ись к исходному рубежу. Пару танков они по уже сложившейся традиции оставили дымиться на поле боя.
Хотя результаты короткой стычки в целом можно было назвать успешными, но немцы смогли уничтожить два наших орудия. Еще одна пушка была исправной, но ее расчет посекло осколками от близкого разрыва снаряда. Учитывая немногочисленность нашей артиллерии это было серьезной потерей. Для пополнения поредевших расчетов сводной батареи ПТО, куда теперь входило четыре разных типа орудий, мы выделили человек десять пехотинцев. Подносчиков снарядов и заряжающих теперь было достаточно, но вот опытных наводчиков, которые играют главную роль при стрельбе прямой наводкой, не хватало. Пришлось к орудийным прицелам становиться уцелевшим командирам артиллерийских взводов.
Мы ждали следующего визита фрицев после обеда, который немецким солдатам пропускать не положено. Но новая атака почему-то не начиналась. Очень похоже на то, что в пылу наступательного порыва фашисты растратили все боеприпасы, и теперь не знают, что делать.
К вечеру полковые разведчики притащили языка, который подтвердил наши предположения о том, что снаряды у немцев на исходе, и они ждут пока привезут новые. Эта информация получила подтверждение еще от нескольких источников, притащенных на других участках фронта. Один из пленных, служивший в полковой артиллерии, и поэтому более информированный, поведал интересные подробности, которые Соловьев тут же пересказал мне.
Оказывается, в артиллерии танковой и пехотной дивизий, которые вели здесь наступление, был истрачен весь лимит снарядов, отпущенный для проведения операции. Поэтому нужно было не просто подвезти боеприпасы, но сначала выпросить их у командования. Учитывая, что все немецкие танковые группы должны были натолкнуться на подготовленную оборону, запасов снарядов у фон Бока оставалось очень мало.
Эта задержка нам на руку. Небо уже не просто хмурилось, а время от времени проливалось дождиком. Пусть пока коротким и реденьким, но скоро зарядят затяжные осенние ливни, и эта местность покроется непролазной грязью.
Но вообще-то, трудно сказать, какая погода для нас лучше. Сейчас, пока деревья и кусты покрыты листвой, нам удобно маскировать оборонительные позиции, но зато немцы могут быстро передвигаться по сухим дорогам. Когда начнется распутицы, вражеской технике придется плохо, но опадет листва, и наша маскировка ухудшиться. Первые холода однозначно будут благоприятствовать немецкому наступлению, так как вся грязь замерзнет, и дороги станут проходимыми для машин. А к тому времени, когда начнутся настоящие морозы, наступательный порыв вермахта уже выдохнется, и он перейдет к обороне, так что страдать от холода придется уже нашим войскам, перешедшим в контрнаступление. Получается, что чаще всего погода, будет против нас.
На следующий день, восьмого октября, мне позвонил дежурный из штаба полка.
— Товарищ командир, вам танки прислали. Танкисты просят вас подойти.
Удивившись, почему прислали именно мне, а не командиру полка, я отправился в расположение штаба. Там меня ожидало несколько человек в танкистской форме, возглавляемых лейтенантом.
Внимательно проверив мои документы, командир танкистов попросил предъявить мое удостоверение сотрудника ГУГБ НКВД. Ничуть не удивившись тому, что фамилия во втором документе была другой, лейтенант достал блокнот, и тщательно сверил номер удостоверения со своими записями. Наконец, убедившись в моей личности, он вытянулся, подал команду «смирно» своим танкистам и доложил по форме.
— Товарищ лейтенант госбезопасности, — после маленькой заминки он поправился — Товарищ старший лейтенант, танковый взвод прибыл в ваше распоряжение согласно предписания для проведения войсковых испытаний. Командир взвода лейтенант Яковлев.
— Вольно, лейтенант. Приступим к осмотру вашей чудо-техники.
Меня провели в рощицу, где под маскировочной сетью угадывались очертания двух тридцатьчетверок.
— Маловато у вас танков для взвода, лейтенант.
— Так точно, только два танка в наличии. Но зато новейшие образцы. Сам товарищ Малышев осматривал новую технику.
— Это который Малышев?
— Нарком танковой промышленности. Наркомат только недавно образовали, и вы о нем наверно еще не знаете.
— Действительно, мы тут на фронте не успеваем следить за всеми событиями.
Тем временем сеть с танков сняли, и можно было их осмотреть. Увиденное меня приятно удивило. Первое, что бросалось в глаза — это командирские башенки, которые должны были появиться в массовом производстве только через пару лет. Мне приходилось видеть разные варианты таких башенок, но в этих сразу бросалось в глаза наличие не только горизонтальных обзорных щелей, но и вертикальных. Вряд ли это добавляло прочности, но хороший обзор в бою очень важен. Следующее отличие от современной техники — наличие многочисленных поручней для пехотинцев, которые должны будут ехать на броне. Еще к ним очень удобно привязывать ветки и прочую маскировку. Лобовой лист танка был усилен наспех приваренной плитой толщиной сантиметра полтора.
Вообще, новшеств было много, но все они были достаточно несложными. Вносились только те изменения, которые можно было сделать без остановки всего производства, но в то же время приносили существенную пользу. Так, например, было приварено сцепное буксирное устройство, и танк теперь мог перевозить прицеп или орудие. Скорее всего, постепенно будут исправляться и другие недостатки, присущие новой машине.
— А это кто приказал сделать? — Я указал на надпись, выведенную белой краской на башне: «На Великие Луки».
— Так товарищ Малышев, когда узнал, куда эту технику направляют, очень обрадовался, и рассказал нам, что Великие Луки это его родной город. Он очень надеется, что его скоро освободят.
— Очень хорошо, пусть надпись остается.
Еще бы не хорошо, ведь надо обманывать противника любым способом. Вполне возможно, что немецкий наблюдатель или разведчик прочитает надпись и добавит свою лепту в компанию дезинформации, которую мы развернули.
— Ну что же, товарищи — обратился я к танкистам — техника у вас хорошая, вы как я понял уже опытные бойцы. Осталось только поставить перед вами боевую задачу. Я смотрю, вы чем-то расстроены. Говорите, не стесняйтесь.
— Ну, — танкист не знал, как начать, — наши товарищи отправились дальше на запад, они будут гнать врага и освобождать нашу землю, а нам пришлось остаться здесь. Мы не спорим, при наступлении обязательно нужно защищать основания выступа от вражеских контратак. Вот только не совсем понятно, почему на оборону поставили наши тридцатьчетверки, а не легкие Т-60.
А это хорошая новость. Значит, несколько танков отправили на запад, где они будут имитировать наличие крупных бронетанковых соединений. Если танкисты как следует подсуетятся, то смогут обозначить передвижение целого танкового полка. Для немцев это будет дополнительным стимулом, чтобы продолжать здесь наступление.
— Обещаю, что здесь скучно тоже не будет. Я вижу, что вам не терпится идти в атаку, но на этом участке фронта сейчас наступают немцы, которых нам нужно измотать упорной обороной. Против нас вермахт бросил 5-ю танковую дивизию. Как вы можете судить по номеру, она одна из первых, сформированных в Германии, и успела повоевать в Польше и Франции. До сих пор ее держали в резерве, и в боях против нас она не участвовала. В этом есть и хорошая сторона, и плохая. Можете сказать, какие именно?
— Так точно, — сразу отозвался Яковлев. — Плохо то, что эта дивизия полнокровная, и полностью обеспечена техникой и личным составом по штатному расписанию.
— Ну, не совсем полностью. Как мне сказали, она участвовала в захвате Балкан весной этого года, и понесла некоторые потери. А какой у них недостаток?
— Они еще не знают, что такое настоящая война. То, что было во Франции, это детская прогулка. Конечно, немцы в курсе, что здесь встретят упорное сопротивление, но еще не понимают, какое. Также у них мало опыта в преодолении лесисто-болотистой местности.
— Разрешите, товарищ командир, — попросил сержант. — Есть еще один момент. В этой дивизии должен быть большой процент легких танков. В тех соединениях, которые постоянно участвовали в боях, подбитая техника постоянно ремонтируется, и в основном, снова возвращается в строй. Но старая бронетехника с тонкой броней чаще несет безвозвратные потери, не подлежащие восстановлению. Поэтому в потрепанных частях сейчас превалируют средние и тяжелые танки, а против нас будет воевать много Т-1 и Т-2.
— Молодцы, вижу мы с вами сработаемся. Итак, вашему взводу предстоит уничтожать вражескую бронетехнику из засады. То есть вам отводится роль подвижного дота. Только в крайнем случае, если немецкие танки прорвут нашу оборону, вы должны будете начинать контратаку. В общем, будете играть роль самоходной артиллерии. Современный бой очень маневренный, и обстановка часто требует смены огневых позиций. Как для того, что бы прикрыть свои части на угрожаемом участке, так и с целью избежать ответного огня противника. Вы же знаете, что у немцев контрбатарейная борьба поставлена на очень высоком уровне. А наша обычная артиллерия достаточной маневренностью не обладает. В этом болотистом крае также актуально то преимущество гусеничных машин, что они могут выдвигаться на позиции, недоступные для колесной артиллерии.
Обговорив с танкистами порядок взаимодействия, я отправился улаживать другие дела, которые у меня накопились. В тот же день меня ждал еще один сюрприз. Когда я заглянул в штаб батальона, поделиться радостью о появлении танкового подразделения, комбат огорошил меня заявлением о том, что здесь есть мой земляк. От особиста Сергей уже знал, что я родом из Сталинграда, хотя последние годы провел в заграничной командировке.
— Вот, знакомьтесь, ваш земляк — лейтенант Глазков. Прибыл из соседнего батальона для налаживания взаимодействия.
Когда формальности закончились, мы с лейтенантом разговорились.
— Я вообще-то не коренной горожанин, и раньше жил в Трехостровской. — Объяснил он.