Ленивую, впритруску, рысь Доброго и легкий скрип почтовой двуколки Ариша услыхала километрах в пяти от границы поселка. Уже основательно стемнело, и кто едет по дороге разглядеть было нельзя. Но кто бы ни ехал, он не мог не заметить ребят, не мог разъехаться с ними. Ариша решила подождать и расспросить встречного о беглецах.
Почтарь Коныч был частым гостем в доме Лихолетовых. Большинство книг на книжной полке в столовой очутилось при его непосредственном участии.
— Коныч! — радостно окликнула почтаря девочка, едва он с ней поравнялся.
— А, Ариша, здравствуй, — сразу узнал ее почтальон.
— Дедушка Коныч, ты не встретил по дороге двух мальчиков? — сразу перешла к делу Ариша.
— Витю и Колю? А как же, повстречал. Вот тут им денежный перевод на вашего председателя, — похлопал дед рукой по кожаной сумке.
— А они? Они где?
— Где? А в малохатке. Там заночуют, а завтра утречком я им завезу грошики. Если председатель позволит.
— В малохатке? — Ариша хорошо знала этот приют для охотников и просто припоздавших прохожих.
Как хорошо, что она встретила Коныча. Теперь можно не беспокоиться о ребятах. Сегодня они там спокойно переночуют, а завтра она сама свезет им деньги.
Долго не раздумывая, Ариша вскарабкалась на двуколку и уместилась рядом с почтальоном. Они вместе поедут к председателю. Ариша передаст ему Колину записку и сама уговорит его, чтоб не возвращал беглецов обратно. А завтра утречком вдвоем с Конычем они поедут в малохатку.
— Но, Добрый, — тряхнул вожжами почтарь, и конь, почуяв запах жилья, весело затрусил по дороге в «Приморье».
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Следуя по тропинке, указанной Конычем, ребята скоро заметили берега маленькой быстрой речушки. Коля вышел к реке первым — он был головным в «колонне». Витя замыкал шествие. Темнота, постепенно спускающаяся на тропинку, заставляла Колю ускорять шаги, а Витю время от времени оглядываться назад.
— Вот жалко, не попросили у Коныча охотничье ружье, — сказал Витя. — Появился бы, скажем, на нашем пути медведь, бах… и порядок. — О том, что на Камчатке полно медведей, Витя узнал тоже из книги Крашенинникова. — Никто из камчадалов, правда, не запомнил, чтобы медведь задрал человека, — вспоминает Витя. — Обыкновенно медведь сдирает кожу с затылка человека и, прикрыв ею глаза, оставляет его. Ну, а если зверь разъярен, то выдирает мягкие места, но не ест их, а бросает. Таких изувеченных людей на Камчатке множество, и называют их дранками.
— Сэнкью вэри мач[9] — дурашливо поклонился Коля. — Мне мои мягкие места нужны, чтобы было на чем сидеть в шлюпке.
— Нет, но ты послушай, как интересно, — продолжает Витя. — Они совсем не трогают женщин. Летом собирают с ними вместе ягоды и ходят около них, как домашний скот. Иногда, правда, медведи отбирают лукошки с набранными ягодами. Ну, а в летние месяцы — вот как сейчас — они спускаются на берега маленьких рек и промышляют себе рыбу. Подожди! Видишь, на реке что-то шевелится? — понизил Витя голос до шепота.
— Трави больше! — сказал Коля. — Стоп! Слышал?
Откуда-то снизу по течению реки до ребят донесся резкий протяжный свист. Он повторился несколько раз подряд.
— Что это?
— Птица! — неуверенно ответил Витя.
— Нет. Так свистеть может только человек. На реке! Ого-го-го-го! — приложив ладони рупором к губам, прокричал юнга.
Мальчики беспокойно прислушались, но больше ничего не было слышно.
— Затихло! — прошептал Витя. — Я говорю, птица. Хищная ночная птица. Есть такие птицы, быками называются… Я читал…
Витя не успел рассказать, где и что он читал. На отлогом берегу реки показался человек. Увидев мальчиков, он остановился и радостно засмеялся.
— А я слышу «ого-го!..» — заговорил человек, поднимаясь к мальчикам. — Здравствуйте! Однако, ребята, на помощь.
По слегка замедленной речи, по смягченным шипящим опытный путешественник сразу бы признал камчадала.
— Кому на помощь? — спросил Коля.
— Мне, — сказал человек. — Вещички надо доставать из воды.
В его мягком произношении слышалось: «слысю», «помось», «весицки», «рецька».
— Ты камчадал? Местный? — спросил Витя.
— Конечно. Ительмен. Леха меня зовут.
Леха ростом был не больше Вити, но когда они стояли рядом, ительмен казался значительно старше. Широкогрудый, с крепкими, чуть кривыми ногами, черными прямыми волосами, он стоял на берегу реки настоящим хозяином тайги.
— Как же твои вещички в воду сыграли? — спросил юнга. — Вывалились из лодки?
— Крушенье, однако, — горестно покачал головой Леха. — Батишко на перекате закружился — и крушение. Вещички, однако, драгоценные. Общественные. Пошли?
— Как быть, Коль? — спросил Витя. — Будем искать малую хатку, пока не стемнело, или таскать «вещички»?
— И чего спрашиваешь? Человек SOS дает. Нужны — так, значит, нужны! А ты куда в своих «скороходах» собираешься? — ткнул он пальцем в Витины сапоги. — Леха, тебе одного помощника мало?
— Ничего. Донесем, однако, и вдвоем. А он пусть, — кивнул Леха на Витю, — выберет ровное местечко. Травки побольше положит.
Когда Леха и юнга спустились к реке, Витя неуверенно принялся выполнять задание. Но трава на берегу реки росла такая твердая и крепкая, что ительмен и юнга уже вернулись нагруженные тяжелыми тюками, а на выбранном Витей местечке лежал только маленький пучок.
Коля сбросил с плеча свою ношу. Тюк упал и покатился по береговому скосу.
— Поаккуратней! Бросаешь, как щепки! — крикнул Леха и кинулся к брошенному тюку. — Там не щепки!
— Тяжелый, — оправдывался юнга.
— Однако, ничего. Другой полегче. Неси другой, — скомандовал Леха.
Коля вторым заходом спустился к реке, Леха принялся аккуратно укладывать тюки, неодобрительно качая головой и часто причмокивая губами.
— Все перекаты на речке знаю… Все лето по ним батишко вожу, а нынче перевернулся. Налетел на подводную корягу… А дождь будет, однако, — загляделся Леха на облачное вечернее небо. — Так тучки идут к дождю.
Леха снял плащ и бережно покрыл им тюки.
— Да что у тебя там, сахар, что ли? — показал на пакеты Витя.
— Слаще. Книжки, — укрывая, Леха ласково погладил книги как живые существа. — Я — библиотека-передвижка. Эти взял у рыбаков. Завтра отвезу на Теплое озеро. Нашим людям, что олешек пасут. А у них заберу и отвезу в район. Те сдам — другие получу.
— Ты тоже в район? На лодке?.. В район? Да? — заходил вокруг Лехи Витя, — Леха, милый… У нас нет денег. Но мы потом пришлем! Заплатим.
— За чего? — спросил Леха.
— Ты не мог бы нас взять с собой в бат?
— Взял бы так, без денег… Видишь, мой батишко махонький. Опять перевернешь! А ведь книжки!
— Хочешь, я тебе из Ленинграда книжек пришлю? У меня много, всякие. Леха, нам надо на самолет. Мы отстали от судна…
— Одного возьму. Кто хочешь? Два — не возьму!
— Одного? — незаметно подошел с последним тюком книг Коля. — Вить, как ты считаешь?
— Я не знаю, — сказал Витя.
— Ты когда думаешь сниматься в рейс? — опустив на плащ книги, спросил Коля.
— Батишко из воды вытащим. Проверим! Надо чинить, починим. Ночью тоже ничего починим и поплывем!
— Витя! Ты с Лехой отправляешься в район! — категорически заявил юнга. — Ты слушай меня!
— А ты один в тайге? Страшно! Вдвоем не страшно…
— И одному — ничуть… Я в хатке замкнусь!
— В тайге страшно? — засмеялся Леха. — Ничего не страшно! У нас народ небалованный. Строгий! Не страшно, однако. Ничего. — Окинув еще раз ласковым взглядом книжки, Леха стал спускаться к берегу. — Однако, посмотрю батишко!
— Слушай, Витя, ты со мной не спорь, — горячо заговорил Коля. — Понимаешь, как нам важно поскорей наладить связь с «Богатырем». Ты как попадешь в район, сразу на почту: дашь молнию в Петропавловск, в два адреса: один — прямо на судно Сергею Ивановичу, второй — начальнику Петропавловского порта. Начальник порта всегда знает, где какое судно стоит. Валюты тут хватит. — Юнга вытащил из кармана брюк видавший виды кошелек и подбросил его на ладони. — Сообщи, чтоб о нас не беспокоились, что мы скоро будем в Петропавловске. А потом жми в райком комсомола и расскажи, где я. Кого-нибудь за мной наладят. Или транспорт какой организуют. Я, конечно, могу и сам до района дойти. Только ночевать в лесу… будет плохо…
— Эй, давай батишко поднимать, — донесся с берега голос Лехи.
— И я пойду бат поднимать, — сказал Витя.
Он понимает, что Коля рассуждает верно. Конечно, надо воспользоваться транспортом, чтобы хоть одному из них поскорей добраться до района. Но оставить товарища одного…
Витя оглядывается на чернеющий кустарник, представляет, как он останется ночью один на один с дикой, незнакомой Камчаткой… Даже не в лесу, а в избушке…
Решение пришло совершенно неожиданно. И как он мог даже раздумывать? Конечно, ехать с Лехой должен Коля. Ведь как члену команды на «Богатыре» нужно быть юнге, а не Вите. Витя отлично может пойти на любом другом судне и даже остаться зимовать на Камчатке. А что? Будет ходить с Аришей в школу. Организует в Доме пионера кружок радиолюбителей. А маме каждый месяц будет посылать радиограммы с отчетом о табеле.
— Коля, — говорит Витя, взволнованный собственным благородством, — с Лехой пойдешь ты! И дяде Сергею скажешь, чтобы меня не ждали. Я завтра с Конычем вернусь обратно в «Приморье».
— Так я тебя одного и оставил! — возмутился юнга. — И нужно же придумать такую глупость! Стоп качать! — вдруг осенила Колю гениальная мысль. — А что, если мы попросим Леху послать из района телеграмму Сергею Ивановичу? Составим текст, а он отправит.
— Ну, где вы? Давай, однако, — закричал Леха.
— Идем! — крикнул юнга. — Пошли, что ли?
Вытащить на берег легкий долбленый бат — дело одной минуты.
— Хорошо! Еще мало! Раз, два… — командовал Леха.
Он тянул за цепь, прикрепленную к носу; Витя и Коля ухватились за борта. Бат легко двигался но прибрежному илу. Еще рывок, еще и…