Они остались на ночь в отеле и должны были приехать чуть позже.
По пути наверх я молчала: шла медленно, стараясь не расплескать кофе. Я была босиком, и Ной не мог меня услышать.
Голос Ноя, низкий и взволнованный, эхом разлетался по коридору.
Дверь в его комнату была приоткрыта, и я остановилась и прислушалась. Ной сидел на краю кровати спиной ко мне и разговаривал по телефону. Он запустил пальцы в волосы, его плечи были напряжены.
Что-то явно случилось. И я… решила послушать. Конечно, мне не стоило этого делать, но его тихий голос звучал так резко – и я поддалась любопытству.
– Да, я сейчас с ней, она внизу… Что? Нет, конечно, я ей не сказал!.. Нет, еще нет. Время неподходящее… Нет… Послушай, я ей расскажу, правда, но не сегодня… Ей не стоит этого знать. То есть… да, ладно, конечно, стоит, но… – Ной вздохнул и снова запустил руку в волосы. – А что ты сделаешь, позвонишь и расскажешь все сама?
Он горестно фыркнул.
– Ну да. Послушай, Аманда, это ничего не значит. Эль не стоит об этом знать.
Аманда.
Он разговаривал с ней. Обо мне.
Кровь отхлынула от моего лица. И как только я умудрилась не выронить кофе? Сердце колотилось, а по телу разливался холод. Я ведь чувствовала… знала, что что-то не так, что-то изменилось между нами. Дело не в расстоянии. Дело…
Это ничего не значит. Время неподходящее. Ей не стоит об этом знать. Это ничего не значит.
Я толкнула дверь, зная, что Ной услышит скрип. Он обернулся – на губах его застыла улыбка, которая тут же исчезла, когда он увидел выражение моего лица.
– Вот черт, – пробормотал Ной в трубку. – Мне пора. Позже поговорим.
Он отбросил телефон на подушки и поднялся. Я подошла к ночнику, двигаясь, словно на автопилоте, и поставила на столик чашку. А то вдруг уроню. Или выплесну ее содержимое прямо ему в лицо.
– С ней разговаривал? – Я старалась говорить ровно, но голос немного дрожал.
Ной прикусил губу. Я никогда еще не видела, чтобы он так нервничал.
– Эль, что ты услышала?
Неправильный ответ, дружочек.
– Так это была она? Девушка с фото? – Я не могла заставить себя произнести ее имя. Меня переполняла ненависть.
– Да, я говорил с Амандой, но это не то, о чем ты подум…
– Да ну? Ты так в этом уверен?
– Да! – почти рявкнул Ной.
Так честно, как только мог, протягивая ко мне руки ладонями вверх – умоляя меня выслушать его. Сердце бешено стучало, меня трясло.
– Я знаю, о чем ты подумала. Но я говорил тебе: ничего у нас с Амандой не было, клянусь. Ничего.
– И я должна тебе поверить? – Я сделала шаг назад, словно именно его слова оттолкнули меня.
В горле застыл ком. Я не могла заплакать, только не сейчас. Я моргнула – так сильно, что перед глазам закружились звезды.
– После того, что услышала? Я так и знала, что ты от меня что-то скрываешь. Ты ведь на другом конце страны, Ной! Может, ты и думать обо мне давно забыл, а сейчас приехал, чтобы просто…
– Ты надумываешь.
– Да ну? С твоим-то прошлым?
Это был удар ниже пояса. Я не имела на это права: да, за ним тянулась репутация героя-любовника, но я знала, что он никогда не изменял. Но слова сыпались из моего рта бесконтрольно.
Его слова ранили меня.
Это ничего не значит. Ей не стоит об этом знать…
Все было ясно как белый день.
Я приложила ладонь к животу, не понимая, где именно родилась боль: голова кружилась, я могла вот-вот упасть. Мне на грудь словно уронили целую гору. Хотелось кричать, или плакать, или… не знаю. Ничего не знаю!
Умоляющее выражение его лица сменилось другим, когда Ной наконец понял смысл сказанного. Его голубые глаза потемнели.
– Ты мне не доверяешь.
Я чувствовала себя ужаснее некуда, но не могла заткнуться. Я продолжила уничтожать все, что мне было дорого, и какая-то часть меня умоляла прекратить, но недели нервотрепки дали о себе знать.
– На себя посмотри. Ты меня ревнуешь к любому столбу. Стоит мне заговорить про Леви – и вуаля! И не отнекивайся! Тебе, значит, можно, а мне нельзя? Раз я услышала какой-то стремный разговор с этой стервой…
– Аманда не стерва.
– Прекрати ее защищать! Вообще о ней не говори. Я не хочу слышать о том, какая она милая. – Я почти перешла на крик. Хорошо, что дома больше никого не было. – Ты хоть представляешь, каково мне было? Все видели ту фотку. И все подумали, что мы расстались.
– Я знаю, Эль, и мне жаль, но ты должна поверить мне. Ничего не было. И ничего не будет. Не знаю, как мне это еще до тебя донести. Мы с Амандой просто друзья.
– Но ты не рассказал мне о ней!
– Уж ты-то не должна ревновать к девчонке, которая со мной дружит! – рявкнул он. – Посмотри на себя с Ли!
– Это совсем другое, и ты это знаешь.
Ной покачал головой.
– А что тогда Леви? Ты о каждой вашей встрече мне рассказываешь?
Я стиснула зубы. Да какое ко всему этому Леви вообще имеет отношение?
– Мы партнеры по лабораторным. Занимаемся вместе. Это непросто. Это… ты не поймешь.
Может, замечание было логичным, но в тот момент меня словно ударили ножом в живот. Неужели он считал меня такой глупой? Или он поднялся на высшую ступень бытия, едва уехав в колледж? Словно я не могла понять то, что понимала Аманда?
– Зачем ты ей звонил? – прошептала я.
Это была последняя капля.
– О чем вы говорили? Раз это не то, о чем я подумала, то, о чем вы говорили? Объясни мне, прошу.
Ной собирался открыть рот, но промолчал. Он отвернулся, чувствуя себя поверженным.
Я покачала головой. Мне хотелось ему поверить, но стоило закрыть глаза, как я видела то дурацкое фото: она обнимает его, он – ее, ее губы на его щеке, ярко-красная помада, пьяная ухмылка. «Это непросто», – сказал он. Что Ной имел в виду?
Ничего хорошего, судя по всему.
– Прошу, Ной. Просто скажи мне правду.
Но ответом мне была тишина.
Ной втянул воздух сквозь зубы… но продолжал молчать.
Он опустил плечи. Я смотрела на то, как менялось выражение его лица. Что же случилось? О чем он, черт побери, не мог мне рассказать?
Чем дольше я ждала, тем хуже все становилось. Я представила кучу ужасных ситуаций, представила, как они с Амандой смеются, как заходят в хорошенькую кофейню, как гуляют по территории университета, как заваливаются к нему в комнату, как…
По телу растеклась слабость. Голова потяжелела.
Ной закрыл глаза, не в силах на меня смотреть.
И тогда я почувствовала, как пропасть между нами превращается в каньон, который не залатаешь внезапным приездом или видеозвонками. Я смотрела на Ноя и видела незнакомца. Этот новый, повзрослевший Ной отказывался говорить со мной, хранил секреты. Он изменился. И именно этого я боялась больше всего.
Следующую фразу я услышала словно со стороны, хотя и чувствовала, как двигались мои губы. Голос мой походил на запись.
– Думаю, нам пора прекратить пытаться.
Я насчитала четыре удара сердца. Ной задержал дыхание – я знала это, ведь сделала то же самое. Тишина между нами была абсолютной. Ной побледнел: из него словно разом пропал весь гнев, все мольбы, все напряжение. Я не могла посмотреть ему в глаза, потому сосредоточилась на ниточке, которая выбивалась из его джинсов.
– Что?
Его словно пытались задушить. Я вздрогнула.
– Я больше так не могу.
– Как – так?
– Так. Пытаться сохранить… это. Нас. Я ненавижу это… расстояние. Ненавижу знать, что ты так далеко, в универе, и рядом с тобой куча других девушек, которые куда умнее и красивее меня. И они наверняка тебе под ноги кидаются, и я просто…
– Ты мне не доверяешь. – Он старательно выговорил каждый слог.
– Я хочу тебе доверять! – Голос меня предавал. – Но ты даже не можешь рассказать мне правду о том, что происходит… и… что это за отношения такие? Это… я больше так не могу. И… мы не должны… не стоит привязываться к мертвому грузу.
– Так ты… что ты пытаешься сказать?
Я сделала глубокий вдох и выпрямила спину, подняла взгляд и попыталась сделать вид, что не вижу, как блестят его глаза и каким несчастным он выглядит. Даже безутешным. Еще одно слово из подготовительного экзамена Ли.
Черт. Ли. Как он это воспримет, когда узнает? Как я вообще подниму эту тему? Может, Ной сам ему расскажет? И на чью сторону встанет Ли? И имею ли я право просить его о поддержке после всего того, что мы пережили?
– Эль?
Это была настоящая пытка.
– Я пытаюсь сказать… что у нас ничего не получится. И нам… нам лучше расстаться.
На этот раз я насчитала три удара сердца.
– Не надо, Эль, – прошептал он.
– Тогда расскажи, что случилось.
– Я… я просто… не могу… не сейчас, хорошо? Все слишком… сложно.
Я покачала головой. Неправильный ответ. Этого было недостаточно. Недостаточно для того, чтобы осушить мои слезы.
– Эль, мы справимся. Умоляю.
– Нет, Ной. Не думаю. Иначе ты бы со мной поговорил.
Он попытался подойти ко мне, но я сделала шаг назад. Если он обнимет меня, то я тут же забуду обо всем, попытаюсь простить его… и это было бы неправильно.
Я смотрела на его ноги: как он переступает с одной на другую, а потом выпрямляется. Какой у меня был выбор? Все это становилось слишком болезненным. Уж лучше разорвать такие отношения сейчас, а не после того, как Ной поймет, что девчонки в колледже куда больше достойны его внимания. Ведь так? Он жил новой жизнью, а я лишь связывала его со старой. Жизнью, которая ему больше не нужна. К тому же, судя по всему, с той девчонкой у него уже что-то наклевывалось.
И рассказать он мне об этом не мог.
– Прости, – пробормотала я.
И что-то внутри меня рассыпалось на миллион кусочков.
В горле застрял комок. Я-то думала, раньше мне было плохо, но это не шло ни в какое сравнение с той болью, которая наполняла меня сейчас. В кожу словно впивались иглы, и постепенно я переставала вообще что-либо чувствовать.
Я была готова к слезам, но не заплакала. Я просто приросла к месту, сжав челюсти, и не могла сделать и шага.