«Как медведи топают», – подумала Рабэ.
Вскоре эльфар вернулся и недовольно произнес:
– Зарка-ил приказал остановиться у озера.
– А я что тебе говорил.
К Рабэ, откинув полог, пробрался эльфар и снял с ног кандалы.
– Сами спуститься сможете?
«Могу, но не буду», – подумала Рабэ и, сделав скорбное лицо, слабым голосом ответила:
– Помогите, лер, у меня ноги затекли.
Она попыталась встать и, полусогнувшись под брезентовым верхом, покачнулась. Эльфар поддержал ее за руку и пробурчал:
– Подождите, льерина, я позову товарища, и мы вам поможем сойти. – Он спустился с повозки и крикнул: – Эй!.. Молодой, иди сюда!
Она услышала, как кто-то подошел и буркнул:
– Чего?
– Помоги ее светлость снять. У нее ножки затекли.
– А почему я?
– Ну вы вроде общаетесь, – засмеялся эльфар. – Давай залезай и подашь ее мне.
В сером квадрате наступающего рассвета она увидела Занда-ила. Рабэ узнала его по сутулой, щуплой фигуре. Тот, недовольно и громко сопя, залез в повозку, молча помог ей дойти до края и передал на руки второму.
Когда он вылез, возница сказал почти приказным тоном:
– Отведи ее светлость к озеру и покажи место, где можно справить нужду.
Занда-ил дернулся было возразить, но, посмотрев на девушку, плотно сжал тонкие невыразительные губы и промолчал.
– Идемте, льерина, – сказал он и, ссутулившись, словно на него взвалили тяжесть, не оборачиваясь, не глядя, идет за ним девушка или нет, пошел прочь.
Рабэ двинулась следом. Она поняла, что такие приказы в ее присутствии задевают гордость эльфара и он злится на товарищей и на нее. Они умаляют его значимость в глазах девушки. Когда они отошли на приличное расстояние, она осуждающе произнесла:
– К вам относятся неподобающе, лер. Я это вижу. Вы заслуживаете лучшего обращения. Вы не такой грубый, как остальные. У вас есть чувство долга и эльфарская врожденная мужская гордость.
Рабэ искала отклик в душе Занда-ила и нашла его.
– Да, вы правы, льерина…
– Тора, – прервала она его. – Называй меня Торой.
– Хорошо… Тора-ила. – Парень явно смутился. – Вы верно заметили. Они все стараются меня унизить. Чурбаны. Разве они понимают, как должен вести себя кавалер. Эх… Да что там… Если бы я имел возможность, я бы вез вас открыто и снял эти кандалы.
– Не переживайте, Занда-ил. Я помню добро… как и зло. Когда я стану княгиней, я вспомню о вас.
Занда-ил удивленно посмотрел на Рабэ.
– А что вас удивляет? – улыбнулась девушка. – Вы думаете, меня везут на казнь или чтобы посадить в подвал, в тюрьму? Не смешите меня. Я нужна и молодым домам, и старшим. Со мной хотят поговорить и договориться. Глупо отказываться от предложений в моем положении. Вы так не считаете, Занда-ил?
Девушка кокетливо взглянула на эльфара. Она хотела понять по его ответам или по молчанию, права ли в своих догадках.
– Вам виднее, – уклончиво отозвался Занда-ил.
Не обескураженная его ответом, Рабэ продолжила:
– Я молода, красива и не хочу умирать за чьи-то принципы. Единственное, что я выторгую для себя, это разрешение выйти замуж по любви.
Она резко остановилась и развернулась в сторону эльфара. Тот от неожиданности не успел остановиться и уткнулся в ее грудь. Смешавшись, отступил. Посерев от смущения, еле слышно пробормотал:
– Простите, льерина…
– Вы верите в любовь, Занда-ил? – горячо дыша, так что ее грудь высоко вздымалась, спросила Рабэ.
Эльфар, не в силах оторвать взгляд от девичьей груди, промямлил:
– Я?.. Э-э-э… Верю.
– Я тоже.
Девушка вновь отвернулась. Огляделась и глубоко вздохнула. С довольным смехом, грудным, волнующим кровь голосом произнесла:
– Ну показывайте мне достопримечательности этого красивого озера.
У Занда-ила от ее слов и нежного тембра голоса перехватило дыхание.
– Достопримечательности? – моргая и теряясь, переспросил он.
– Ну да. Место, где я могу побыть одна и искупаться.
– Ах, это… Тут недалеко. Вон за теми кустами. – Эльфар показал рукой на заросший густыми высокими кустами берег.
– Вот это достопримечательное место, – сообщил он, заведя ее за прибрежные кусты орешника. – Отставляю вас одну.
Эльфар ушел, а Рабэ довольно облизнулась. Парень поплыл и скоро приплывет в ее сети. Его она выпьет последним.
Рабэ огляделась и поморщилась. Берег за кустами был загажен, и, справив нужду, она отошла лагов на сорок к трем ивам, растущим у самой воды и купающим свои низко висящие ветви в зеркальной глади.
Встав за дерево, стала раздеваться. Когда она сняла платье, то почувствовала чей-то взгляд. Не подавая вида, что заметила наблюдение, вслед за платьем сняла нижнюю рубаху и, выставив на обозрение красивое молодое тело, с поднятыми руками застыла под лучами восходящего светила.
Ощущение чужого взгляда тут же пропало.
«Застеснялся», – мысленно усмехнулась Рабэ и полезла в воду.
Холодная вода обжигала, но Рабэ заставила себя смыть усталость дороги. Через десять ридок она вылезла из воды и стала греться под теплым утренним солнышком.
Вскоре она оделась и, довольная собой, пошла к месту стоянки.
Эльфары распрягли лошадей, стреножили их и пустили пастись на пологом склоне, поросшем травой. Двое возились у костра.
Рабэ решительно подошла к ним, посмотрела, как они готовят завтрак, и постучала по плечу одного из них.
Тот оглянулся, недоуменно посмотрел на девушку.
– Пусти меня.
– Чего? – не понял тот.
– Отодвинься. – Рабэ весьма настойчиво ухватила черпак и стала его вырвать из рук эльфара. – Я сама приготовлю.
Второй эльфар, широкоплечий здоровяк, подкидывая ветки в костер, усмехнулся:
– Отдай льерине черпак, пусть готовит.
Рабэ быстро разобралась в нехитром скарбе мужчин. В корзинах нашла то, что ей было нужно. Сухари, копченое сало, крупу, сухие приправы, соль. Быстро нарезала кусочками сало и высыпала на дно походного котелка. Нарезала лук и, отойдя на три шага, ножом вырыла несколько крупных корешков. Почистила тряпкой нож и корешки мелко порубила. Засыпала в зажарку, скворчащую на огне.
Из котелка поплыл аппетитный запах. Эльфары с интересом наблюдали за ее действиями.
Подав небольшой котелок тому, у которого она отобрала черпак, Рабэ приказала:
– Принеси воды.
Тот умчался и вскоре принес воду. Сел на корточки и стал смотреть, что будет дальше.
Рабэ из кувшина высыпала в котел с салом мелко рубленное сушеное мясо, долила воды. Проварила ридок десять и всыпала крупу. Затем настала очередь приправ и соли.
Когда вода выкипела, а крупа набухла, Рабэ все перемешала. Убрала лишний огонь и накрыла варево крышкой.
– Зовите остальных! – с приказными нотками в голосе произнесла она. – Скоро будем завтракать.
Расстелила чистые полотенца и положила на них сухари. Расставила кружки, налила в них заранее приготовленный кипяток. Засыпала сухой травы.
Через полчаса вокруг костра сидели девять эльфаров и вовсю уплетали кашу, приготовленную Рабэ. Они ели, быстро стуча ложками по дну тарелок, и было видно, что стряпня Рабэ им очень понравилась.
Здоровяк быстрее всех расправился с кашей, неуверенно протянул Рабэ свою тарелку и, смущаясь, попросил:
– Можно добавки, льерина?
– Конечно, лер. Вам, мужчинам, нужно много есть, чтобы быть сильными. Вы ведь вдесятером охраняете одну повариху.
Эльфары перестали стучать ложками и уставились на Рабэ.
– Льерина, – осторожно начал здоровяк, – у нас приказ, и мы должны…
– Не оправдывайтесь, лер, – прервала его Рабэ, протягивая ему полную тарелку каши. – Я знаю, что такое долг. Делайте свое дело. И пошлите кого-нибудь на охоту, пусть добудут свежего мяса, я видела тут фазанов.
Дальше завтракали в молчании. Рабэ несколько раз подкладывала эльфарам добавку.
После того как все поели, в том числе и двое, что охраняли лагерь, Рабэ обратилась к Занда-илу:
– Помогите отнести котел к озеру, лер, я его помою.
Теперь Рабэ завоевала право управляться «на кухне». Это была ее вторая победа.
Без лишних разговоров Занда-ил подхватил котел и отнес его к озеру.
Рабэ долго и тщательно отмывала пригоревший походный котел, терла его песком, и к обеду он сиял как новый.
Пришли охотники и принесли двух фазанов.
– Повесьте их на ветвях, – распорядилась Рабэ, – чтобы на них падали прямые лучи светила. Так они станут нежнее и мягче.
– Откуда вы все это знаете, льерина? – спросил Занда-ил. – У нас не водятся фазаны. И эти корешки…
Рабэ лучезарно улыбнулась эльфару и так, чтобы слышали остальные, громко произнесла:
– Я долго жила среди людей. Кое-чему у них научилась. Их можно презирать за низменные страсти, за продажность и бесчестность, но недооценивать их нельзя. Они многое знают, много умеют, и они могут быть очень опасны. И, самое главное, их много.
Она ушла под тень повозки, провожаемая удивленными взглядами снежных эльфаров. Обошла ее со всех сторон. Под повозкой улегся и задремал возница.
– Лер, – обратилась она к нему.
Тот открыл один глаз:
– Что?
– Тент порвался.
– И что?
– У вас есть дратва и большая игла? Я починю.
Возница перевел взгляд на Здоровяка, тот согласно кивнул. Возница с кряхтеньем стал вылезать из-под повозки.
– Я понимаю, – съехидничала Рабэ, – вам, чтобы дать мне иглу, нужно получить разрешение. А вдруг я ею поубиваю всех вас. Обещаю, никого иглой убивать не буду.
Эльфар бросил на нее недовольный взгляд, но промолчал. Открыл крышку походного сундучка под сиденьем возницы и достал моток дратвы, потом иглу. Подумал и достал кусок воска, все это протянул Рабэ.
До вечера Рабэ хлопотала по хозяйству. Починила тент, проверила копыта лошадей, отвела их на водопой и к ужину села ощипывать фазанов.
Все это время эльфары наблюдали за ней. То один, то другой беспрекословно выполняли ее мелкие поручения. Так Рабэ приручала снежных эльфаров.