— Сегодня здесь были чужие люди?
— Нет.
— Ни одного-единого человека? — не отступал он.
— Да. Один человек.
— Мне жаль, Дайя, что ты все же сказала неправду! Но ладно, скажи: ты знала раньше этого человека?
— Нет.
— Он пришел или приехал?
— Он был на лошади.
— Как он был одет?
— Как белый сеньор. У него была пика.
— Хорошо. Он говорил с тобой?
— Нет, только с Педро.
— Что же он сказал твоему мужу?
— Я не слышала.
— Стало быть, не знаешь, что ему было нужно?
— Знаю. Мой муж нужен был.
— Так он с ним уехал? Куда?
— Они не сказали.
— Гм! Педро собирался вернуться?
— Это он тоже не сказал.
— Когда у вас был этот человек?
— Еще не стемнело.
— Так ты не видела других людей?
— Нет.
— Может быть, ты видела человека, которого зовут Энрико Кадера?
— Нет.
— Или майора?
— Тоже нет.
— Педро не говорил тебе ничего про двух пленников?
— Ничего не сказал.
— Ладно, скажи хотя бы, знаешь ли ты на реке место, которое называется Peninsula del Cocodrilo?
— Знаю.
— Где оно расположено? Далеко или близко отсюда?
— Недалеко.
— Ты сможешь нас туда провести?
— Могу.
— Тогда веди нас туда, только тихо, чтобы никто не услышал.
— Дайя сперва сходит туда и посмотрит, есть ли там кто.
— Хорошо! А если ты застанешь там мужа?
— Можно мне ему показаться на глаза, Брат?
— Нет.
— Тогда я незаметно проберусь туда.
— Этого я как раз от тебя и хочу. Сделаешь как надо, еще одну пуговицу получишь.
Он достал из кармана вторую латунную пуговицу. Индеанка испустила крик изумления и заверила:
— Дайя получит пуговицу. Она сходит. Никто ее не услышит, не увидит, даже Педро.
Она юркнула в дверь, словно летучая мышь, и скрылась в ночной темноте. Монах опустил камышовый полог, прикрывавший вход в хижину.
— Ваша Дайя вроде бы не очень надежный человек? — спросил я.
— Нет, на нее можно положиться, но не требуйте от нее того, что выходит за рамки ее представлений. Она — вольная натура, наполовину женщина, наполовину дикая кошка. В этих болотах она у себя дома. Я уверен, что даже ее муж не заметит, когда она прошмыгнет рядом. Она наделена поистине звериной гибкостью и сноровкой.
— Нам нужно как можно скорее узнать, там ли уже эти люди!
— Конечно, там. Ведь человек, о котором говорила Дайя, наверняка был одним из них.
— Да, но это вполне мог быть и кто-то другой.
— Не думаю. У него была с собой пика. Пики носят лишь индейцы и кавалеристы. Ладно, подождем!
Примерно через четверть часа индеанка вернулась. Задернув за собой полог, она сказала:
— Брат, давай мою пуговицу!
— Так быстро дела не делаются. Заслужи ее вначале. Что ты там видела?
— Ничего.
— Дайя, ты, должно быть, ошиблась!
— Дайя не ошибается. Ее глаза видят даже ночью.
— Тогда, значит, ты лжешь.
— Дайя не лжет святому человеку, ты же хороший.
— А может, ты хочешь нас предать?
— Не предам, ведь ты же дашь мне пуговицу.
— Хорошо, поверю тебе. Вот пуговица! Но теперь ты должна проводить нас на Крокодилий полуостров!
Она послушно кивнула, спеша прикрепить и эту пуговицу.
— Но только тайком! — продолжал он. — Чтобы нас никто не услышал.
— Не получится.
— Почему?
— Потому что у тебя лошади.
— Мы их оставим здесь.
— Дайе надо их спрятать?
— Тут есть место, где их никто не найдет?
— Да. Недалеко.
— Давай скорее отведем их туда.
— Не получится. Здесь пройдет только один человек и одна лошадь. Будет больше, упадут в болото и захлебнутся.
— Так проведи меня! Я один доставлю туда лошадей.
— Нет. Ты не сможешь, ты же дорогу не знаешь. Дайя одна все сделает, если дашь пуговицу.
— Слушай, Дайя, ты много просишь!
Она посмотрела на него так, словно была совершенно уверена, что ее желание исполнится, и хихикнула:
— Дайя любит пуговицы.
— Знаю, а раз я люблю Дайю, то она получит и третью пуговицу, но только когда мы снова получим лошадей. Тебе полагается стеречь их.
— Дайя хорошо присмотрит за ними. Сейчас она уведет лошадей.
Она снова вышла. Я хотел пойти вместе с ней.
— Зачем? — спросил монах.
— В седельных сумках у меня есть кое-что ценное.
— Все будет цело, не сомневайтесь.
— А разве не вы говорили, что индейцы этой страны — отъявленные воры?
— У меня, например, ничего еще ни разу не крали. И поскольку вы здесь как бы под моей опекой, ваши вещи будут в полной сохранности.
— Хотелось бы надеяться!
— Даю вам слово. Этой женщине милее одна моя пуговица, чем все ваши вещи.
Мы услышали глухой стук лошадиных копыт по мягкой земле. Индеанка по одной отводила их в укрытие. Потом она зашла за нами. Мы двинулись не той дорогой, по которой прибыли сюда, а направились сразу к реке. Тропа петляла среди болот. Мы не нашли бы ее, пожалуй, даже днем. Поскольку я не доверял индеанке, то шел следом за ней, держа наготове револьвер. Стрелять я хотел вовсе не в нее, в это бедное, жалкое, бестолковое существо, нет, я готов был подстрелить любого встречного, что-либо замышлявшего против нас. Но, слава Богу, мне не пришлось делать этого.
В одиночку она преодолела это расстояние примерно в два раза быстрее, чем с нами. Нам же потребовалось четверть часа, прежде чем мы пробились сквозь камышовые топи и вышли наконец к берегу реки, узким заливом вдававшейся в сушу.
— Это же залив, а совсем не полуостров, — шепнул индеанке Брат-Ягуар.
— Залив, слева суша, — ответила она. — По ту сторону этой полоски суши снова вода, значит, это полуостров.
— И это действительно Peninsula del Cocodrilo? Ты точно знаешь это, Дайя?
— Совершенно точно! Дайя знает это, и Педро знает это… и больше никто.
— Это неправда! Другие тоже знают об этом полуострове!
— Нет. Дайя и Педро не выдадут. Вы знаете почему.
— Ну почему?
— Дайя не скажет.
— Даже если я дам тебе красивую пуговицу?
— Даже за пуговицу!
— Но почему же нет? У меня такие красивые пуговицы, ты ведь их любишь!
— Педро запретил.
— Правильно! Ты должна слушаться. Это верно. Но здесь действительно никого нет?
— Нет.
— Ты не хочешь еще раз посмотреть?
— Посмотрю, Брат.
Она скрылась. Мы стояли тихо и неподвижно, и все-таки не было слышно ни звука — ни тростинка не шелестнула. Да, эта женщина была ловка. Когда через пару минут она вернулась, то сообщила, что там никого нет.
— Хорошо, ступай в свою хижину! — сказал ей Брат-Ягуар.
— Да, я уйду, — сказала она, — надо яд варить. Мне прийти сюда еще раз?
— Нет. Мы сами придем, когда рассветет.
— Что вы здесь будете делать?
— После узнаешь.
— Сказать Педро, что вы здесь?
— Да, Дайя. Но скажи это так, чтобы слышал лишь он один.
И она шмыгнула в камыши. Нам оставалось полагаться лишь на самих себя.
— Ну, сеньор, вы, помнится, хотели изложить нам свои предложения, — сказал владелец эстансии. — Вот мы и на Крокодильем полуострове. Что делать дальше?
— Ждать, пока они не появятся, — ответил я, — если они, конечно, еще не пришли сюда.
— Ведь эта Дайя утверждала, что никого нет!
— Я ей не вполне доверяю.
— Вы не правы, — сказал монах. — Я знаю ее. Несмотря на то, что все индейцы — хитрые бестии, когда нужно обмануть белого человека, меня и моих спутников эта женщина никогда не обманет.
— И все же будет лучше, если я обследую полуостров. Ждите меня здесь! Штуцер я оставляю.
Было так темно, что я мог даже не прятаться. Не пригибаясь, я пошел вперед и сперва обследовал очертания Крокодильего полуострова. Это была узкая полоска суши, не очень далеко вдававшаяся в реку.
Почему ее назвали Крокодильим полуостровом? Здесь вряд ли можно было встретить хотя бы одного крокодила, ведь береговой откос был очень крутым, и животные не могли вскарабкаться сюда. Сам берег был довольно густо покрыт деревьями. Я шагал от дерева к дереву. Мои глаза постепенно привыкли к темноте. Я непременно заметил бы кавалеристов, если бы они здесь были.
Когда я сообщил о результатах своей разведки своим спутникам, Брат-Ягуар заметил:
— Теперь вы согласны, что Дайя сказала правду?
— Пока я сомневаюсь в этом. Люди с болас должны быть здесь. И еще, я думаю, что там, где они остановились, находятся и их лошади. И еще одно: место, которое они выбрали, должно быть удобно для переправы.
— Я тоже так считаю. В любую минуту им надо быть готовыми перебраться на другой берег. А тут это не очень-то сделаешь.
— И лошадей здесь негде оставить. Я теряюсь в догадках.
— Подождем, пока взойдет луна, еще полчаса!
Мы замолчали, в тишине было слышно, как возле берега временами клокотала вода.
Прошло полчаса. Взошла луна. Она высветила поверхность воды, и та заблестела, словно жидкое серебро.
Приглядевшись к заливу, мы заметили, что реку здесь рассекают несколько островков; безусловно, в этом месте было очень трудно переправиться через поток: между островками находилась стремнина, лошади здесь едва ли могли устоять на ногах. Прямо перед нами был залив… слева виднелся полуостров. Справа тянулась плавная линия берега. Мы сидели среди камышей, а за спиной из влажной топи и коварной трясины подымался лес.
Мне уже начинало казаться, что мы напрасно теряли время. Брат-Ягуар тоже пробормотал:
— Гм! Если бы я не был уверен в том, что Дайя мне никогда не лжет, то подумал бы, что мы оказались совсем в другом месте. Не очень-то мне здесь нравится.
— Мне тоже. Здесь вообще не удастся подкрасться и внезапно напасть. Где мы тут спрячемся?
— Не знаю. Значит, оставаться нам тут нельзя.
— Укрыться здесь можно только на самом полуострове, за деревьями. Но нам и там оставаться нельзя.
— Да, ведь тогда они нас схватят, а не мы их.
— Но куда же нам повернуть? Вверх или вниз по течению?