– Но ты этого не сделал.
Ной покачал головой.
– Я всегда относился к школе серьезно. Просто показывал людям, что это не так. В старшей школе, чтобы оставаться в футбольной команде, нужно учиться на одни пятерки, так? Хотя тренер и не за всеми следил. Но я учился хорошо. Остальные ребята в команде тоже старались, так что никто и не заметил. И, если честно… мне нравилось, что меня считали плохим парнем. Было весело прогуливать уроки или заявляться в класс с опозданием. Учителя только глаза закатывали, когда я появлялся без домашки… они этого ожидали. Думаю, они считали, что в конце года я все завалю.
– И… тебе понравилось, когда ты их удивил? Тем, что закончил учебу как третий лучший ученик во всей школе?
– Я учился ради себя, а не ради кого-то. Я не планировал становиться лучшим учеником, чтобы читать речь на выпускном. Я не хотел признания. И внимания тоже. Я поддерживал репутацию плохого парня не только для того, чтоб меня не задирали, не только из-за веселья или из-за того, что я и в самом деле тот еще засранец… просто если люди ничего не ожидают, они не разочаровываются.
Мы замолчали. Дыхание Ноя участилось и стало прерывистым, но потом он успокоился. Он всегда слишком многое держал в себе, повторяя, что не особо умеет разбираться со всей этой эмоциональной фигней. Я никогда не видела Ноя таким ранимым.
Я поняла, что больше не знаю его. И дело не в его рассказе. Он вернулся домой из колледжа совершенно другим человеком. Он чаще улыбался, стал более расслабленным. Даже когда мы ссорились из-за фото… Ной вел себя разумно. Куда спокойнее, чем я сама.
– А теперь? Ты ведь учишься в Гарварде, школа позади, теперь-то с бунтарством покончено?
– Кто тебе сказал такую глупость? А я-то думал, что именно из-за нее ты в меня и влюбилась.
Я закатила глаза и улыбнулась.
– Ну да, конечно. Именно из-за того, что ты обещал перевернуть все цветы в горшках твоей мамы.
– Еще я могу есть лед, – отрапортовал он. – Прямо кубиками. И только попробуй сказать, что это не круто.
Я легонько стукнула его по груди, и он поймал мою руку в свою. И поцеловал каждый палец. Я захихикала: он наконец-то перестал быть таким серьезным. Ной действительно не слишком хорошо справлялся со своими эмоциями, поэтому неудивительно, что ему хотелось как-то ответить на издевательства. Не плакать же ему, в самом деле.
– Я имела в виду… – начала было я, но Ной прервал меня поцелуем.
– Я знаю, что ты имела в виду. Сейчас я просто стараюсь не скрываться за лишними стенами, меньше ругаться с людьми. Там легче, потому что меня никто не знает и я… могу, так сказать, вылепить себя заново. И в Гарварде полно умников, так что я не особо выделяюсь из толпы. – Он ухмыльнулся. – Но это сложно. Я ведь привык быть кем-то иным.
– Я люблю тебя любым, – искренне ответила я.
И в тот момент я любила Ноя сильнее, чем когда-либо.
– А если я вдруг начну носить розовые футболки поло и завязывать свитера вокруг шеи? А потом обменяю мотоцикл на гольфкарт?
– Нет, ну это уже просто смешно.
– Ты сама начала.
Но Ной улыбался.
– Нет, это все ты.
– Ты точно была первой.
А потом он перекинул меня на себя и принялся тыкать пальцами мне под ребра. Я завизжала, пытаясь вырваться, но не смогла дать достойный отпор – слишком уж сильно смеялась.
Ной фыркнул прямо мне в ухо:
– Но вот это начал я.
Глава 12
Той ночью я спала лучше, чем за все последние недели. Когда я проснулась на следующее утро, часов в десять, Ной уже не спал. Он сидел в постели и смотрел ролики на YouTube. Я придвинулась к нему поближе.
Вот бы просыпаться так каждый день.
– Доброе утро, соня, – проговорил Ной, потянувшись за поцелуем. На вкус он был как зубная паста, значит, уже выползал из-под одеяла. А вот мое дыхание оставляло желать лучшего. Но не все ли равно? И я улыбнулась прямо в поцелуй.
– Я скучала… – начала я, а потом зевнула. – Скучала по всему этому.
– По чему? Видюшкам в субботу утром? – пошутил он.
– По пробуждениям рядом с тобой.
Он улыбнулся шире, и я тоже. Ной поставил видео на паузу, убрал телефон, перекатился на меня и приподнялся на локтях. Я провела пальцами по его загорелому торсу и рукам, придвинулась ближе и прижала губы к его губам. Каждый раз, когда мы целовались, меня накрывало эйфорией. Совсем как в самый первый раз.
Почему я вообще в нем сомневалась? Должно быть, с ума сошла. В последние дни я думала, что сильно скучала по Ною, но теперь, когда он был рядом, поняла: я не просто скучала – я сходила с ума от одиночества. В наших отношениях ничего не поменялось. Вместе нам было не просто хорошо… нам было идеально. Мы были идеальны. И чтобы понять это, потребовалось лишь немного времени вместе, вот и все.
Остаток утра был ленивым и уютным. Настоящая идиллия.
И потому я наконец набралась смелости и решилась спросить его про танцы.
– Ной…
– Да?
Я сглотнула и провела языком по губам. Во рту пересохло.
– Просто… в школе скоро танцы. Белые танцы.
И я хотела спросить… не сходишь со мной на них?
Ной вздохнул и отвел взгляд. Внутри меня что-то оборвалось. Ему не нужно было раскрывать рта, я все поняла. Мне хватило и вздоха.
Потому я и не хотела задавать ему этот вопрос.
Боялась именно такой реакции.
– Я бы пошел, – виновато протянул он. – Ты же знаешь, Эль, пошел бы. Но на этих выходных мне просто повезло. Я не могу мотаться сюда каждую неделю, тем более ради школьных танцев. На поездки уходит слишком много времени, а мне нужно учиться, тренироваться… да и билеты на самолет не самые дешевые.
– Но… – Я сделала глубокий вдох и чуть привстала. – Я очень хочу пойти с тобой. И мне очень хочется видеть тебя почаще. Мне тяжело, понимаешь?
– Понимаю. – Он нахмурился. – Для меня это тоже тяжело. Я по тебе постоянно скучаю. Но не могу же я прилетать сюда каждый раз, когда вы устраиваете бал, вечеринку или еще что. И Белые танцы… это ведь уже в ноябре? А я хотел вернуться домой позже, на День благодарения.
Я прикусила язык и опустилась на кровать. Между нами повисла неловкая тишина. Это ведь всего лишь танцы, убеждала я себя. Подумаешь. Конечно, Ной не может пролететь ради них через всю страну.
Но разве так плохо хотеть провести с ним побольше времени? Пусть даже и на танцах?
Ной наклонился и чмокнул меня в макушку. А потом приобнял.
– Может, я вернусь к Летнему балу.
Он протянул мне оливковую ветвь, и я схватилась за нее, кивнула и ответила ему поцелуем. На самом же деле мне хотелось вырваться из его объятий и натянуть худи – так, чтобы не было видно лица. Его отказ тяжелым камнем опустился мне на сердце.
В обед мы спустились на кухню, где уже сидел Ли и делал себе сэндвич.
– Привет, – сказал он. – Ты знала, что он собирался приехать?
– Не-а.
– Вообще-то, «он» стоит прямо здесь, – укорил нас Ной.
– Ты ничего не слышала, Шелли? – Ли драматично огляделся по сторонам, а я попыталась не засмеяться.
– Это ветер. Кажется, твоя мама оставила окно открытым…
Ной вздохнул, прошел мимо меня и заглянул в холодильник.
– А где яблочный сок?
– Такого не держим.
– Но у нас всегда был яблочный сок.
– Ной, его в этой семье пьешь только ты. Мама решила, что нет смысла покупать то, что никто не пьет.
– Да уж, вот тебе и выпустили птенца из гнезда…
– Думаю, они начнут скучать по нам, только когда я тоже уеду.
Ной достал из холодильника апельсиновый сок без мякоти и жестом спросил, налить ли и мне стаканчик. Я кивнула.
– Бекона тоже нет.
– Мама пробует новую диету. Теперь мы едим меньше мяса. Из-за уровня холестерина у отца, кажется.
– Господи, я словно в чужой дом вернулся.
– Кажется, на полке есть немного индейки.
– Но это не бекон.
– Мама говорит, что почти одно и то же.
– Какая ложь!
Не улыбнуться было невозможно. Я и забыла, какими они бывают – эти Флинны. Примерно как мы с Ли, когда перекидываемся острыми фразами.
После завтрака Ной объявил, что мы возвращаемся наверх и будем смотреть телевизор. Ли фыркнул.
– Смотреть телевизор. Теперь это так называется. Не забывайте предохраняться! И не делайте того, чего не сделал бы я. И все такое прочее.
Я покраснела и заслонилась волосами, чтобы Ли этого не увидел. Ной стукнул его по голове и велел не лезть не в свое дело.
Когда Ной закрывал дверь в кухню, я услышала, как Ли изображает приступ рвоты.
Я развернулась у лестницы, приложила палец к губам и громко засмеялась.
– Ах, Ной! Прекрати! Только не на лестнице!
– Ребят, это отвратительно! – прорычал Ли из-за двери.
– О-о-ох, Ной! – Я картинно застонала.
– Ну все, подарка на Рождество не жди, Шелли!
– И я тебя люблю, бро!
– Вы такие странные. – Ной покачал головой.
Я ухмыльнулась, а потом понеслась по лестнице вперед Ноя, но он успел легонько стукнуть меня по заднице. Я оглянулась и приподняла брови, а он сделал вид, что ни при чем. Даже засвистел! Святая невинность! Я развернулась и продолжила путь, а Ной снова шлепнул меня.
Я перепрыгнула через несколько ступенек сразу, и в третий раз Ной промахнулся и едва задел край моей футболки. Он засмеялся и побежал следом. Ли закричал:
– Эй, дети, потише там! Это ж кошмар! Ненавижу вас!
На что я только рассмеялась и побежала дальше, пока Ной не поймал меня, не опрокинул на кровать и не упал сверху. Он целовал меня до тех пор, пока я не уверилась в том, что на свете нет ничего прекраснее этого.
Чуть позже я спустилась в кухню за кофе. Ли ушел к Рейчел – похоже, ее родители отчалили на свадьбу родственницы, и они запланировали романтический вечер со свечами, едой и фильмом. Рейчел сказала мне по секрету, что это будет «Та Самая Ночь». А значит, возможно, они займутся наконец сексом.
Родители Ноя и Ли тоже все еще не вернулись.