— Сомневаюсь, что кто-нибудь обратит внимание. Ее просто могли не заметить в давке сходящих в Батон-Руже пассажиров. Но сделай так, чтобы тебя видели, потому что это твой порт назначения. С парохода снимут сундук, похожий на твой. Твой собственный перенесут в каюту мадам Риго.
Симона была и удивлена и напугана этой информацией, так как поняла, что будет связана с людьми, чья жизнь зависит от ее успеха. У нее возникло множество вопросов.
— Я надеюсь, никто из наших друзей не отправляется на Север.
— Ты должна приготовиться и к такой возможности.
— Как? — простонала она. — О, Алекс, я так боюсь!
— Тогда я поеду вместо тебя.
— И наденешь вуаль?
Он улыбнулся и пожал плечами:
— Ладно. Но ты не должна волноваться, что на пароходе будет Арист.
Симоне удалось не вздрогнуть, когда она услышала это имя, оно пронзило ее сквозь страх и волнение, как нож.
— Откуда ты знаешь?
— Я встретил его, когда покупал тебе билет. Он садился на пароход. Должно быть, Клео знала, что он отправляется на Север и, вероятно, поэтому рискнула задержать тебя до отплытия «Цыганской Королевы».
Симона сжала губы, чтобы остановить их дрожь.
— Ты сможешь это сделать, Симона. Но не теряй головы.
— Как только все начнется, я буду в порядке.
Он сжал ее руку.
Экипаж, следовавший за ними, исчез, когда они въехали в город, но, видимо, кучер выбрал короткий путь, потому что, подъехав к берегу реки, они увидели, что он обогнал их. Они не выходили из экипажа, наблюдая как Орелия, одетая вдовой, поднимается по трапу в сопровождении высокой рабыни с ребенком, завернутым в изящное шелковое одеяло.
— Нам придется скрывать личико ребенка, чтобы никто не понял, что это ее ребенок? — спросила Симона.
— Да, но доктора говорят, что между новорожденными почти нет разницы.
Орелия и ее горничная исчезли из вида. Алекс кивнул носильщику и заплатил ему, приказав взять вещи Симоны. Большой мужчина взвалил сундук на плечо и последовал за ними к пароходу.
Приятный молодой помощник капитана нашел имя Симоны в списке и проводил их к каюте.
— Капитан Эдмондс на борту? — спросил Алекс.
— Да, сэр.
— Вы не передадите, что я провожаю сестру и был бы счастлив засвидетельствовать ему свое почтение?
— Я скажу ему, сэр, но сейчас он очень занят.
— Тогда передайте ему мой привет.
— Да, сэр.
Когда он ушел, Орелия, уже освободившаяся от вдовьего наряда, скользнула в каюту Симоны. Она явно была взволнована приключением, ее глаза сияли от возбуждения.
— Эта женщина рядом, с той стороны…
— Ближе к корме, — подсказал Алекс.
— …и ее ребенок просто восхитителен.
Раздался стук в дверь, и Алекс крикнул:
— Войдите.
Вошел подтянутый седобородый мужчина в капитанской форме.
— Месье Арчер. Добро пожаловать на борт «Цыганской Королевы».
— Спасибо, капитан. Орелия и Симона, это капитан Эдмондс, с которым я часто путешествовал, когда работал в своей маленькой конторе. — Алекс улыбнулся седобородому: — Капитан, позвольте представить вам мою жену, мадам Орелию, недавно подарившую мне прекрасного сына и наследника. И мою сестру Симону, которая путешествует с вами до Батон-Ружа. Не думай, что сможешь вовлечь капитана в оживленный разговор, — с улыбкой предупредил он Симону. — Капитан немногословен, но слушает хорошо.
Однако очарование Орелии и новости об отцовстве Алекса явно вдохновили молчаливого англичанина:
— Так вы теперь семейный человек. Как зовут паренька?
— Жан-Луи Наполеон Роже, — усмехнулся Алекс.
Капитан Эдмондс вынул трубку изо рта и удивленно спросил:
— Ах, вы назвали вашего сына в честь старины Бони, не так ли?
Алекс громко рассмеялся.
— Боюсь, что так, капитан.
— Ну… будем надеяться, что он это переживет. — Капитан снова зажал зубами трубку. — Если будут проблемы, мадемуазель Арчер, обращайтесь ко мне.
— Благодарю вас, капитан.
Он покинул их. Пришло время прощаться. Симона обняла их по очереди, слишком взволнованная, чтобы говорить.
— Да поможет тебе Бог, — пробормотал Алекс.
— Дорогая Симона! — сказала Орелия. — Возвращайся к нам.
Симона кивнула, ее глаза наполнились слезами.
— Пошли, Орелия, — сказал Алекс, чувствуя, что Симона хочет поскорее закончить с прощанием.
Дверь за ними закрылась, и Симона осталась одна. Она сглотнула подступивший к горлу комок, распрямилась и подняла голову, отказываясь плакать. Через несколько минут она вышла из своей каюты и тихо постучала в дверь соседней.
25
Дверь соседней каюты чуть приоткрылась, и появился один темный глаз и часть гладкого лица цвета кофе с молоком.
— Десси? — сказала Симона, оглядывая палубу. Она была пуста, двери кают закрыты. — Я — сестра мадам Риго, — назвала она пароль.
Высокая худая рабыня, поднявшаяся на борт с Орелией, отступила, не улыбаясь. Симона быстро вошла и закрыла за собой дверь. Она с любопытством оглядела темное серьезное лицо, отмечая светящийся в нем ум и силу.
Рабыня также оценивающе осмотрела ее, в ее взгляде был напряженный вопрос. Симона поняла, что ее безмолвно спрашивают, можно ли ей доверять. Она сразу почувствовала родство с этой женщиной, опасения помогли понять страх беглянки, наверняка более сильный, чем ее собственный.
Обе каюты находились к корме от главного салона и были очень похожи. Дневной свет проникал сквозь матовое стекло в верхней половине двери. К полу были привинчены кровать, гардероб, стол и два стула. Симона узнала свой сундук у стены рядом с гардеробом, тут же стояла плетеная корзина.
Симона посмотрела на постель, где на шелковом покрывальце лежал третий обитатель каюты, завернутый в прекрасного качества легкую шерстяную шаль.
— Она спит, — тихо сказала Десси.
Симона наклонилась над ребенком. Крошечные пальчики были сжаты в кулачки, маленький пузырек появлялся на миниатюрных розовых губках с каждым вздохом. Симона с болью подумала о Жане-Луи. Она будет скучать по племяннику, который без нее вырастет из крошки в особенную личность, соединив черты своего отца и Орелии.
— Она прекрасна, — сказала Симона. — Как ее зовут?
— Жанна Мария. Жанна — в честь Орлеанской Девы, а Мария — в честь матери Господа нашего.
— Прекрасное имя.
— Ее жизнь будет лучше моей, — сказала Десси, печально глядя на дочку.
— Ты получила образование? — спросила Симона.
— Да. Моему отцу удалось это сделать. Но он не смог спасти меня, когда хозяин потребовал мое тело. Отец Жанны Марии продал бы ее… или даже использовал бы… — Гневная боль в ее голосе заставила Симону вспомнить Чичеро и собственное горе.
— Месье Латур учил тебя?
— Да.
Их глаза встретились, и Симона почувствовала еще более сильную связь с этой красивой темнокожей женщиной.
— Ты и Жанна Мария будете свободны, — пообещала она.
Десси кивнула, но страх не покинул ее выразительных глаз.
— Я должна побольше общаться с пассажирами до Батон-Ружа, но я приду, чтобы взять на прогулку Жанну Марию. Ты узнаешь мой стук, три медленных и два быстрых удара. Больше никого не впускай.
Они вздрогнули, услышав шаги и громкий стук в дверь соседней каюты — каюты Симоны.
— Мадемуазель? Мадемуазель Арчер? — Это был голос капитана Эдмондса. — Портовая инспекция, мадемуазель.
Симона и Десси испуганно переглянулись. Стук повторился, затем послышался скрежет поворачиваемого в замке ключа, и соседняя дверь открылась. Десси бросилась к гардеробу и выхватила черный плащ и шляпу с вуалью, оставленные там Орелией. Симона быстро надела их.
Они услышали шаги в соседней комнате, затем голос вышедшего на палубу капитана Эдмондса:
— Вероятно, мадемуазель на главной палубе. Ее семья только что сошла на берег.
Десси положила ребенка на руки Симоны, когда раздался стук в их дверь.
— Мадам Риго! Портовая инспекция!
Десси открыла дверь и отступила за нее.
— Джентльмены, — сказала Симона, прижимая к груди спящее дитя.
Капитан Эдмондс отступил в сторону, пропуская инспектора, дородного мужчину в темно-синей форме. Не тратя времени, чиновник открыл гардероб, снова закрыл его, затем выдвинул ящик под койкой, обнаружив соломенный тюфяк.
— Ваша горничная спит в каюте, мадам? — спросил он.
— Она — кормилица, — объяснила Симона, нежно поглаживая ребенка, — и понадобится мне ночью.
Инспектор оценивающе оглядел Десси, и Симона затаила дыхание. Затем его взгляд остановился на изящном вышитом шелковом одеяле, в которое был завернут ребенок. Он что-то пробормотал и отвернулся.
— Примите наши извинения, мадам Риго, — сказал капитан, и мужчины вышли.
Симона и Десси услышали стук в дверь следующей каюты и крик «Портовая инспекция!». Десси опустилась на стул и протянула руки к Жанне Марии.
Симона сняла вдовью одежду.
— Теперь я должна идти.
Она не вернулась в свою каюту, а прошла по палубе и оперлась о поручни, наблюдая, как сходят на берег инспектора и поднимается трап. Команда вывела пароход на середину реки. Путешествие началось.
Пассажиры стояли на палубе, следя за исчезающим позади городом, мачтами и трубами пришвартованных к пристани кораблей. Портовые рабочие сновали по причалам, в небо над дамбой поднимались шпили собора. Вскоре поворот реки все скрыл.
Монотонный плеск гребных винтов, вспенивающих воду, был приятным звуком, приглушенным разговорами и смехом пассажиров. На берегах реки появились деревья и кустарники. Послышался крик вспугнутой птицы, затем возбужденные крики темнокожих ребятишек, бежавших по дамбе вслед за пароходом. Впереди уже показались роскошные дома и сады прибрежных плантаций.
В главном салоне, сверкающем полированным красным деревом и медью, подавали кофе. Симона огляделась, но не увидела ни одного знакомого лица. Она выбрала место за столиком и, когда к ней подошел стюард, заказала кофе с пончиками. Она все еще ждала свой заказ, когда услышала мужской голос: