– Прошу прощения, если я вас тогда испугал, – произнес он низким хрипловатым голосом, – но вы вторглись в частные владения.
– Право на собственность не дает полномочий на насильственные действия, – ответила Ианта официальным тоном, – но я принимаю ваши извинения.
Она улыбнулась здоровяку, который покосился на хозяина.
– Спасибо, Марк, – произнес тот.
Когда охранник удалился, Ианта налила себе чай с крепким смолистым ароматом. Она поинтересовалась, что это за сорт.
– «Лапсанг Сушонг», – ответил мужчина, – китайский чай. Вам не нравится? Может, заварить другой?
– Нет-нет, – запротестовала она, – просто я такой никогда не пила. Обожаю пробовать что-нибудь новое.
Он подождал, пока Ианта сделает еще несколько глотков, и улыбнулся, когда она сказала:
– Здесь такой не пьют. Но мне нравится.
– А вы здешняя? Или проводите отпуск, как я?
– Провожу отпуск.
– Вы поселились в кемпинге?
– Нет, в коттедже.
– В одном из тех маленьких домиков в районе кемпинга?
– Да.
– Я слышал, что это временные постройки.
Ианта утвердительно кивнула:
– Они стоят на зарезервированной территории. Владельцам не разрешается делать какие-либо пристройки, коттеджи можно только ремонтировать или укреплять. Передача по наследству тоже запрещена. В случае смерти владельца коттедж должен быть снесен, а земля возвращена Короне.
– Ваш коттедж принадлежит вашей семье?
– Его арендовали мои друзья, чтобы дать мне возможность отдохнуть. Пока, к счастью, погода благоприятствует.
– Опасаетесь перемены погоды?
– На севере погода вообще непредсказуема. Как, впрочем, во всей Новой Зеландии. Настоящий кошмар для синоптиков. Страна узкая и длинная, циклоны идут отовсюду, – и с теплых северных морей, и с Антарктики. Сейчас середина зимы, и, если повезет, безоблачная погода продержится до конца февраля, – ее педантичные объяснения служили как бы ширмой, дававшей возможность оградить себя от чересчур любопытного мужского взгляда, – конечно, если с севера не придет мощный циклон. В этом сезоне мы уже два пережили, но они приносили лишь небольшие дожди…
Хозяин и гостья обсудили еще несколько столь же «значительных» тем, однако одновременно с этим происходил скрытый диалог: каждый раз поднимая глаза, Ианта ловила на себе пристальный испытующий взгляд и ощущала дрожь во всем теле – пугающую и приятную.
Наконец она поставила пустую чашку на поднос:
– Спасибо за оригинальный чай, но мне пора.
– Конечно, – он тотчас поднялся, – я отвезу вас к вашей машине.
– Я могу дойти пешком, – машинально ответила она.
– И еще больше натрудите ногу.
Ианта поднялась и, как назло, почувствовала пульсирующую боль в ноге, которую, как она знала по опыту, можно остановить, только если прилечь.
– Хорошо, – неохотно согласилась она и добавила: – Большое спасибо.
– Это моя компенсация за причиненный ущерб.
– Но не вы притащили меня сюда.
– Марк работает у меня, значит, я отвечаю за его действия.
Хозяин дома снова взял ее за локоть, помогая подняться. Ианта сделала несколько шагов и от острого приступа боли чуть не упала. Пробормотав что-то сквозь зубы, мужчина энергичным движением подхватил свою гостью на руки.
– Эй! – только и крикнула она, не в состоянии больше ничего произнести, так как у нее перехватило дыхание.
– Возможно, вы бы предпочли, чтобы на моем месте оказался Марк, но сейчас с вами я.
Крепко прижав ее к мускулистому телу, мужчина с удивительной легкостью направился по коридору к широкой входной двери. Овладев собой, Ианта сказала как можно спокойнее:
– Нести меня не нужно, в этом нет необходимости.
– Вы бледны, и ваш лоб в испарине. Я не хочу, чтобы по дороге вы потеряли сознание.
– Падать в обморок я не собираюсь. У меня немного болит нога, но идти я могу сама.
Ианта больше всего не любила, когда ее жалели. Однако мужчина с ней не спорил. Возможно, он действительно ощущал вину за действия Марка. Ее сердце подпрыгивало и замирало всякий раз, когда она бросала взгляд на суровый и красивый мужской профиль всего в нескольких сантиметрах от ее глаз. «Обычная симпатия, которую испытывает всякая молодая женщина при встрече с интересным мужчиной, – не более того», – подумала Ианта и огляделась по сторонам.
Они оказались в уютном дворике, в глубине которого стоял вместительный «рейнджровер».
– Осторожно, – предупредил мужчина, бережно опуская ее на землю.
Женщина ухватилась за ручку дверцы, и на какое-то время он снова обнял ее, поддерживая. Ианта отпустила ручку, и он отступил назад.
– Вы сможете сесть? – Он распахнул перед ней дверцу.
– Да, конечно.
Преодолевая неутихавшую боль в ноге, она забралась на сиденье, облегченно вздохнула и пристегнула ремень. Мужчина обошел автомобиль, открыл другую дверцу и сел за руль.
– Я полагаю, вы оставили свою машину возле калитки? – спросил он, заводя мотор.
– Да, у обочины.
Он уверенно вел большой автомобиль по узкой песчаной дороге. Ианта молча смотрела вперед, пока не увидела свою машину возле молодого сосняка.
– Вот она, – указала она.
– Я вижу.
Он затормозил рядом с ее машиной. Ианта торопливо вылезла из «рейнджровера» и заковыляла к своей подержанной «тойоте», подавляя ироничную улыбку: единственное, чем ее машина была похожа на роскошный «ровер», – это густая пелена песчаной пыли, которая их покрывала.
Ианта забралась в жаркий, нагретый солнцем салон и опустила стекла. Ей хотелось, чтобы ее провожатый, кто бы он ни был, поскорее уехал, оставив ее одну, не навязывая более близкое знакомство. Ей ни с кем не хотелось делиться переживаниями прошлого, а будущее не предвещало никаких перспектив.
– Спасибо, что проводили! – Она принудила себя мило улыбнуться.
– Это я должен заранее поблагодарить вас за то, что не станете обращаться в полицию, – ответил он, высунувшись из окна машины.
– Нет, не стану.
– Если желаете, могу предложить вам свой пляж – в любое время, когда захотите купаться.
– Благодарю, вы очень любезны.
Ианта завела мотор, но тот закашлял и заглох. Она попробовала снова. К счастью, со второй попытки он завелся. Ианта помахала мужчине рукой и начала выруливать на дорогу. Он крикнул ей вслед:
– Я еду за вами! Хочу удостовериться, что вы благополучно доберетесь!
«В этом нет необходимости», – хотела было ответить она, но ее машина уже оторвалась на несколько метров и набирала скорость.
Следовавший сзади «ровер» держался на расстоянии, словно охраняя ее. Поначалу Ианта раздумывала, не остановиться ли у какого-либо чужого коттеджа, но здравый смысл подсказал ей, что если незнакомец захочет узнать, где она живет, то сделает это с помощью обычных расспросов.
Наконец она подрулила к третьему коттеджу на берегу озера, развернулась во дворике с нависавшими ветвями огромного кедра и въехала в гараж. «Ровер» притормозил у обочины, его мотор продолжал работать на холостом ходу, пока Ианта не поставила машину и не направилась к двери домика. Последнее, что женщина успела увидеть, когда оглянулась, – красивый мужской профиль и руку, машущую на прощание. Он отъехал, когда Ианта вошла в коридор, щелкнув замком входной двери.
Женщина распахнула окна, чтобы проветрить помещение, и села в кресло, размышляя о своем приключении.
Что же это за роскошный дом, в котором она случайно побывала? Он не похож на обычное пристанище туриста. И что за человек хозяин дома, зачем-то нанявший охранника? Уж не скрывается ли он от кого-то? Вряд ли. Но что она знает о жизни богачей? Или таких красавцев, как он? С его внешностью он мог бы стать кинозвездой. Его лицо словно сошло с обложки модного журнала: оно казалось удивительно знакомым.
Ианта взглянула на шрам на ноге, в тысячный раз убеждаясь в его отвратительности. Пурпурно-красный и неровный, с розоватыми следами швов, он протянулся от лодыжки до бедра. Когда-то Ианта едва не умерла от болевого шока и потери крови. Тогда она даже желала смерти – как избавления от мук. А в период длительного выздоровления в довершение всех бед пришлось еще испытать на себе жалость окружающих, которые безмерно ей сочувствовали, убеждая смириться с искалеченной ногой. Сейчас она вспоминала это время и удивлялась: «Неужели и я сама начинаю жалеть себя? Раньше я за собой такого не замечала».
Ианта направилась в ванную, погрузив пальцы в густые локоны волос и откидывая их на спину. Родители ее подруги Трисии Уфам, которым принадлежал коттедж, поселили Ианту здесь на неограниченный срок. Отдавая ей ключи, Трисия говорила: «Когда твои волосы отрастут до плеч, не отрезай их, пусть будут еще длиннее – они у тебя такие красивые!» Тогда Ианта ответила: «Мне приходится их подрезать, потому что они мешают—я провожу много времени под водой с аквалангом».
Теперь она сомневалась, что вообще когда-либо наденет акваланг. Было бы просто счастьем, если бы она снова смогла заниматься плаванием. Стиснув зубы, Ианта заставила себя умыться. «Жалость к себе – последнее прибежище для нытиков, – сказала она своему отражению в зеркале, – скоро я смогу плавать, нужно еще немного потерпеть».
В дверь постучали. Сидевший за рабочим столом мужчина оторвался от чтения газет:
– Да, войдите.
На пороге появился Марк.
– Перед тем как вы начнете меня отчитывать, – смущенно начал он, – я сам хочу признать, что поступил по-идиотски.
Складка на лбу Алекса Консидайна чуть разгладилась.
– Впредь пусть твое рвение не затмевает разум. И, если заподозришь что-то неладное, сначала сообщи мне, – Алекс улыбнулся. – Тебя, наверное, усиленно инструктировала моя мать?
Марк облегченно вздохнул и тоже улыбнулся:
– Еще как инструктировала! Сказала, что вам грозит опасность и я должен беречь вас как зеницу ока.
– Тогда тем более не следует приводить в дом чужого человека, пусть даже женщину. – Алекс знал, как порой навязчива бывает мать в своей заботе о нем, а Марк всего лишь слуга, а не телохранитель. – Моя мать всю жизнь оберегала меня. А здесь мне некого опасаться, тем более эту молодую женщину с изуродованной ногой. Не обращай внимания на капризы моей матери.