Теперь, когда тараны достаточно долго поработали, римский главнокомандующий счел возможным произвести генеральный штурм крепости.
Штурм начался рано утром. Небо потемнело от стрел, мрачно и жутко звучали в воздухе трубы легионов, из всех метательных орудий одновременно вылетали каменные ядра, глухо отдавались в горах удары онагров, баллист и катапульт. На валах работали три обитые железом башни, каждая в 17 метров высотой; в них находились метатели копий, стрелки из лука, пращники, а также и легкие катапульты. Осажденные были беспомощны против этих закованных в броню чудовищ. Под их прикрытием из крытых ходов сообщений, ведущих от римских валов, окружавших крепость, к ее стенам выползали страшные, гигантские „черепахи“, состоявшие каждая из ста отборных римских солдат, державших над свой головой щиты так, что они, подобно черепицам, заходили одни за другой и способны были оградить укрывшихся под ними солдат от любых ядер. Бронированные башни точно согласовывали свои действия с этими „черепахами“ и направляли свои ядра в те места стены, куда продвигались „черепахи“. Нападавшие уже в пяти пунктах добрались до стены, ставили уже штурмовые лестницы. Но в это мгновение, когда римляне не могли стрелять из опасения попасть в своих же солдат, защитники крепости опрокинули на головы штурмующих чаны с кипящим маслом, проникавшим под железную броню, и вылили на лестницы густое и скользкое варево из греческих трав, так что нападавшие неудержимо соскальзывали вниз.
Наступила ночь, но ярость штурмующих не ослабевала. Глухо в течение всей ночи гремели удары таранов, равномерно работали бронированные башни и метательные машины. Раненые смешно и страшно кубарем скатывались со стен. Слышались крики, стенания и вопли. Таким чудовищно жутким шумом полна была ночь, что иудейские военачальники заставляли своих солдат, находившихся на стенах, залеплять уши воском».
Во время первой мировой войны в армиях всех воюющих стран широкое распространение получил пулемет. Он совершенно изменил характер войны. Огонь пулеметов буквально сметал идущие в атаку пехотные колонны и цепи. Чтобы укрыться от пулеметов, пехота принуждена была зарываться в землю, строить окопы. Фронт стал неподвижен, превратился в линию окопов, часто тянувшихся через целые страны от моря и до моря.
Самые отчаянные атаки, стоившие огромных человеческих жертв, позволяли победителям продвинуться вперед всего на какую-нибудь сотню или тысячу метров. На полях сражений господствовала артиллерия. Ее ураганный огонь, длившийся иногда по нескольку часов, уничтожал пулеметные гнезда и расчищал дорогу пехоте.
Однако стоило сохраниться хотя бы нескольким пулеметам где-нибудь в глубине обороны и наступление пехоты захлебывалось, останавливалось, и вся работа артиллерии, сопровождавшаяся огромной тратой снарядов, оказывалась бесцельной, и фронт вновь замирал в неподвижности.
Генералы, инженеры, ученые всех воюющих стран лихорадочно искали средство, которое одолело бы пулемет, которое могло вернуть пехоте ее прежнюю подвижность, прежнее господствующее положение на полях сражений.
Наконец, такое средство было найдено: в конце первой мировой войны был изобретен танк. Его броня была достаточно прочной, чтобы выдержать попадания пуль, его пулеметы могли разогнать неприятельскую пехоту, его орудие могло уничтожить вражеские пулеметы огнем в упор.
С появлением танков фронт ожил. Пехота смогла вылезти из окопов и, следуя за танками, уничтожавшими пулеметы, наступать вперед на огромные расстояния. Таким образом, танк родился как орудие прорыва вражеской обороны.
Впоследствии, перед второй мировой войной, кроме тяжелых танков, предназначенных для прорыва вражеской обороны, появились также быстроходные средние и легкие танки, постепенно вытеснившие конницу и выполняющие в современной войне ее роль. Тяжелые танки прорывали укрепленную оборону врага, а вслед за ними в прорыв устремлялись легкие и средние танки. Они врывались в тыл врага, появлялись внезапно там, где их совсем не ожидали, сеяли смерть, страх и смятение. Они гнали и преследовали отступающую пехоту, уничтожали штабы и склады, прерывали снабжение войск, рассеивали не подготовленные к обороне резервы. Появление в тылу неприятельских танков часто приводило к гибели целые армии.
В римском войске задачи, возлагающиеся теперь на быстроходные средние и легкие танки, выполняла кавалерия; роль тяжелых танков играли слоны, использовавшиеся для прорыва вражеской боевой линии. Флобер в романе «Саламбо» так описывает вид древних боевых слонов:
«Клыки у них были позолочены, уши выкрашены в синий цвет и покрыты бронзой; на ярко-красных попонах раскачивались кожаные башни, и в каждой башне сидело по три стрелка с натянутыми луками… Грудь слонов была защищена рогатиной, спина — панцирем, клыки были удлинены железными клинками, кривыми, как сабля; чтобы сделать их более свирепыми, слонов поили смесью перца, чистого вина и ладана…»
На шее слона сидел погонщик, который управлял огромным животным с помощью анка — железного острого багра. Так же как танки на полях современных сражений, древние боевые слоны были опасны для войск, которые видели их в первый раз, не умели с ними бороться, пугались огромных чудовищ и не знали их слабых мест.
Слоны могли своим натиском смять легковооруженную пехоту, расстроить и рассеять конницу. Но так же как современный тяжелый танк бессилен перед глубоко эшелонированной, хорошо организованной противотанковой обороной, боевой слон древности был совершенно бессилен перед глубоким построением тяжеловооруженной пехоты, умевшей бороться с огромными животными.
Рассказы некоторых древних писателей об опустошительных нападениях слонов на хорошо подготовленные отряды тяжелой пехоты на поверку, как правило, оказываются баснями, сочиненными людьми, плохо знакомыми с военным делом. Очень часто взбесившиеся от боли раненые слоны оказывались опаснее для своих собственных войск, чем для неприятеля. Раненый слон, придя в бешенство, часто поворачивал и в слепой ярости бросался на свои войска. Правда, на этот случай под седлом вожака всегда находились молот и стальное зубило. Если взбесившийся слон бросался на своих, вожак вбивал молотом зубило в затылок животного и убивал его. Однако чаще всего бешеный слон сбрасывал вожака прежде, чем тот успевал пустить в ход зубило и молот.
У слона имеется несколько уязвимых мест, попав в которые его можно повалить или убить. Так, опытные охотники — негры Центральной Африки умеют одним ударом копья снизу умертвить слона. Забежав сзади, можно перерубить сухожилия на ногах животного; достаточно повредить сухожилие хотя бы на одной ноге, чтобы слон упал на землю.
Эти недостатки боевых слонов привели в конце концов к тому, что римские полководцы предпочли отказаться от этого рода оружия. Со времен императора Августа боевые слоны в римской армии исчезают.
Нет почти ни одной стороны современной жизни, на которой бы не сказывалось влияние культуры древнего Рима. Рим оставил нам свое наследство и в области военного дела. В Римском государстве военная организация достигла самого высокого уровня развития, какое возможно при рабовладельческом строе.
Все, конечно, слышали о таких блестящих победах наших войск в Великой Отечественной войне, как битва на Волге, Корсунь-Шевченковская операция и многие другие, во время которых были окружены и взяты в плен целые неприятельские армии. Но далеко не все знают, что эти успехи были достигнуты главным образом благодаря умелому использованию резервов. И только очень немногие вспоминают при этом, что именно римляне впервые широко применили резервы, отделив их от основной массы войск.
Не все также знают, что римляне первые из народов древности ввели в систему применение полевых укреплений. О римлянах можно сказать, что они побеждали скорее лопатой, чем оружием. Как солдат современной армии на любом привале всегда стремится построить окоп, помня, что на войне пот экономит кровь и десять метров окопа лучше, чем два метра могилы, так римский легионер, останавливаясь на отдых, начинал строить укрепленный лагерь. Римский укрепленный лагерь был прямым предком современных окопов.
Начиная с XVIII в. по сегодняшний день во всех армиях мира массовым индивидуальным оружием бойца остается винтовка со штыком. Она позволяет одному и тому же человеку вести и огневой, и рукопашный бой. Но мало кто помнит, что именно римляне первые соединили в руках одного бойца оружие дальнего и ближнего боя и тем самым указали тот путь, которым в дальнейшем пошло развитие индивидуального оружия.
Древние римляне были наставниками современного человечества не только в области науки и искусства. И недаром в тот период, когда под влиянием древней греческой и римской цивилизации формировалась европейская буржуазная культура, итальянский политический деятель и писатель XVI в. Маккиавелли считал древнеримскую военную организацию более высокой, чем военная организация тогдашней Европы.
Однако всякое изменение в развитии общества, в развитии техники влечет за собой перемены в военном деле: меняются размеры и вооружение армий, изменяются способы управления ими, более сокрушительными становятся результаты военных действий. Замечательный знаток военного искусства Ф. Энгельс пишет: «Создание новых более мощных средств делает возможным достижение новых более грандиозных результатов. Каждый великий полководец, создавший новую эпоху в военной истории… является либо изобретателем новых материальных средств, либо первый находит правильный способ применения новых средств, изобретенных до него». Римская военная организация была неразрывно связана с рабовладением. Она менялась вместе с изменением рабовладельческих отношений в Римском государстве, и крах рабовладельческой системы повлек за собой крушение всей римской военной организации.