Бог. Просто Бог
Лука и Клеопа узнали Его в преломлении хлеба. Бог открылся им в Евхаристии, в таинстве Благодарения. Он проговорил с ними целый день, утомившись от долгого пути, и они никак не хотели Его отпускать — не смогли вынести разлуки с Ним. Его не видели их глаза, но так правдиво-пленительны были Его речи. Воскресший Бог ходил по земле. Просто ходил. Беседовал. Вкушал пищу.
Ошеломленные необыкновенными событиями ученики не нашли ничего лучшего, как пойти ловить рыбу. Когда случается нечто чрезвычайное и у тебя нет сил это осмыслить, просто займись привычным и понятным делом. Они были рыбаками, и в лодку к Петру поспешно взобрались Иоанн, Иаков, Фома, Нафанаил и еще двое — попробуй всех упомни, когда вокруг такое творится! Семеро в лодке и Бог на берегу. И они опять Его не узнали. И тогда случилось то, что Петр помнил слишком хорошо: все повторилось снова — неудачный лов рыбы, и кто-то властно требует снова закинуть сеть, и рыбы так много, что нет сил всю выбрать, и неудержимое желание броситься в воду. А рыбок было ровно сто пятьдесят три — Иоанну это врезалось в память, так же как и то, что на берегу их ждал обед. Бог приготовил обед. Там был и хлеб, и рыба. А потом долго беседовали. Христос что-то говорил Петру, отведя в сторонку. Что-то про любовь и старость. Но евангелисты не говорят много. Из всех встреч и бесед запомнилось только одно — горело сердце, неудержимой радостью горело сердце. И по всему миру был разлит тихий свет, который уже посещал эту скорбную землю, уже горел над этим морем и горами, когда мнительный Петр вдруг непривычно успокоился и сказал: «Господи! Хорошо нам здесь быть!» Свете тихий! Как хорошо!
Вознесение грядущего Христа
Всего сорок дней православные празднуют Пасху. Кажется — долгий срок, но пролетает он стремительно, и постепенно от радостных восклицаний «Христос Воскресе» мы незаметно возвращаемся к будничному «Здравствуйте». Пасха отошла, и должно быть грустно. А вот не грустится совсем, когда думаешь о Вознесении Господнем. Вознесение — наш Белый праздник, торжество в белых церковных ризах, в радости не меркнущей, но льющейся через край. Неистовое пасхальное ликование сменяется тихим весельем Вознесения, которое есть естественное продолжение Пасхи, ее следующая неминуемая ступень.
Христос так много сделал Своим Воскресением: смерть побеждена — подумать только об этом — сколько удивления и восторга будит это откровение! И можно было бы тут остановиться и успокоиться: ад разрушен, смерть упразднена, тело, человеческое тело, освящено, исцелено, оправдано, и жизнь человеческая пронизана Жизнью Божества. Но Христос на этом не остановился. Эту обиженную и исцеленную человечность — тварную душу и плоть — Он возносит на небо и сажает одесную Отца. На Родину возвращает человека. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я (Ин. 14:2–3). Поиск своего подлинного отечества, своей настоящей родины — это самая сердцевина религиозных поисков человека. Апостол Павел, размышляя о судьбе ветхозаветных патриархов, писал как раз об этой интуиции поиска небесного града, небесного отечества, к которому нас ведет Христос: Ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества. И если бы они в мыслях имели то отечество, из которого вышли, то имели бы время возвратиться. Но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город (Евр. 11:14–16). Сидение одесную Отца — высокий, но такой близкий образ нашей небесной Родины. И это так высоко и отрадно!
Бог вернул нам наше подлинное отечество! Но и на этом Господь не останавливается, потому что сидение одесную Отца — лишь эпизод, ступень, прелюдия и подготовка «последних вещей», приготовленных Богом для человека.
Ангелы, разгоняющие апостолов на горе Масличной, указали им не на небо смотреть, а созерцать уже сейчас Второе Пришествие Христа на облаке, когда под Одной Главой будет примирено, соединено, окончательно успокоено небесное и земное. Так трудно умом обнять все ступени этого целительного шествия Христа в нашей истории, то, что в древности называлось неуклюжим, но таким важным словом «Домостроительство». В евхаристической молитве весь путь Домостроительства схвачен кратко и верно: «Поминающе убо спасительную сию заповедь, и вся, яже о нас бывшая: Крест, гроб, тридневное воскресение, на небеса восхождение, одесную сидение, второе и славное паки пришествие». В обозрении этих удивительных свершений, чей горизонт уходит за пределы времени и пространства и касается каждого из нас, так много утешительного и радостного. Апостолы жили этим созерцанием — грядущего Христа, Который завершит начатое и рассеянных чад соберет воедино. Вознесение навсегда оставило свой отпечаток на лицах свидетелей Христа. Христос, являвшийся апостолам после Вознесения, — это Христос, уже грядущий на суд. Этот Его облик видел Стефан и просветился лицом, молясь беззлобно и сочувственно за своих убийц. Христа, идущего на Последний суд, увидел Павел — увидел и ослеп от сияния славы воскресшего Бога-Судии. «Христос уже идет!» — вот что чувствовали апостолы, вот почему в апостольских текстах так часто и уверенно говорится о скором пришествии Господа. Бог уже возвращается! Он уже в пути! Он уже вышел. Еще тогда, в день Вознесения, и всякая чуткая душа почуяла и радостно встрепенулась, уловив это незримое движение Христа к миру. Ей, гряди, Господи Иисусе!
Вознесение: возвращение на Родину
Библейские облака прячут самое интересное. Под завесой облаков Бог скрывает Свои тайны. Облака укутали Синай в дни Завета, и там одно облако таило другое, из которого Господь говорил с Моисеем. И скинию, и храм освящало таинственное облако, как бы скрывая то, о чем говорить еще рано. Исаия видел Бога-воина, навещавшего Египет верхом на облаке. Иезекииль и Даниил созерцали Творца и Судию, укрытого облаком от пророков Своих и тайновидцев. Библейское облако — знак откровения и сокрытия. Бог открывает Себя, скрывая, говорит, недоговаривая, потому что то, что больше слов, требует иной зрелости и иной зоркости. Даже вечный знак милосердия Божия — радуга, а для людей древности — боевой лук, повешенный мирно и праздно для того, чтобы больше не ранить людей, — и радуга скрывалась в облаках, указывая на грядущее откровение, на ту полноту милосердия, о которой человеку трудно даже помыслить.
Сорок дней Христос — Бессмертный Бог и Воскресший Человек — встречался со Своими учениками, разделял с ними трапезу, учил их и наставлял, а потом вознесся у них на глазах на небо, скрытый облаком. Они уже видели этот таинственный знак — не все, только трое, — но там, на горе Преображения, уже было это светлое облако, скрывавшее что-то даже от избранных, ужасавшее и обнадеживающее. И вот — снова откровение и снова тайна. Апостол Марк, самый скромный и самый простой из евангелистов, сказал прямо и без лишних мудрований: И так Господь, после беседования с ними, вознесся на небо и воссел одесную Бога (Мк. 16:19). Что вам тут непонятно? Где Христос? Вознесся на небо. Что Он там делает? Сидит по правую сторону от Своего Отца. Это ведь очевидно. И очень логично. А что скрыло облако? Тайну о каждом из нас. Тайну, которая только предчувствуется нами. Надежда, выступающая в смутных, размытых образах, надежда, дающая негасимую радость.
Откуда эта радость, такая неуместная на лицах апостолов? Ведь они только что простились со Своим Учителем! Они Его так неожиданно и страшно потеряли, видели Его казнь, муки и смерть. Хоронили в спешке и отчаянии, а потом так же внезапно нашли, и жили радостью этого обретения. И через сорок дней Он ушел уже насовсем, а они рады: Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостью (Лк. 24:52). Как объяснить эту радость? Что им сказало это таинственное облако? Что они увидели за ним? Почему они так долго смотрели на небо, так долго, что понадобилась помощь двух ангелов, чтобы «растолкать» апостолов и заставить их вернуться в Святой Город?
Евангелист Марк проговорился. Так всегда с простецами: пока премудрые и разумные строят теории, пытаясь отточить термины и методы, найдется некто, кто одним словом выдаст весь секрет. Святой Марк не стал скрывать ничего. Он сообщил одной фразой об источнике радости апостолов: Христос воссел одесную Отца. Но ведь мы об этом знаем. Это даже вошло в наш Символ веры. Что тут необычного? Сидение одесную Отца — символ воцарения Мессии, известный библейский образ. Почему же он так взволновал апостолов? Потому что они не просто помыслили или открыли, а увидели нечто, что касается каждого из нас.
Вознесение и сидение одесную Бога не просто мессианские образы, не часть истории исключительного героя — античного или библейского. Таких историй религиозная древность знает немало. Но Христос — не античный герой и не библейский пророк. Христос — Бог Воплощенный. Бог, ставший человеком насовсем. Он уже никогда не развоплотится. Он — Человек навсегда. Наш Брат. Наш Отец. Часть нашего человечества. Неотъемлемая часть нас самих, кто бы мы ни были, что бы мы ни делали. Своим Вознесением Он что-то важное сказал не только апостолам, но каждому человеку на земле, с которым Он в самом настоящем кровном родстве.
Христос рассказал нам о нашей отчизне. Он показал, где нам естественно находиться, где наша подлинная Родина — рядом с Богом, с подлинным родным и любящим Отцом, в том Царстве, где уже не нужны никакие облака и радуги, где я и мой Отец — лицом к лицу, там наша Родина. Своим Вознесением Господь показал человеку его место. Бог поставил каждого из нас на место. Вернул нас туда, где нам и надлежит быть. Что значит то, что Христос сидит одесную Отца? Апостол Петр, увидевший эту тайну за облаком, одесную Отца увидел — Петра, сидящего одесную Отца. Апостол Иоанн — себя, Иоанна, сидящим одесную Отца. И каждый из нас, вглядываясь в эту тайну откровения, увидит рядом с Богом — в радости и утешении —