— Для чего ему понадобились плоты?
— Откуда мне знать? Он спрашивал, хорошо ли я знаю берег реки, а когда я сказал, что да, поинтересовался, есть ли тут укромное место, к которому порой причаливают плоты.
— А такое место есть?
— Да. Ниже по течению есть стремнина, опасная для плотов. Плыть там можно лишь днем, пока светло и сохраняются силы. В сумерках плотовщики обычно причаливают к берегу и дожидаются рассвета, не доплывая до стремнины.
— Далеко ли отсюда это место?
— Нет, оно находится там же, где сейчас они, примерно в десяти минутах пути отсюда вниз по течению.
— Это место как-нибудь называют?
— Да, Peninsula del Jacaré[113].
— Разве не del Cocodrilo?
— Нет, этот полуостров лежит прямо перед нами.
— Гм! Какая-то путаница вышла, ведь мы слышали, что всадники хотели расположиться на Peninsula del Cocodrilo.
— Тот, кто сказал вам об этом, перепутал крокодила с кайманом[114].
— Странно, что так близко друг от друга находятся два полуострова с очень похожими названиями!
— Возле Peninsula del Jacaré мелководье, в заводи встречается много аллигаторов. А этот полуостров своей формой напоминает крокодила, потому его так и называют.
— Видимо, это место хранит какую-то тайну, и вы ее знаете.
— Как вы догадались?
— Я слышал, что вы не любите говорить об этом месте.
— Это правда. Есть у меня на то причины, но они никого не касаются.
— Я не посягаю на вашу тайну. Но скажите, вы лишь сегодня, наверное, узнали, для чего неделю назад к вам приходил человек?
— Да, лишь сегодня.
— За эти дни что-нибудь случилось?
— Нет. Но сегодня поутру этот человек снова вернулся. Он приехал верхом, лошадь свою почти загнал. Он оставил ее пастись в лесу, а сам уселся на берегу, на мысу и стал наблюдать за проплывающими мимо судами и плотами.
— Что он сказал?
— Что Латорре пришлет отряд кавалеристов, их надо переправить через реку. С ними есть пленники, очень опасные люди.
— Вы согласились ему помочь?
— Нет, это дело меня совсем не интересовало. Я улегся у себя в хижине, решив после обеда поспать. Но ближе к вечеру пришел один из этих кавалеристов и отвел меня к майору Кадере. Кадера предложил мне золотой, если я присмотрю за пленниками. Я согласился, потому что золотой — это много, очень много для меня.
— Но вы не обязаны были стрелять в меня!
— Тут другое. Он рассказал мне, что один из его людей подслушал, как несколько бандитов договаривались пробраться на Peninsula del Cocodrilo и учинить там розыск.
— Вы боитесь этого? Так я, кажется, понимаю… Река служит границей. Вы, наверное, контрабандист?
— Я мог бы сказать вам «да», мог бы сказать «нет», но скажу только одно: на Крокодильем полуострове есть нечто, что мне жаль потерять.
— Как майор мог узнать об этом?
— Я тоже себе задаю этот вопрос. Может быть, разговаривая с первым посыльным, я обронил какое-то неосторожное слово, вот он и догадался об остальном.
— Значит, я отношусь к числу тех бандитов?
— Мне сказали, что вы их главарь и знаете о моей тайне. Майор мне описал вас так точно, что я узнал вас даже при свете луны. Он говорил мне, что один из ваших людей одет примерно как Брат-Ягуар. Сколько человек вы с собой приведете, он не знал, но был уверен, что завтра или послезавтра вы прибудете сюда.
— Что ж, он не так уж глуп. Предполагая, что мы погонимся за ним, он сочинил эту сказку, чтобы разозлить вас.
— Наверное. Поэтому сегодня вечером, как только стемнело, я и ходил вдоль реки от одного полуострова к другому. Потом я остановился по ту сторону болота и стал присматриваться к Крокодильему полуострову. Вышла луна, и я увидел вас. Я насчитал восемь человек и среди них немца, который собирался ограбить меня и, мало того, изменить Восточному берегу в пользу Бразилии.
— И вы поверили в этот вздор?
— Да, сеньор.
— А может, вы ненавидите Бразилию?
— Может. Мне там плохо жилось.
— Вы упомянули об этом майору?
— Да, он же спрашивал меня, к какой партии я принадлежу.
— Хитрец. Воспользовался вашими неприятными воспоминаниями и наврал с три короба. Продолжайте! Итак, вы заметили нас, сидевших здесь?
— Да. Я сказал себе, что вы разузнали мою тайну и решили похитить ее у меня. Если бы вы погибли, то мне нечего было бы бояться. Я сунул в трубку стрелу, прицелился и выстрелил. Я метил вам в лицо, но не рассчитал расстояние; оно было слишком большим, поэтому стрела попала вам в грудь.
— Повезло нам обоим, иначе перед смертью я влепил бы в вас пулю.
— Не может быть. Вы же не знали, где я находился?
— Прекрасно знал. Я целился бы в середину вон того куста, потому что стрела прилетела оттуда.
— Правильно, сеньор, и угодили бы мне прямо в голову! Вы и вправду дьявол!
— Это майор вам, конечно, сказал? Да, я не ангел, но ваше счастье, что вы теперь не ранили меня.
— Я тоже рад этому. Как же я напугался, когда услышал свист, который знают лишь мои друзья.
— Будем считать, мы помирились. Теперь о главном. Вы говорили о пленниках, которых захватил здесь майор. Что это за люди?
— Восемь человек с плота, который после обеда причалил к полуострову и остановился здесь на ночь.
— Странно, что он прибег к силе. Им нужно было всего лишь заплатить.
— Дело не в деньгах, а в сроках. Он не знает, когда переправится на тот берег, завтра или попозже. Он кого-то поджидает, а плотогоны не хотят ждать.
— Среди пленников Кадеры есть иностранцы?
— Двое.
— Из какой они страны?
— Не знаю. Они говорят на какой-то мешанине из испанского и еще одного, непонятного мне языка.
— Как они одеты?
— Они в синем, почти как моряки. У одного шляпа с такими широкими полями, каких я никогда не видывал. Именно он настолько язвительно отнесся к майору, что тот пришел в ярость. Оба иностранца отбивались, как слоны, они еле утихомирили их.
— Молодцы! Мы их освободим.
— Это невозможно!
— Подумаешь! Пленников десять человек, нас — восемь человек, да еще вы…
— Я помогу вам, сеньор!
— Итак, девятнадцать против пятидесяти, не такое уж плохое соотношение. Впрочем, вы не должны лишиться обещанного вам золотого, так как…
— Да, он не должен лишиться его, — вступил в разговор Монтесо. — Если удастся освободить моих брата и сына, я выплачу Педро Уйнасу десять золотых.
— Правда, сеньор? — спросил индеец. От радости он заговорил гораздо громче, чем требовала осторожность.
— Да, я заплачу вам даже двадцать золотых!
— Как здорово! Но вы сдержите слово?
— Клянусь честью.
— Сеньор, вы примете мою помощь?
Вопрос был адресован мне. Поэтому я ответил:
— Да, но при условии, что вы будете точно следовать моим указаниям.
— Конечно!
— Может быть, вам придется играть главную роль в нашей операции. Опишите нам место, где находятся пленники! Скажите, какой длины и ширины полуостров Каймана?
— Две сотни шагов в ширину и, пожалуй, вдвое больше в длину.
— Деревья там есть?
— Только деревья. Кустарника не осталось. Плотогоны вырубили весь подлесок.
— Где выставлены посты?
— У основания полуострова расставлены четыре солдата, каждый в пятидесяти шагах друг от друга. Поэтому с берега туда не проберется никто, вдобавок светит луна. Прокрасться туда могла лишь моя Дайя. Она скользит как змея.
Мне не хотелось прибегать к услугам индеанки, и я ответил:
— Я тоже справлюсь с этим и…
— Вы? — перебил он меня. — Не может быть, сеньор!
— Он куда лучше справится с этим, чем Дайя, — подтвердил брат Иларио.
— Они разожгли там костер? — спросил я.
— Даже два. Жарят мясо.
— Краденое мясо. А где находятся пленники?
— Их привязали к деревьям, подальше друг от друга, чтобы они не могли переговариваться украдкой. Но майор сказал, что для большей безопасности отправит их на плот. Вот было бы скверно для нас, да?
— Так. Необходима разведка. Я пойду.
— Сеньор, вас непременно схватят! — воскликнул индеец.
— Ерунда! Никто не посмеет схватить человека с двумя револьверами и двенадцатью патронами в придачу. К тому же одежда незаметна среди тростника.
— Ладно, я не могу вам что-то запрещать, но боюсь, попадете вы в беду. Да своих товарищей тем самым выдадите.
— Вот об этом не беспокойтесь. Проводите меня до того места, откуда виден полуостров, и все.
— Повинуюсь, но я вас предупредил.
Индеец проводил меня. Теперь я знал, что могу ему доверять, но все-таки следил за каждым его движением. Мы прошли короткой, довольно заболоченной тропой; затем остановились на берегу залива, разделявшего оба полуострова. Я отослал проводника и осмотрелся. Меня укрывал куст мимозы. Плот, очевидно, находился с той стороны полуострова. Сам полуостров полого спускался к воде. Под темными вершинами деревьев подрагивали сверкающие блики от обоих костров. Людей я не увидел.
У меня было два варианта. Один — двигаться вдоль берега. В этом случае мне пришлось бы оказаться рядом с первым постом. По второму варианту я должен был двигаться через камыши и кустарник параллельно линии берега, но на некотором расстоянии от него. Эта дорога была не столь опасной, и я выбрал ее.
Дистанцию в первую сотню шагов я преодолел ползком, что не составило труда. Вскоре я достиг основания полуострова. В тридцати шагах от себя я увидел человека, прислонившегося к дереву. Это был первый часовой.
Теперь я полз осторожнее, уже видны были второй часовой, третий, четвертый. По их опущенным плечам было понятно, что стоять на посту им страшно не нравится.
Я спросил себя: удастся ли мне прокрасться между ними? И ответил, что ничего другого мне не остается. Самое опасное началось потом, когда я миновал их. Те, кто сидел у костра, непременно бы заметили меня. Поэтому я предпочел двигаться ползком, пока не увидел плот. Плот располагался по ту сторону полуострова; два якоря держали его с разных концов. Один упирался в мысок, окруженный с трех сторон водой, другой — в противоположный берег. Получался треугольник, стороны которого составляли берега заливчика и плот; последний оказался довольно большим. Посредине его была сооружена дощатая будка, возле которой стояли два человека. Пока я наблюдал за ними, они медленно удалились от будки и пошли в мою сторону. Хотели ли они (или один из них) сойти на берег? Мне нужно было действовать, и немедленно.