Леонов наморщил лоб, но сразу же сообразил, в чем тут загвоздка.
– Дело тут вовсе не в скорости, – объяснил он. – Маленькая кучность ракет объясняется эксцентриситетом односоплового двигателя. Его вектор тяги обычно направлен немного под углом от оси снаряда, отклоняя ракету в сторону от направления полета, а вращение, вызванное косыми крыльями, позволит компенсировать этот недостаток.
Про эксцентриситет реактивных снарядов Алексей первый раз услышал пять минут назад, но инженеры смотрели на него с благоговением. Они тут же уселись писать рацпредложение в Ракетный институт, требуя срочно оснастить ракеты косопоставленными стабилизаторами «системы Леонова».
Пока они составляли послание, я все вызнал про установки для стрельбы прямой наводкой одиночными снарядами, которые месяц назад просил разработать. Конструкция у подобных устройств очень простая, и на заводе их без труда сделали больше сотни штук, вот только никто пока эдакую невидаль не забирал.
Поэтому, улучив момент, я шепнул Алексею на ухо:
– Надо взять парочку.
Мысленно прикинув эффект от применения «ручных» снарядов в бою, Леонов безапелляционным тоном заявил, что забирает десяток установок для войсковых испытаний. Как ни странно, но подобные полномочия у нас были, и, быстренько оформив накладные, мои вожделенные устройства отнесли в грузовик. Осталось только раздобыть к ним ракеты, и дрожите, немцы. В городском бою таким установкам цены не было. Одно дело затаскивать пыхтя на верхний этаж «сорокапятку», и совсем другое – небольшую раму. Точность у ракет, конечно, не ахти, но при стрельбе на минимальной дистанции ее вполне хватает.
Жаль только, что взрывчатого вещества в каждом реактивном снаряде маловато. Но как раз эту проблему решить гораздо легче, чем разработать новый двигатель. Достаточно просто увеличить головную часть ракеты – в длину или в толщину. Конечно, дальность полета при этом снизится, но для стрельбы прямой наводкой это несущественно.
На заводе мы провели весь день, и домой решили не заезжать, чтобы успеть к госпиталю вовремя. В ожидании Зои я сидел в теплой машине и вяло прислушивался к разговору. Паша с Алексеем обсуждали театральную жизнь столицы, а меня она волновало очень мало, точнее совсем никак.
– Сейчас в городе идут спектакли по военной тематике, – перечислял Леонов, – «Олеко Дундич» в Московском театре драмы. А еще «Надежда Дурова» и «Давным-давно».
– Лучше бы, конечно, «Ромео и Джульетту» посмотреть, – ворчливо возразил я. – Там, по крайней мере, на шпагах дерутся. А еще лучше «Чума на оба ваших дома» Горина, но чего нет, того нет.
– О Горине сказать не могу, но «Давным-давно» это веселая комедия про партизанский отряд Дениса Давыдова. Будь спокоен, там все время саблями машут, да еще и весело поют.
Когда девушки появились на крыльце госпиталя, мы даже их сразу не признали. Вместо валенок на ногах у них были изящные ботиночки, пуховые платки сменились яркими цветными, повязанными поверх шапок-ушанок. Хотя было очень даже холодно, но сестры предпочли надеть пальтишки вместо теплых стеганок.
Когда Зоя с Аней подошли, Павел распахнул заднюю дверцу «эмки» и сделал приглашающий жест рукой.
– У вас машина? – хором спросили сестры, чем вызвали наш дружный смех. Ну что поделаешь, мне их привычка говорить хором кажется очень даже забавной.
В ответ мы скромно кивнули, подумаешь, «эмка». Не так давно и на танке разъезжали.
Усевшись на сиденье поудобнее, Зоя смущенно спросила:
– Ребята, время у нас еще есть, можем мы заехать в горком комсомола?
– Конечно, живо домчим. Куда ехать?
– Колпачный переулок, дом пять.
Ну что же, в горком так в горком. Мне, в общем-то, все равно, где с Зоей гулять.
В горком мы пошли все вместе, для придания солидности делегации. Там мы подождали, пока девушки отстояли небольшую очередь ко второму секретарю горкома Морозову и отдали пачку заявлений.
Увидев стопку разноцветных листков, Морозов добродушно спросил:
– Так, что тут у нас, товарищ Жмыхова. Ага, работницы госпиталя требуют немедленно отправить их на фронт или хотя бы в батальон местной противовоздушной обороны.
Было видно, что к подобным просьбам секретарь привык. Просмотрев бумаги, он на автомате повторил дежурную фразу о том, что все заявления будут тщательно рассмотрены в ближайшее время.
Выполнив важное поручение, наша компания направилась к выходу, весело обсуждая достоинства артистов, которых нам предстояло сегодня увидеть. Аня даже напела отрывок песни из спектакля, и тут до меня вдруг дошло, что именно по этой пьесе был снят фильм «Гусарская баллада». Это уже совсем другое дело, такой спектакль я посмотрю с большим удовольствием. Но едва только я настроился на просмотр «Давным-давно», как коварная судьба, как это часто бывает, решила перепутать мне все планы.
Уже у самого выхода из здания нам пришлось задержаться на минуту, чтобы пропустить группу комсомольцев, тащивших взрывные машинки и охапки винтовок всевозможных моделей. Один из них, по виду комсомольский вожак – в желтой кожаной куртке и с маузером в деревянной кобуре, неожиданно остановился рядом с нами и глуховатым голосом поздоровался с Аней.
Заметив своего старого знакомого, Аня обрадовалась и протянула ему руку.
– Здравствуйте, Саша, с начала войны не виделись.
Бросив на нас беглый взгляд, комсомолец Александр выбор Жмыховых одобрил.
– А хороших вы себе кавалеров нашли. Видно, что уже побывали на фронте.
– Не только на фронте, – не удержавшись, похвастала Аня, – но и за ним тоже. Алексей вот фашистских офицеров пачками в плен таскал, и по немецким тылам они так погуляли, что хоть книгу о них пиши.
Разрекламированный Алексей уже с интересом рассматривал арсенал, который тащили комсомольцы, и поинтересовался:
– Вы набираете добровольцев в диверсионные отряды?
– Вообще-то набор уже закончен, но от желающих отбоя нет, и мы решили провести обучение своими силами. Рано или поздно ребята все равно попадут на фронт, и им такая учеба пригодится. Вот что, Аня, я понимаю, что у вас свободное время выпадает не часто, но разрешите мне попросить ваших друзей на полчасика, поделиться опытом.
– Ой, вы же незнакомы. Это Александр, бывший комсорг нашего института. Он сначала был старше на два курса, но в Финскую ушел добровольцем и пропустил учебу. А потом стал инструктором нашего горкома комсомола.
Леонов уже крутил в руках подрывную машинку и только покивал в ответ. Ему явно было скучно бездельничать, а тут вдруг появилось что-то интересное. Вдруг спохватившись, он посмотрел на меня таким жалобным взглядом, что мне осталось только подтвердить согласие.
Занятия проходили в подвале этого же здания. Там и места много, и в случае тревоги не надо никуда уходить. Обычная буржуйка, коптевшая в углу, кое-как обогревала помещение, и мы сняли полушубки, повесив их на вешалку, где уже теснились всевозможные тулупы, пальто и шубы. Всего здесь собралось около полусотни человек, причем не меньше трети из них было представительницами прекрасной половины человечества. Увидев Золотую Звезду, комсомольцы взволнованно загудели, но инструктор, вместо того чтобы выразить свое восхищение, тихонечко попросил его показать документы. Повернувшись к залу спиной, Алексей требуемый документ достал, чем вогнал Александра в краску.
– Мы вас действительно не отвлекаем? – извиняющимся тоном спросил он, поняв, кто на самом деле стоит перед ним.
– Ничего страшного, мы сейчас действительно свободны. Давайте приступим.
Хотя Леонов заранее к выступлению не готовился, но лекция об операциях в тылу врага получилась у него, наверно, не хуже, чем у самого Старинова. Во всяком случае, мне так казалось. Будущие диверсанты, большинство из которых вряд ли доживет до победы, с благоговением внимали ему, старательно переписывая все рекомендации и зарисовывая схемы. Алексей не только штудировал немецкие уставы и наставления об организации охранной службы, но и проверял на практике, как немцы их выполняют, так что советы его действительно были бесценны. Время от времени комсомольцы поднимали руку и уточняли непонятные моменты, причем вопросов было море. Пособий-то у них было – кот наплакал, а «Спутник партизана» еще не издали.
Занятие заняло часа два, и все это время девушки тихонько сидели, не высказывая нетерпения. Меня, к счастью, выступать не просили. Все известные мне будущенские наработки диверсионной тактики я Леонову уже рассказывал, и теперь он щедро делился ими с добровольцами. Больше всего вопросов задавал сам инструктор горкома. Было заметно, что Александр уже побывал на войне. Конечно, профессиональных навыков диверсанта у него не хватало, но зато энтузиазма и ответственности было хоть отбавляй. Под конец Леонов посоветовал хорошенько выучить язык противника, и тогда его окружили студенты-переводчики, после чего разговор пошел на немецком. Мне оставалось только догадываться о содержании беседы, но судя по пантомиме, Алексей показывал, как правильно подходить к военнослужащим вермахта, как докладывать и как потом отходить от офицера, не поворачиваясь к нему спиной.
Один из переводчиков, худенький и невзрачный, вступил с Леоновым в ожесточенную перепалку, что-то яростно доказывая.
– Нет, нет, – замотал головой Алексей, снова перейдя на русский. – У вас произношение такое, что немцы хотя и поймут смысл фразы, но за своего точно не примут. Вот возглавлять разведгруппу вы сможете. Конечно, когда свои курсы закончите.
– А вы знаете, кто это? – взволнованным шепотом спросила у нас Аня, показывая на настойчивого паренька. – Наш ифлийский поэт Павел Коган.
– Автор «Бригантины»? – так изумленно воскликнула Зоя, что на нее даже стали оглядываться.
– Автор «Бригантины»? – эхом повторил я. Так хотелось бы, чтобы хоть в этой истории он выжил и написал еще больше шедевров.
– Да-да, он самый, – подтвердила Аня. – Его в армию по здоровью не взяли, из-за бронхита, так он решил пойти на курсы военных переводчиков.