— Да ладно тебе, мы ж ничего особенного…
— А руки твои где были? — покраснела мгновенно Соня.
— Ну, где надо…
Перед тем как войти в дом, они быстро поцеловались на крыльце — без поцелуя и ласки и минуту терять было жалко.
Тетя Валя активно хозяйничала на кухне и ждала их.
— Дай-ка, невестка, еще разок взгляну на тебя, — поманила она Соню. — Хороша! Ладная ты деваха.
— Теть Валь…
Щеки запылали так, словно по ним больно настегали крапивой. Все-таки мужчинам говорить об этом легче!
— Нет, подожди. Я так боялась, что у моего дурня ума не хватит хорошую девочку в дом привести. Вот и ругались бы с ней с утра до ночи.
Соня усмехнулась:
— А со мной не будете ругаться?
— О чем ругаться? Трофима делить не будем, отдаю его тебе со спокойной душой и сердцем. Эх ты, шалопай, угодил матери…
Она с любовью стукнула его по затылку и заплакала.
— Мам, чего ты плачешь-то? — не понял Трофим. — Я же все сделал правильно!
— Да иди уже, жених!..
ГЛАВА 5Без сомнений
Ночью Соне не спалось. Было душно и почему-то тревожно на душе. Промучившись, она встала, накинула на плечи косынку и вышла в сад. Мама легла спать, отец еще что-то строгал при свете керосинки.
— Пап, ты чего не спишь?
— Да вот перила расшатались, починяю, — мотнул тот седым чубом. — Скоро появится молодой да сноровистый зятек, передам хозяйство ему. А ты чего полуночничаешь?
— Не спится что-то…
— Скучаешь по своему?
Соня подумала и кивнула. Утонуть бы сейчас в руках Трофима, почувствовать его губы на своих губах.
Отец отложил дощечку, снял очки и вздохнул.
— Мы ведь так и не поговорили. Неожиданно у вас все получилось или давно загадывали?
Соня медленно покачала головой.
— Понятно, — снова вздохнул отец.
— Что понятно?
Они сидели рядом, и Соня положила голову отцу на плечо.
— Что, запуталась между двумя соснами? Любила одного, а получила другого?
— Не знаю. Может, и не любила вовсе?..
Она никогда не сравнивала их, потому что за именем Бориса мерк белый день. А теперь получается… Что получается?..
— Ты не поторопилась, дочка? — спросил отец, словно прочитав ее мысли, но Соня упрямо покачала головой.
— Папа, мне с Трофимом хорошо, а все остальное приложится, я уверена.
— Охо-хо-нюшки… Отговаривать не стану: Трофим — мужик, и этим все сказано. Будь на его месте Борька, я бы возразил.
— Почему? Разве он такой плохой?
— Да нет… Шалопай, но это пройдет. Не нагулялся он, вот проблема. И гулять долго будет. А тебе нужна крепкая семья, предательства ты не простишь — так уж мы тебя вырастили.
Предательства?.. Нет, не простит — точно!
— Ладно, пойду-ка на боковую. Тоже спать или еще гулять будешь? — отец хлопнул себе по коленям.
— Посижу, папа.
Отец поцеловал ее в подставленную макушку и ушел. Соня сидела на крыльце, любовалась звездами, слушала стрекотание сверчков и размышляла. На самом деле все произошло так быстро, что она опомниться не успела. Вчера — подруга, сегодня любимая, завтра — жена. Хочет ли она этого? Хочет! По плечам пробежала дрожь, захотелось почувствовать на них родные ладони Трофима. Хоть пробирайся сейчас к нему домой, буди и…
Зашуршали кусты, и Соня испуганно привстала.
— Кто там? А ну, выходи! У нас собака злая!..
Которой отродясь не было.
Из кустов показалась мужская фигура, скрюченная наполовину.
— Сонь, это я!
— Кто — я? — не узнала она.
— Борис!
Борис?.. Оглянувшись на окна родительской спальни и убедившись, что свет не горит, она подошла к ночному гостю.
— Ты чего по ночам бродишь, людей пугаешь?
— Да вот не спалось что-то, — ответил Борис, отряхивая брюки от сора. — Ты тоже, вон, спать не ложилась.
— Ложилась, но встала.
Теперь их, полуночников, двое. Не хватает еще двух, и вся компания будет в сборе.
— Поговорить охота.
— О чем? — нахмурилась она.
— О тебе, обо мне… О нас.
Она не очень понимала, о каких "нас" может идти речь, поэтому покачала головой.
— Без Трофима говорить не буду.
Борис сердито засопел, заглушая стрекот сверчков.
— Зачем тебе Троха?
— Как зачем? — Соня удивленно вскинула брови. — Он мой жених… Неприлично говорить за спиной жениха с посторонним мужчиной.
— Я твой друг!
— Друзья ночью по садам чужих невест не лазают!
Соня села обратно на ступеньки крыльца. Борис встал перед ней, загораживая обзор.
— Зачем ты с Трохой пошла? Или он тебя заставил?
Странный вопрос! И уж точно его не должен был задавать он.
— Нет, захотела сама. Только тебя, Боря, это не касается. У тебя же есть Анечка!
— Ну ее!
Под рукой Бориса хрустнула ветка сирени. Он принялся обрывать листья и бросать их на землю.
Соня смотрела на него, не зная, как вести себя дальше.
— Борь, ты зачем пришел? Что ты хочешь?
— Оставь Троху! — Борис схватил ее за руки и затряс: — Ты ведь все равно его не любишь! Не могла полюбить так быстро.
— Не тебе решать! — отбивалась она. — Вчера тебе было очень хорошо с Аней. Ты не думал, что я чувствую, пока вы с ней на берегу…
Она замолчала и отвернулась.
— Так ты из-за этого? — Борис повеселел. — Я не люблю ее и никогда не любил! А вчера… так получилось.
— Удачно получилось, — хмыкнула Соня. — И у нас с Трофимом сложилось хорошо. Мне с ним спокойно, он ласковый и нежный. Тебя разлюбила за одну ночь, а его — полюбила на всю жизнь! Я люблю его, Боря, и ни с кем другим счастлива не буду. Ты иди спать. И я тоже пойду. Поздно уже. И Аню пожалей… Она на тебя планы строила, а ты ее бросил. Она хорошая и, по-моему, любит тебя. Не так, конечно, как я Трофима, но любит.
Борис пожал плечами.
— Не мои проблемы!
— Как знаешь.
Соня ушла в дом. Она подошла к окну и увидела, как Борис долго курил сигарету, а потом затоптал ее в песок. Ушел он так же, как появился — через кусты.
Одна ночь сделала их всех взрослыми, обрушила новые, невиданные проблемы, обнажила спрятанные чувства. Какие они теперь в глазах друг друга?
С утра Соня помогала матери на ферме. Когда пришла к Трофиму, его не оказалось дома.
— На реку ушел, — сказала тетя Валя. — Там тебя ждать будет. Беги, стрекоза.
Поблагодарив тетю Валю, Соня выбежала из дома. День был жаркий, солнце парило над головой. Поплескаться в реке — самое то, что сейчас нужно. Сняв босоножки, она пошла по нагретой дороге. Впрочем, дорогой местные ухабы и колдобины назвать было трудно. Деревенские жители уже который год пытались выбрать в местные депутаты того, кто уложит здесь асфальт и проведет нормальные газ с водопроводом.
По пшеничному полю босиком идти было невыносимо больно — кололись колосья. Соня надела босоножки обратно, сорвала длинный колос и, покусывая его, добралась до берега. Трофим плавал на их обычном месте. Она хотела крикнуть ему и помахать, но увидела, как рядом с ним вынырнула еще одна голова. Аня…
Первым ее желанием было убежать и послать Трофима на все четыре стороны. Но, сделав шаг, Соня все-таки остановилась и развернулась к берегу. Получается, Аня забрала Бориса, а когда тот отшил ее, перекинулась на Троху, хотя сама вчера сватала его ей?..
— Ну, подруга…
Соня сбежала по вьющейся тропинке к пляжу, раздеваясь на ходу, бросилась в воду и поплыла туда, где визжали и брызгались друг в друга Трофим и Аня.
— Привет, теплая водичка?
Ее появления не ждали. Вернее, не ждала только Аня, у которой немедленно скисла физиономия. Трофим обрадовался, подхватил ее в воде на руки и закружил.
— Здорово, что ты нашла меня.
— Тетя Валя сказала, где ты будешь.
— Ты и прибежала, — вставила Аня, плескавшаяся рядом.
Соня обернулась и поправила:
— Не прибежала, а приплыла. Кстати, приплыла именно к своему берегу, а не к чужому.
— На что это ты намекаешь?
Аня ударила плашмя ладонью по воде и брызнула Соне в лицо. Та ответила тем же.
— Девчонки, не ссорьтесь! Айда до того берега!..
Трофим поднырнул под них, вынырнул уже на половине реки. Он лег на спину и махнул:
— Соня, иди сюда!
— Слышала? — Соня победно вскинула голову. — Оставь Троху, пожалуйста! Ты же сама выбрала Борьку, вот и иди к нему.
— Я сама решу, к кому мне идти. А Борька… Дурак и лентяй! Проку от него не будет. А Троха — другое дело. Неужели ты на самом деле думаешь, что нужна ему?
— Конечно, нужна! — возмутилась Соня.
Внутренний голос призывал не слушать Аньку — притопить ее да и сбежать.
— Боишься всю правду услышать? — подначивала Аня. — Ты всегда была трусихой!
— Ничего я не боюсь, только сказать тебе все равно нечего!
Троха за это время успел доплыть до другого берега и лежал теперь, обсыхая, на песке.
Аня плавала вокруг Сони, не давая той сдвинуться с места. Приходилось то и дело отплевываться от попадающей в рот воды.
— Думаешь, что он так любит тебя, что ты ему нужна? — Аня говорила приглушенным голосом, чтобы Трофим их не услышал. Только он и так был слишком далеко от них. — А вот ни капельки он тебя даже не любит. Ты отдалась ему, вот он тебя и пожалел!
— Неправда! — вскипела Соня. От воды — или от набежавших слез — щипало глаза. — Он мне сам сказал, что любит!
— До или после того, как вы переспали? — издевалась Аня. — Ставлю модный купальник, что после!..
— Да кому он нужен, твой купальник?
Соня презрительно оглядела четыре лоскутка ткани — два едва закрывающие груди, и два — еле держащиеся на Аниных бедрах.
— А Троха с меня глаз не сводил сегодня! Если бы он любил тебя, смотрел бы на кого-то еще?
Вопрос резонный, только у Сони был подходящий ответ:
— В этом купальнике на тебя и бык Калигула пялится!
— Ты просто завидуешь, что все ребята смотрят только на меня, а тебе достается жалость!
— Неправда!
Соня потеряла равновесие и ушла под волну, нахлебавшись воды.