— Да, всё как положено, ваше сиятельство.
— И что он делает? Наверное, читает книги, ведь у него завтра экзамен.
— Нет, он уже спит, а единственная книга, которую я у него заметил, это «Азы магии» Фрекендорфа.
— Что?! Так эту книгу читают ещё, как только начинают понимать буквы.
Диего деланно пожал плечами, не став комментировать однозначный факт.
— Всё ясно. Спокойная совесть — залог крепкого сна. Что ж, посмотрим, как завтра он сможет сдать вступительные экзамены.
— Иди, Диего, ты выполнил свой долг и можешь отдыхать. Завтра в восемь часов будет начало экзаменов, потрудись разбудить этого глупого юнца, чтобы он не проспал. Я уже ничему не удивлюсь, после всего, что он тут нам показал.
И ректор махнул рукой, отправляя привратника.
Лаура София Коронель с отсутствующим видом смотрела в окно, выходящее во внутренний двор. Урок был скучный, все эти травы и зелья, которые из них получаются, она уже знала. Будучи ещё дома, она помогала матери их варить, и теперь морально отдыхала, бессмысленно пялясь в окно.
Поначалу внутренний двор академии был пуст, за исключением растущего посередине старого оливкового дерева, широко раскинувшего ветвистую крону. Под ней всегда было приятно отдохнуть, наслаждаясь прохладой под сенью. Кроме старой оливы, росли ещё пара апельсиновых деревьев, на которых только начинали созревать плоды.
Затем во внутреннем дворе появились какие — то люди, в одном из которых Лаура опознала старого привратника, а в другом…
В качестве другого… был неизвестный юноша, сильно потрёпанного вида, ведущий под уздцы такого же потрёпанного крестьянского коня. Это было смешно, даже очень смешно. Чтобы не засмеяться, девушке даже пришлось прикрыть рукою рот. Это действие мгновенно привлекло внимание других девиц, и они тоже приникли носами к окну, желая рассмотреть новичка как можно лучше.
Юноша производил смешанное впечатление. Его обдёрганное, как будто специально, перо, закрепленное на красивом берете, указывало на отсутствие элементарного внимания к себе и своей одежде. А дорожный плащ, покрытый пылью, и мокрая, грязная от пота и разводов, батистовая рубашка указывала на то, что он беден и проделал немалый путь до академии. Странная походка моряка убедила их в том, что это бедный идальго, из захудалого дворянского рода, к тому же, бывший моряком, а значит, несущий на себе печать упадка и отстранённости.
Немногие из испанских дворян посвящали себя морю, особенно, выходцы из самых знатных родов. В основном, это была прерогатива младших сыновей знатных родов и людей менее знатных. А уж если говорить о других европейских народах, то там почти все моряки происходили из горожан и обедневших крестьян, вверивших себя во враждебные руки непостоянной стихии.
Конь, которого идальго ввёл под уздцы, явно, совсем недавно ходил не под седлом, а в упряжке, и не дворянской, а крестьянской, что сразу бросалось в глаза, самым неприглядным образом. Но юноша, очевидно, нисколько этим не тяготился, что тоже было довольно странно.
Громкий девичий смех оповестил преподавателя, что урок на грани срыва, и, повернувшись от доски, на которой она высвечивала легким прикосновением руки магические рисунки целебных растений, уважаемая донья устремила гневный взор на учеников. Впрочем, быстро поняв, почему они отвлеклись от её предмета.
— Девочки, там что-то интересное показывают? Или вам больше нравится смотреть в окно, чем на предмет изучения?
— Да, донья, там какой-то деревенщина идёт, — отозвалась первой Луиза Сальваторе, томная брюнетка с чувственными губами.
— Интересно! — и донья подошла к окну, взглянуть на предмет интереса её неразумного класса. Действительно, посмотреть было на что. Впрочем, об этом она узнает уже сегодня, максимум завтра. А сейчас…
— Уважаемые сеньоры и сеньориты, я настоятельно рекомендую вам вернуться к теме нашего урока и отлипнуть от окон, если вы, конечно, намерены сдать первые экзамены и, вообще, остаться в нашем учебном заведении.
Угроза не была пустой, и девицы, продолжая хихикать, нехотя отстранились от окон и вновь сосредоточились на теме урока, но так до конца и не вернулись в ту атмосферу, которая царила в классе до этого. На сегодняшний вечер и весь следующий день у них будет достаточно разговоров.
А то за полтора месяца напряжённой учёбы они уже практически обсудили все интересные темы, а тут такое событие, есть о чём пошушукаться в девичьих, и даже поделиться со своими знакомыми и братьями. А те будут и сами рады, ведь мужчины, гораздо большие, на самом деле, сплетники, чем женщины.
Глава 14 Экзамен
Утро наступило резко, с громкого стука в дверь. Засов недовольно звякнул, содрогаясь в экстазе возмущения от такого наглого вмешательства в личную жизнь. Быстро продрав глаза, я рывком проснулся и также быстро соскочил с кровати. Сделал два шага и открыл дверь. За порогом ожидаемо стоял старик-привратник.
— Юноша, у вас через полчаса экзамен!
— Понял! — и я стал метаться по маленькой комнате, стараясь всё успеть, мимоходом смахнув с табуретки пистоль. Тот упал, грохнул выстрел, и стена комнаты получила глубокую дырку, в которой растеклась свинцовая пуля.
Я застыл в страхе от того, что натворил, не зная, что делать дальше. То ли продолжать умываться и одеваться, то ли просить прощения. Хорошо, что пуля не попала в старика, вот бы горе было, и в первую очередь, у меня.
— Время идёт, — невозмутимо отреагировал привратник и, сделав лёгкий жест рукой, создал порыв ветра, который быстро рассеял клубы порохового дыма.
— Я снимаю десять пунктов за вступительный экзамен, за попытку атаки и неосторожное обращение с огнестрельным оружием, о чём доложу уважаемой комиссии.
Я пробормотал про себя что-то невразумительное и сосредоточился на одежде, а потом побежал умываться. Через пятнадцать минут я был готов, а ещё через десять стоял перед дверью в знакомый кабинет, ожидая своей участи.
Раздался мужской голос, приглашающий войти. Вдохнув и тут же выдохнув, я, как когда-то в университете, сделал шаг в экзаменационную аудиторию.
Попав внутрь помещения, я увидел, что за сутки здесь произошли кардинальные изменения. Во-первых, все столы, кроме одного, стоявшего в центре, были сдвинуты к стенам. Во- вторых, прямо перед центральным, находился длинный прямоугольный стол, за которым заседала приёмная комиссия, состоящая из пяти человек, трое из которых были мужчинами, а двое — женщинами.
— Представьтесь, пожалуйста, юноша, — произнес ректор, с которым я общался вчера.
— Идальго Эрнандо Хосе Гарсия-и-Монтеро.
— Прекрасно! Откуда вы к нам прибыли?
— Из Панамы.
— С какой целью?
— Для поступления в духовную академию.
— Хочу вам сказать, что на все факультеты, кроме одного, студенты уже набраны. Как вы, наверное, знаете, у нас всего пять факультетов. И вакансии остались только на факультете Морской инквизиции. Вы именно туда планировали поступить?
— Да, на морскую инквизицию.
— Прекрасно! Мы готовы рассмотреть вашу кандидатуру! У вас есть рекомендательное письмо?
— Да, оно лежит у вас на столе, — сказав очевидный факт, я указал глазами на свиток, подписанный отцом Себастьяном, действительно, сейчас лежащий перед ректором.
— Да, уважаемые доны и доньи, прошу ознакомиться с этим документом, чтобы вам было ясно, кто к нам попал в этот раз. И он протянул свиток женщине, сидящей по левую руку от него. Пока члены комиссии внимательно изучали документ, он продолжил разговор со мною.
— Хотел бы вам сообщить, чтобы снизить градус вашего волнения. Учитывая тот факт, что вы имеете рекомендательное письмо от уважаемого человека, то вы почти зачислены в нашу академию. Но дело, видите ли, ещё и в том, что вы должны обладать минимальным уровнем знаний, без которых вы не сможете начать учёбу в стенах нашей уважаемой академии. Вы понимаете это?
— Да, — тяжело сглотнув ставшую густой слюну, ответил я.
— Прекрасно, прекрасно. Тогда я озвучу минимальные требования к кандидату на поступление в нашу академию. Во-первых, вы должны уметь читать и писать, что мы сейчас и проверим первым делом. Во-вторых, вы покажете нам свои навыки управления магическим ядром, если оно у вас, естественно, есть!
— Спокойно, спокойно, юноша, никто не собирается вас здесь оскорбить, — заметив моё возмущённое выражение лица, тут же добавил ректор. — Это пустая формальность, своего рода тест. Несомненно, вы легко докажете нам, что мы ошибались в вас. Но мы все рабы законов, которые придумали ещё наши деды.
— Ну и в третьих, каждый из деканов факультета задаст вопросы или проверит вас своими тестами. Да, совсем забыл сказать. Я имею честь быть деканом боевого факультета, если у вас возникли вопросы по поводу нахождения здесь пяти, а не шести человек. Так что, здесь всё правильно, и больше никого в зал мы приглашать не будем. Вам всё понятно, уважаемый идальго?
— Да!
— Ну и замечательно. Уважаемая комиссия, вы уже ознакомились с этим, весьма любопытным, рекомендательным письмом?
Дождавшись утвердительных кивков от всей комиссии, ректор также удовлетворенно кивнул и сказал.
— Ну что ж, приступим. Присаживайтесь за стол. Посмотрите, на нём лежит бумага и чернила. Опишите свои впечатления об адмирале пиратов Генри Моргане. Прошу! — и он сделал приглашающий жест в сторону стола, на котором было заранее разложено всё необходимое.
Приблизившись к столу и опустившись на изящный стул, я уставился взглядом в чистую бумагу, пытаясь собраться с мыслями и излить своё мнение. Писать и читать по-испански я умел. Это навыки мне достались от предшественника, да и собственные знания имели место быть. Соединившись вместе, они давали мне возможность осуществить задуманное. Но вот, я иногда путал английское написание с испанским. Требовалось унять волнение и сосредоточиться на задании.
Макнув гусиное перо в чернильницу, я тут же поставил на чистом листе большую кляксу, и незамедлительно услышал разочарованный вздох комиссии. Тихо чертыхаясь про себя, я отложил остальные чистые листы, чтобы не пачкать их, и стал экспериментировать на уже испорченном. Комиссия терпеливо ждала, внимательно наблюдая за моими художествами.