Усмехнувшись предусмотрительности чигуаны (она решила убийство принцессы обставить как нападение самих снежных эльфаров), прихватил лук и колчан, встал и направился в то место, где ждали вторую половину договора специальные агенты лесных эльфаров.
Мне в руки сами шли материалы, компрометирующие некоторых снежных Владык, и я не мог упустить такой случай. И еще у меня созрел план.
Роща, где держали в плену Рабэ и где расположился отряд лесных эльфаров, находилась в дневном переходе от места стоянки чигуаны. Мне нужно было только вернуться на корабль-базу и…
Нет, на корабль пока возвращаться не буду. Погуляю-ка я по лесу.
В скором времени сюда придет орда степных волчат. Традиционный набег молодых орков на своих врагов, что имеют наглость претендовать на первородство, как и клыкастые дети Отца.
Сколько существуют эти расы, столько же, не желая уступить первенство, они и враждуют друг с другом. Но для людей это своего рода спасение, иначе, объединившись, эти два могучих народа превратили бы людей в рабов повсеместно. И даже Лигирийская империя не устояла бы перед ними. Лигирийцы тоже не лыком шиты, понимают, какая угроза исходит от этих народов. Поэтому хотят очистить леса от лесных эльфаров. Для этого им нужно захватить их союзника – Вангорское королевство и, объединив усилия, навалиться на Великий лес.
А лесные эльфары, подвергаясь угрозе с двух сторон – с северо-востока Лигирийская империя, с юга орки, – вынуждены были заключить союз с Вангором. И Вангор, прекрасно понимая, что в одиночку с империей ему не справиться, заключил союз с бывшими хозяевами. В свое время Вангор был доминионом в составе Великого леса и поставлял эльфарам рабов, но после затяжной войны орков и лесных эльфаров освободился от зависимости от Великого леса, а тем было уже не до людских территорий – восстали снежные эльфары.
Первые короли Вангора действовали быстро и решительно – поддержали снежных эльфаров в их освободительной войне. А затем уже поддержали лесных эльфаров в их недолгой войне с империей. Империя остановила свое поступательное движение, потерпев сокрушительное поражение.
С тех незапамятных времен прошло много сотен лет. Установилось равновесие, которое не устраивало империю, а также Великий лес, но вполне устраивало Вангор и снежных эльфаров. Правда, от своих создателей «снежки» получили высокомерие и непомерную гордость. Ненавидя своих создателей, они с пренебрежением относились к людям, но в силу своей малочисленности вынуждены были считаться с Вангором, заключив с ним договор о дружбе и ненападении. Королевство Вангор процветало, находясь на перекрестке торговых путей. Оно развивало сеть дорог, поддерживало торговлю и было знаменито своими магами. Слабым местом этого королевства я считал высшую аристократию. Она готова была продаться кому угодно за свои богатства и привилегии, и в этот сложный для королевства момент часть влиятельных семей отправилась в империю. Как я полагал, предложить свои услуги императору. И, как я догадывался, им за это ничего не будет. Вся эта элита государства была над законом. Ну, только тан Кране, следя за порядком в королевстве, нанесет тайные удары по самым наглым, чтобы показать остальным и погрозить пальчиком: знайте меру.
Все в этом уголке вселенной было в равновесии, пока здесь не появился я, как утверждал Рок. Он сам меня сюда и притащил, чтобы это равновесие пошатнуть. И вот мир на Сивилле покачнулся в сторону всеобщей войны, и виной тому, говорят, стал молодой бог, и только слепой не тычет в меня пальцем: вот он, злодей, что раздувает пожар войны. Хотя Рок хотел совсем иного. В его игре я занимал место неучтенного фактора, способного вернуть к жизни Кураму, что я и сделал, но при этом нарушил планы самого Рока. Вместо того чтобы Курама усилился и начал мстить сестре Беоте, ослабляя ее, неожиданно в мире появился воплощенный из легенды орков дух мщения – Худжгарх, и все полетело вверх тормашками. Или, если выразиться более точно, с моим появлением планы Рока стать единоличным правителем Сивиллы пошли коту под хвост. А причина в том, что я, чтобы выжить, всегда действую экспромтом, без плана. Не потому, что я такой умный, а потому, что по-другому не умею.
Но это так, отступление. А сейчас, по воле судьбы попав в Вечный лес, я хотел, пользуясь случаем, посмотреть, с чем столкнутся орки, пройдя по этим местам. Все же я их хранитель.
Из космоса я не наблюдал в этом районе крепостных сооружений. Тогда у меня сразу же возник вопрос: каким образом лесные братья собираются строить оборону и сражаться с орками? Что они, пустят их в глубь леса? Там окружат и будут уничтожать из засад, как уничтожали германцы легионы римлян в Тевтобургском лесу? Слабо верится.
Я посмотрел на небо. Миновал полдень. Беззаботно щебетали птахи, шелестела листва деревьев, но меня не покидало ощущение какой-то странной пустоты.
Включив магическое зрение и дав команду Шизе отслеживать ситуацию по сканеру, оставил спящую красавицу и быстро растворился в лесу. Отойдя на сотню шагов, достал костюм деревянных человечков (оставалась у меня еще парочка). Этих воинов, одетых как спецназ, я повстречал по дороге к ставке великого хана. Они меня хотели поймать, и я дал им бой. Там же мне «посчастливилось» с помощью Рострума и его команды обалдуев воплотиться в мифического Худжгарха.
«Как стремительно происходят значимые события в моей жизни, – отстраненно подумал я. – Не успел умереть, как воскрес и стал почти богом».
Размышляя о превратностях судьбы, быстро переоделся, чтобы не вызывать вопросов у лесных пограничников, да и чтобы костюм не портить. После чего побежал трусцой в глубь владений лесных эльфаров.
Лес сначала был редкий, с большими полянами. Они возникали тут и там словно проплешины. Кое-где высились здоровенные камни, неведомо как оказавшиеся тут, и из живых существ на глаза попадались лишь птицы. Несколько раз видел фазанов. Но чем глубже я проникал в лес, тем гуще он становился, и мне казалось, что я ощущаю исходящую от него враждебность. Деревья поднимались все выше, закрывая кронами небо. Появился хорошо осязаемый, удушливый влажный сумрак, и появилось ощущение отсутствия жизни. Здесь властвовала смерть.
Очень быстро пришло другое ощущение – скрытой угрозы. Но ни в магическом зрении, ни на сканере ничего опасного не отображалось. С большой осторожностью, короткими перебежками, прячась за деревьями, еще с полчаса я углублялся в лес. Внутри нарастала тревога. Она заставляла напрягать нервы, вздрагивать при любом шорохе и мешала сосредоточиться.
В конце концов бороться со своими интуитивными предостережениями мне стало невыносимо. Пришлось остановиться. Мне как раз попалось на глаза высокое дерево, увитое лианами.
Я не мог словами передать свои ощущения и не понимал, что мне делать. Идти дальше опасно, но ничего тревожного я не видел ни магическим зрением, ни на сканере. Возвращаться было глупо. Но подсознание сработало само. Я прижался спиной к дереву и замер. Постарался выкинуть все мысли из головы.
– Ты чего? – спросила Шиза.
– Пока не знаю… тревожно… И… и что-то или кто-то тут есть.
Я закрыл глаза и стал медитировать. Заставил себя успокоиться, слиться с лесным фоном и явственно почувствовал его враждебность. Лес чувствовал меня, считал чужим и не хотел принимать. Тогда я стал считать себя камнем, и ненависть леса стала проходить. Я открыл глаза и чуть не вскрикнул. Напротив меня стоял серый призрак и смотрел мне в лицо. Он не шевелился. Я же продолжал мысленно твердить: «Я камень. Я камень».
Перестал дышать и даже моргать. А призрак равнодушно отвернулся и поплыл прочь.
Как только смог вдохнуть и выдохнуть, я спросил:
– Шиза, это кто?
– Кажется… вампир.
– Вампир? Он же бестелесный.
– Это, похоже, астральный вампир. Я вроде таких видела на высоком уровне астрала… Его как-то привязали к этому лесу.
– Он это… опасен?
– В астрале да, очень. Тут – не знаю. Но он голоден.
– Голоден? – переспросил я, глядя вслед уплывающему призраку. – А давай его сожрем. Чего бедолага слоняется тут без дела?
А «бедолага» подплыл к дереву и остановился. Вдруг резко вытянул лапу, рукой это назвать не поворачивался язык. Она была длинной, неестественно изогнутой, словно сломанной в нескольких местах, и на конце лапы извивались тонкие щупальца. Омерзительные на вид, напоминающие присосавшихся длинных пиявок. Призрак, вздрогнув, немного потемнел.
С шелестом на землю свалилась большая толстая змея. Она упала и замерла, не шевелясь.
Не раздумывая больше, я прыгнул к призраку, обхватил его черными руками и, предвкушая развлечение, широко улыбнулся. Я ожидал, что он затрясется, испугается, забьется в моих руках и умрет, но вместо того между нами вдруг вспыхнул и затрещал мощный электрический разряд, словно случилось короткое замыкание под огромным напряжением или ударила шаровая молния.
Меня тряхнуло и на секунду оглушило, а призрака отбросило метров на двадцать. У меня перед глазами поплыли разноцветные круги, а вампир, покружившись на месте, увидел своего обидчика, остановился и устремился ко мне. Я не успел что-либо предпринять, как он налетел на защиту Шизы, и нас вновь ударило разрядом. Меня оглушило, а вампир отлетел еще дальше и опять закрутился на месте.
Я почувствовал, как просела моя энергия. Призрак же стал почти черным. Он перестал кружиться и повернулся ко мне мордой, на которой не было глаз. Сейчас он походил на… На человека, которого облили кислотой и его плоть стала течь. Зрелище было то еще. Тварь оскалила беззубый рот, из которого вытянулись десятки щупалец и, шевелясь, потянулись в мою сторону. И вампир вновь стремительно меня атаковал.
Внутри меня тревожно взвыла сирена. Это Шиза и дракон заорали так, словно случился пожар. Их испуг, переходящий в ужас, оглушил меня на мгновение и затем передался мне. Я застыл столбом, широко открытыми глазами смотря на черного призрака. И первое, что мне пришло в голову вместе с парализующим ужасом: «Он меня сейчас сожрет».