, и повсюду видел только закрытые ставни. Молчан строго-настрого запретил местным выходить на улицу до рассвета — мало ли каких тварей привлечет недавно закончившаяся здесь битва?
Город опустел и будто вымер — только на самой окраине я встретил спешившую обратно в дом девчонку с ведром в руках. Не послушалась, вышла — и теперь ковыляла, сжимая слабенькими еще ручонками норовившую вырваться из пальцев дужку.
Непорядок!
— Давай домой! — прошипел я, чуть замедляя шаг. — Бегом!
Вряд ли она смогла разобрать слова — скорее услышала в дуновении ночного ветра тихий шепот — но послушалась. Негромко взвизгнула, бросила ведро и пулей помчалась к спасительной двери. И хорошо — одному Всеотцу известно, что случилось бы, попадись он не мне, а кому-нибудь вроде сухопутной версии Дармидонта. Сам Водяной Дед вряд ли пожалует в Каменец — слишком далеко отсюда осталась Вишинева.
Следы Рагнара не таяли в Нави, а как будто даже стали чуть ярче. Могучее тело еще жило и еще пыталось ухватить шагающую прочь душу конунга — но без моей помощи ему не справиться. Но все равно хорошо — теплящаяся в жилах жизнь заставляет Рангара шагать чуть медленнее, даруя мне драгоценные минуты. Успею! Ведь что мне уже почти не нужно смотреть на поблескивающую дорожку следов, чтобы не сбиться с пути. Каждый сам прокладывает себе тропу через Навь — но я следовал чужой.
Рагнар шел домой. На север. Через оставшийся за спиной город, через поле, через ручей — прямо к видневшемуся вдали лесу. Далеко… Молчан говорил, что покойник способен одним шагом покрывать чуть ли не целые версты, но я считал это скорее красивыми словами, чем правдой… пока не убедился сам. Я тоже разгонялся и уже буквально летел над землей, едва касаясь ее ногами, но все равно собственная скорость казалась мне ничтожной по сравнению с путем, который еще предстояло пройти. Если Рагнар дойдет до моря…
Нет, не дойдет. Еще через полверсты деревья расступились, а потом и вовсе пропали. Земля подо мной стремительно менялась, будто сбрасывая мох и траву и превращаясь в холодный серый камень. А еще через сотню шагов дорога пошла вниз — туда, где в полумраке ночи клубился туман.
Где-то там заканчивалась Навь и начиналось Чистилище. Его я узнал сразу, издалека — по отзвукам тишины, которой ни в мире живых, ни в обители духов быть не могло. Я едва не потерял след Рагнара, и теперь медленно шагал, пригибаясь и неотрывно смотря себе под ноги. Стоит хоть на мгновение ошибиться, заплутать — и все. Искорки чужой жизни потухнут, и придется возвращаться, чтобы отыскать их снова. Без этой ниточки, тускло поблескивающей в темноте, мне никогда не отыскать…
Лестницу.
Туман чуть расступился, и я разглядел уходившие еще глубже вниз узкие каменные ступени. На них след Рагнара потерялся окончательно — но все равно никакой другой дороги здесь нет.
Опоздал. Молчан предупреждал — того, кто ушел за черту мира духов, уже не вернуть, даже истратив всю свою силу. И я тоже не вернусь, если пойду дальше. Это верная смерть. И не поддельная, вызванная колдовским отваром, а самая настоящая. Окончательная. Пора признать, что не все в этом мире в моей власти, хоть я и собрал уже ровно половину осколков «Светоча». И иногда стоит отступить.
А иногда — нет.
— Да пошли вы все, умники, — пробормотал я, опуская бестелесную ногу на первую ступеньку, ведущую в никуда.
Первые шаги дались без труда, но потом что-то будто ухватило меня за шиворот и потянуло назад. Умирающее в далеком уже человеческом мире тело отчаянно сопротивлялось, но я все равно шел, переставляя едва помещавшиеся на узенькой каменной лесенке ноги…
— Антор! Антор, брат, помоги мне!
Я едва не споткнулся, услышав голос снизу. Откуда?.. Кто еще мог взывать ко мне ОТТУДА?! Я опустил глаза.
Прямо на меня из темной ледяной пустоты смотрел Хроки.
Глава 23
— Хроки… — пробормотал я, замедляя шаг.
— Помоги! — Хроки протянул широкую ладонь, едва не достав до края лестницы. — Мне не подняться самому, друг мой!
На чем он вообще стоит?! Я видел прямо перед собой верхнюю половину туловища — но вниз от пояса Хроки утопал в вязкой темноте. Как он здесь оказался? Разве не должен был такой воин уже давно преодолеть туманную пустошь, реку Гьёлль, предстать перед Владычицей Хель и отправиться в Чертоги Всеотца?
— Как ты сюда попал?.. — спросил я.
— Антор, помоги! — Лицо Хроки исказила гримаса боли. — Отведи меня домой, к Вигдис!
— Что это за место?!
— Прошу тебя! — застонал он, царапая ногтями камень в полуметре от моих ног. — Как здесь холодно… Я умираю!
— Хорошо, сейчас… — Я опустился на корточки. — Давай руку!
Хроки изо всех сил вытянулся вверх и вот-вот уже должен был коснуться кончиков моих пальцев, когда я увидел его глаза.
Пустые, черные. Две уродливые дырки без малейшей искорки мысли. Будто бы от Хроки осталась одна только оболочка, которая с каждым мгновением сминалась, перекручиваясь, и все меньше напоминала лицо моего друга.
Нет! — Я отдернул руку. — Ты не Хроки!
— Помоги мне! — заревел он, снова бросаясь на край лестницы. — Я погиб из-за тебя!
В его голосе уже почти не осталось ничего человеческого. Как и в облике — фальшивая плоть расползалась, уступая место настоящей.
— Дай ру-у-уку-у-у! — прогудела тварь, принявшая облик Хроки.
Из раскрытого рта показался кривой острый коготь длиной с мою руку, а потом верхняя часть головы расползлась, обнажая матовую чешую. Доспехи развалились надвое, но еще несколько мгновений висели на огромной лапе, которая рвала Хроки, как ставшую ненужной тряпку. Я не видел его ног, потому что их и вовсе не было! Уродец из бездны просто надел верхнюю часть тела, как куклу-перчатку — и едва меня не обманул.
Похожие на сабли когти высекли искры из края лестницы, и я отпрянул, едва не свалившись в бездну с другой стороны. Чудом удержался — и тут же замер на середине, где чудовище почему-то не могло меня достать. Не знаю, каких оно на самом деле было размеров… и имелось ли в его теле хоть что-нибудь, кроме исполинской клешни, созданной, чтобы хватать тех, кто оступился на мосту, ведущем в Чистилище. Но даже бездумная тварь подчинялась законам, прописанным то ли демиургами, то ли еще самим Романовым. Гигантские когти оставляли на краях лестницы сочащиеся каменной крошкой зазубрины, но не могли коснуться меня.
Если я не оступлюсь. Если сам не протяну руку, чтобы спасти погибшего друга.
Выдохнув, я зашагал дальше, оставив беснующееся чудовище за спиной. Но стоило мне преодолеть еще два десятка ступенек, как снизу снова зазвучал голос.
— Антор! Антор, помоги мне… Я хочу домой!
Синдри Флокисон. Я узнал его только по огненно-рыжей макушке — лицо парнишки было перепачкано кровью. Он появился из бездны таким, каким я видел его среди живых в последний раз — на свадьбе у Хроки, за несколько мгновений до того, как Рерик выпустил мне кишки.
— Убирайся прочь! — крикнул я. — Ты не Синдри!
Я ожидал, что он окажется еще одной «куклой» и тут же сбросит личину — но на этот раз чудовище — уже другое или то же самое — оказалось хитрее. Вместо того чтобы пытаться меня схватить или просить помощи, Синдри просто заплакал.
— Не уходи, Антор! Я называл тебя своим ярлом — а ты бросил меня! Почему не защитил? Почему я здесь, Антор? — хныкал он. — Почему так?!
Йотуновы кости… Лучше уж лапы и когти. Я понимал, что это не настоящий Синдри взывает ко мне из бездны — но разве не то же самое сказал бы мне парнишка, которого прирезали на свадьбе, как барана?
И я уже знал, кто покажется мне следующим.
— Привет, друг мой. Вот уж не думал снова тебя увидеть.
Сакс не плакал и не просил о помощи. Да и выглядел куда лучше Хроки и Синдри вместе взятых. Красивая одежда — та, в которой он щеголял еще в Фолькьерке, лук за плечами и аккуратно причесанные длинные волосы, перехваченные широкой темно-зеленой лентой.
— А ведь я верил тебе, ярл Антор. — На лице Сакса появилась фирменная ухмылка. — Я пошел с тобой за Большое море на север. Ты обещал дать мне богатство и славу. А что я получил вместо этого?
Я сжал зубы и отвернулся, но голос продолжал преследовать меня.
— Я умер вдали от дома. Из-за тебя, ярл! — кричал Сакс. — Из-за таких, как ты! Вы приходите в наш мир ради развлечения, играете с нами, как с куклами, а потом выбрасываете! По какому праву?! Почему ты еще дышишь, а я должен скитаться в этой темноте до скончания времен?! Почему, почему, почему…
— Почему?.. — вторили остальные голоса. — Почему, ярл? Зачем ты обрек нас на это? Твое место здесь. Ты не достоин жить!
Они все были здесь. Рерик и Сигмунд, Мигель и кузнец Волунд. Хирдманны, имен которых я не помнил. Сигурд, подаривший мне «Воющую ведьму» в мой самый первый день в «Гарде». Старик Тормунд, бывший ярл Барекстада. Все, кому приходилось сражать и умирать за меня. Все, кого я убивал сам.
— Я не желал тебе зла! — Мальчишка, которому я сломал шею посохом Гримнира, ударил кулаком по камням, разбивая руку в кровь. — Я не хотел сражаться! За что ты убил меня, ярл?!
Воины самозваного конунга. Все до единого — даже те, кого я уже не мог вспомнить, хоть и видел в бою прямо перед собой. Лица, до сих пор искаженные яростью и страхом, покрытые копотью и залитые кровью. Старый имперский солдат, которому я снес голову на украденном корабле.
Хильда.
— Это ты виноват, ярл! — Старая ведьма указала на меня крючковатым пальцем. — Я умерла из-за тебя! Ты выпустил в наш мир чудовищ. Выпустил, потому что не желал умирать и оставаться здесь. Но ты все равно пришел сюда! Теперь ты наш!
— Наш! Наш! — хрипели мертвецы, залезая друг на друга и царапая ломающимися ногтями камень под моими ногами. — Останешься здесь! Навсегда!!!
Больше всего мне хотелось зажмуриться или хотя бы заткнуть уши, чтобы не слушать этот вой — но я боялся сделать хоть одно лишнее движение. Если оступлюсь — меня разорвут на части. Если в этом мире есть что-то хуже, чем Окончательная смерть — это прямо здесь, подо мной. Не перерождение, не Чертоги Всеотца, не ледяное Царство Хель и даже не пустошь чистилища — а Ничто. Пропасть без дна и без имени.