— Евгений Авксентьевич, я склонен не доверять никому, кроме себя. Однако нам придётся привлечь для подавления бунта армию. Кроншлот должен быть полностью захвачен и подчинён лояльными мне войсками, все бунты подавлены, зачинщики повешены, а агенты иностранных разведок расстреляны на месте. Это сделают военно-полевые суды, а вам я поручаю подобрать команду людей, имеющих боевой или защитный дар, и сформировать из них штурмовые команды, с целью минимизации наших потерь. Это вопрос первостепенной важности. Люди должны туда входить проверенные и максимально лояльные империи. Мне не нужны сюрпризы.
— Я уяснил, Ваше императорское величество, но если вы намерены создать подобные команды, то в каком качестве они выступят? Ведь, как я понял, в своей массе они не будут принадлежать ни к военному ведомству, ни к полиции, ни к жандармам?
— Почему же, отчасти будут, ведь каждое из перечисленных вами ведомств имеет в своём составе людей, имеющих дар, поэтому должно направить их в новом качестве в штурмовую команду, а остальных вы должны искать везде, где только возможно. Эти штурмовые группы, я назову их, ммм, ополчением штурма, дав им официальное название, а неофициально приравняем их к гвардии. Нужно, чтобы они оставались неузнанными, придумайте униформу, частично закрывающую лицо, скажем, головной убор с платком, наподобие бурнуса или чего-то подобного. В штурмовики необходимо набрать также и специалистов военного дела, умеющих точно стрелять и хорошо знающих специфику боевых действий.
— Тогда это уже похоже на эскадроны смерти, Ваше императорское величество.
— Да⁈ Этого я бы не хотел, тогда слушаю ваши предложения?
— Назвать их частями специального назначения и придать каждому батальону, что пойдёт на штурм Кроншлота или кораблей.
— Я подумаю над этим, возможно, приму ваше предложение или сделаю его другим. А теперь доложите мне, сколько выявлено и задержано резидентов иностранных разведок?
— За последние три дня пойман один, выявлено пятнадцать, из которых уничтожено пять, четверо смогли уйти от преследования и оставшиеся шесть были вынуждены покинуть империю, по нашим данным.
— Ясно, задержанный дал показания?
— Он успел покончить жизнь самоубийством.
— Гм, тогда приказываю каждого пойманного или выявленного агента уничтожать на месте любым способом, и я жду от вас доклада по нашему ответу Чемберлену и Даладье. Необходимо провести у них поддержку местных сепаратистов по отделению Ирландии от Кельтеберии, а в Гасконской республике по отделению Бретани и созданию свободной Окситании. С этой целью необходимо реализовать ряд операций по устранению ключевых фигур, мешающих этому процессу.
— Но тогда они также примут меры!
— Сделайте так, чтобы наши руки оказались чисты, представьте всё дело через подставных лиц. Конечно, в конце концов они выйдут на настоящих организаторов, но это должно произойти очень нескоро, за это время мы успеем подготовиться и принять ряд мер, которые тотчас применим к ним, если они решат отомстить. Тогда месть стает вечной с обеих сторон, посмотрим, кто сломается первым. Я готов идти до конца.
— Слушаюсь! — ответил немного шокированный словами императора главный жандарм, и в его голове завертелась вся его жизнь. Император решил идти ва-банк, и отныне судьба главного жандарма зависит целиком и полностью от жизни императора и судьбы империи. Никто и ничто не спасёт его от мести противника, если он выполнит приказ императора, но и не выполнить его невозможно. Император приставил к нему надёжных людей, и не выпустит из сферы своего внимания каждое его действие.
Сейчас долг боролся с инстинктом самосохранения. Генерал Авраамов прошёл долгую жизнь, полную интриг и самых разных событий, он неоднократно имел дело по долгу службы с представителями тайных полиций других стран, а если и не встречался лично, то, по крайней мере, знал или слышал обо всех руководителях этих служб.
Император предложил вывести тайную борьбу совсем на другой уровень, и это без объявления официальной войны с этими государствами, такого прежде ещё никогда не случалось. Здесь было над чем призадуматься.
— Боитесь? — прервал размышления генерала император, пристально разглядывая своего начальника тайной полиции, — или опасаетесь начинать столь враждебные действия?
— Скорее опасаюсь, Ваше императорское величество!
— Это правильно. Однако, я не вижу другого выхода, нам просто не оставили выбора, навязав свою игру, а у моей империи не осталось никаких других карт, кроме джокера. Если вы не решаетесь начинать действовать или боитесь за свою жизнь и жизнь своей семьи, то я готов принять вашу отставку.
Генерал не стал задумываться дольше пары секунд, и сразу же ответил.
— Нет, Ваше императорское величество, в отставку я уходить не намерен, если уж вы решили идти до конца, то и я с вами.
— Назад дороги не будет, Евгений Авксентьевич, либо наша победа, либо смерть!
— Лучше смерть, чем позор!
— Что же, остальные указания вы получите от меня письменно, и приступайте к формированию нужных мне отрядов, займитесь этим немедленно, пока не поздно. Мы должны подавить бунт в течение недели, максимум двух, чтобы всем показать нашу силу, а не слабость. Помните об этом, на кону стоит судьба всей империи. Я больше вас не задерживаю, вы свободны!
Генерал, склонив голову, щёлкнул каблуками и, развернувшись, покинул помещение. Как только он вышел за дверь, тут же начал продумывать дальнейшие действия: как и каким образом создать нужную императору структуру. В свете восстания эта задача может оказаться весьма непростой.
Император же, отпустив главного жандарма, вновь повернулся к окну, наблюдая за тем, как генерал Авраамов выходит из здания, садится в бронированный эфиромобиль и в сопровождении охраны уезжает прочь. Недовольно покачав головой, Павел Пятый отошёл от окна и, пройдя в другую комнату, попросил сделать себе чашку горячего сладкого какао, ему предстояло ещё дождаться военного министра.
Министр задерживался, но кроме него должен прибыть и морской министр, который под разными предлогами всячески увиливал от возможности предстать перед очами императора. Его отношение как бы намекало на очевидный саботаж или, наоборот, на полную самоотдачу. Заниматься угадыванием император на этот счёт не намеревался, он должен точно знать, что собирался делать и что уже предпринял этот человек, и он об этом обязательно узнает.
Так совпало, что военный и морской министр прибыли практически одновременно, и их небольшие охранные кортежи въехали во двор один за другим. Военный министр, взглянув, кто въехал вслед за ним, только поморщился и ускорил шаг, быстро войдя в здание, и эти действия прекрасно видел император из своего окна. Усмехнувшись про себя, Павел Пятый невольно подумал, что это очень хорошо, тем проще будет армии приводить к повиновению флот, а в будущем флот вообще придётся основательно сократить, сделав упор на качество, а не на количество. Однако разговор предстоит непростой.
Вернувшись в кабинет, главный жандарм созвал всех руководителей управления, в данный момент находящихся на местах, и ввёл их в курс дела относительно выданных рекомендаций и приказов императора. Совещание длилось недолго, но проходило в очень жёстком формате. Начальники отделов, получив соответствующие указания, в свою очередь, собрали свои совещания, а дальше приказ императора пошёл в массы.
Ротмистр Радочкин, получив приказ от своего начальника, никаких иллюзий на счёт простоты задания не питал. Едва не погибнув в первые дни восстания, он сейчас постоянно находился в здании управления отдельного корпуса жандармов, покидая его только на время выполнения спецопераций по поимке отдельных главарей восстания, а если говорить прямо, то не по поимке, а по их физическому устранению. Не всегда это удавалось, такие люди не зря состояли на службе европейских отделов разведки и тайной полиции, но иногда всё же мероприятия заканчивались успехом.
Сейчас же от Радочкина требовалось представить своему начальнику пять человек, имеющих боевой дар и хотя бы минимальные военные знания, что оказалось очень сложно выполнить. Первым кандидатом мог стать Кошко, но по понятным причинам его отправлять на штурм не являлось возможным, а вот следующим оказался барон Дегтярёв, о котором поручик уже стал забывать, так как тот вышел из его прямой юрисдикции.
И этот кандидат вряд ли сможет отказаться, учитывая, от кого и по какой причине поступил приказ, вторым же пойдёт с ним его сокурсник, о котором Дегтярёв знает не так и много, как он думает, что явно к лучшему для них обоих. А вот где искать ещё троих? Может, привлечь к делу барона фон Биттенбиндера? — вспомнил ротмистр о друге Дегтярёва, но тут же отмёл эту возможность.
Не тот человек, и дар у него слабый, чисто технический, сгинет в бою без пользы, то ли дело Дегтярёв, который благодаря своим умениям и опыту выкручивается из всевозможных сложных ситуаций, он хоть и юн, но приключенческий опыт имеет просто не по годам. А казалось бы, обыкновенный студент инженерной академии.
Теперь ещё нужно прорваться в академию и сообщить этим двум о том, что они призваны на службу в специальный отряд. Однако проще всего оповестить одного из них и дать приказ провести к ним другого, а то ещё и кого-нибудь к ним, в придачу, из той же самой академии, есть в ней парочка кандидатов не таких, конечно, грамотных, но всё равно способных. Уломать их будет не просто на дело, но приказ идёт от самого императора, значит, придётся его выполнять любым способом, в том числе, неприкрытым шантажом.
Ротмистр открыл сейф, вынув оттуда множество папок с личными делами секретных и не очень агентов, бегло просмотрел их, отложил с десяток для более вдумчивого рассмотрения и принялся их изучать, делая быстрые карандашные пометки на отдельном листе бумаги. Закончив работать с личными делами, он аккуратно собрал их и спрятал обратно в сейф.
Закрыв его, ротмистр взял в руки карандашный набросок с фамилиями, адресами возможных кандидатов, списком их умений и содержанием оригинального дара, опыта, семейного положения и индивидуальных качеств, и, потратив ещё полчаса на обдумывание и запоминание указанных на бумаге ключевых моментов, отбросил от себя листок.