Твердо решил я тогда навсегда здесь остаться с женою.
Радуйтесь, боги великие! Радуйтесь смерти обоих!
Так пел Орфей, ударяя по струнам в лад со своей песней. Пение его потрясло всех жителей подземного царства. Бескровные тени рыдали. Измученный жаждой Тантал перестал ловить ускользающую от него воду. Данаиды не могли наполнять свою бездонную бочку. Даже Сизиф прекратил работу, усевшись на свой камень. Впервые заплакали непреклонные Эвмениды. И боги подземного царства, Прозерпина и Плутон, согласились вернуть Орфею его Эвридику, но лишь с одним условием: Орфей не должен оглядываться назад и смотреть на жену, пока они не выйдут из подземного царства.
В немом молчании они шли долго во мраке по длинному скату, окутанному густым туманом. Орфей, а за ним Эвридика уже приближались к выходу из подземного царства. Но Орфею так страстно хотелось взглянуть на свою Эвридику, так боялся он, чтобы любимая от него не отстала, что он не выдержал, оглянулся назад, и Эвридика исчезла в подземном царстве навсегда.
Пигмалион обладал великим талантом, дивным даром богов. Он выточил из белоснежной слоновой кости статую юной девушки. Ни одна женщина в мире не могла сравниться с ней своей красотой.
Он осторожно трогает свое творение руками. Он не верит, что это статуя. Прикоснувшись к статуе, Пигмалион думает, что причинил ей боль. Он разговаривает с ней. Он целует ее, и ему кажется, что она отвечает ему тем же.
Искусство скульптора превзошло природу. Художник влюбился в свое творение. Скульптор приносит ей любимые девушками подарки — раковины, гладкие камешки, лилии, маленьких птичек, цветы. Он ее одевает в легкие одежды, украшает ей грудь разноцветными лентами, шею — длинными ожерельями, уши — серьгами, руки — кольцами с драгоценными камнями. Все к лицу юной красавице.
Настал праздник богини Венеры. Задымились жертвенные костры. Принося жертвы, Пигмалион обратился к богам:
— Если вы всемогущи, о боги, то молю вас: пусть будет у меня жена, похожая на статую из слоновой кости!
Богиня Венера поняла, в чем состоит желание Пигмалиона, и в знак ее милости огонь на жертвеннике трижды вспыхнул и поднялся к небу.
Когда Пигмалион пришел домой, он подошел к своей статуе, стал ласкать ее и целовать. Вдруг ему показалось, что она стала теплее. Осторожно стал он трогать скульптуру руками, и с каждым прикосновением исчезала в ней прежняя твердость, она подавалась, становилась нежнее и мягче. Так становится мягче воск под лучами яркого солнца.
Изумляясь, боясь ошибиться, не решаясь предаться обманчивой радости, Пигмалион стал горячо благодарить богиню Венеру. Художник еще раз притронулся к статуе — но она уже ожила! Он почувствовал, как бьется под тонкой кожей горячая кровь!
Впервые в жизни он целовал женщину. И она почувствовала его поцелуи, застыдилась, покраснела, робко подняла глаза и впервые увидела небо и любящего ее человека.
Греческий мудрец
В Риме было принято писать ученые поэмы о происхождении мира, о земледелии и рыболовстве, растениях и животных, о птицах и звездах. В моду вошла греческая философия. Овидий хотел создать поэму на уровне современной ему науки. В конце поэмы он излагал свои философские взгляды.
Овидий частично использовал учение греческих материалистов. Вслед за Лукрецием он повторяет положения материалистической философии: «из ничего ничего не творится», «в мире все течет и все изменяется»:
«В мире нет ничего постоянного. Все в нем движется, все изменяется. Время быстро течет, как река.
Все в природе меняется. Ты видишь, как постепенно день переходит в ночь, как закатывается светлое солнце.
Наше тело постоянно неумолимо изменяется. Завтра мы будем не те, чем были вчера. Природа приложила к нам свои творческие руки, и малютка сделался сильным мужчиной, прошел через годы среднего возраста и по крутой тропинке стал спускаться к старости, к смерти.
Мы видим, как одни государства усиливаются, другие ослабевают. Так была знаменита богатством и могуществом Троя — теперь она в жалких развалинах, только могилы напоминают о былом ее величии. Сильной была Спарта — теперь она ничтожный городишко. Процветали обширные Микены — они давно пали. В легенду превратились Фивы — город Эдипа. Только гордое имя осталось от Афин. Теперь начинает процветать город Рим на берегу Тибра — он станет столицей обширного могучего государства».
Однако наряду с материалистическими теориями Овидий использует философию идеалистов. Такое смешение различных учений характерно для многих писателей эпохи Октавиана.
В поэме «Метаморфозы» особое внимание уделено Пифагору. Пифагор — знаменитый греческий математик, философ и музыкант. Он жил в VI в. до н. э. сперва на острове Самос, а затем в Италии, в городе Кротоне. В области математики он сделал великие открытия. Как философ он был человеком наивным и суеверным. Он полагал, что числа имеют особое магическое значение — это знаки, с помощью которых боги дают указания людям. Поэтому есть счастливые и несчастливые сочетания цифр. Философия Пифагора носила аристократический, реакционный характер.
Овидий излагает учение Пифагора о переселении душ. Эта теория должна объяснить все метаморфозы. В уста Пифагору Овидий вкладывает свою эклектическую философию.
«Зачем боишься ты, человек, холодной смерти, волн Стикса, царства теней? — говорит Пифагор. — Зачем боишься опасностей сказочного мира, пустых звуков, созданных фантазией поэтов?
Душа человека бессмертна. Когда тело сожгут на костре или зароют в землю, душа оставит свое прежнее жилище, изберет себе новое и будет в нем жить. Все изменяется, но не погибает ничто. Душа наша странствует, из тела животного она переходит в тело человека и наоборот, но она не может погибнуть».
Пифагорейцы считали, что душа человека может временно находиться в теле животного. Поэтому они отвергали мясную пищу: грешно есть мясо, в котором, может быть, обитала душа умерших предков.
«Есть у вас деревья, — говорил мудрец, — есть яблони, склонившие свои ветви под тяжестью плодов, есть на лозах зрелый виноград, есть сладкие овощи, которые можно варить в воде. Можно питаться молоком, душистым медом с цветов. Щедро расточает земля свои дары, дает вкусную пищу без убийства и крови.
Мясом утоляют свой голод лишь дикие звери: тигры Армении, ярые львы, медведи и волки — эти рады чужой крови.
О, как низко насыщать свое чрево мясом других животных, утучнять ненасытное тело, поглощая живые существа, поддерживать свою жизнь за счет смерти других!
Чем провинились вы, кроткие овцы, созданные для поддержания жизни человека, вы, носящие нектар в полном вымени, мягкой шерстью доставляющие нам одежду? Чем виноват бык, добродушное, безвредное, нехитрое, даже глупое животное, рожденное для работы? Как неблагодарен земледелец, который режет недавнего пахаря своего поля!»
Учение Пифагора не могло стать философской основой поэмы «Метаморфозы». С того времени, когда жил греческий мудрец, прошла половина тысячелетия. Античная наука сделала большие успехи. Овидий не верил в теорию переселения душ так же, как не верил он в сказочные превращения. Цельной философской системы в творчестве Овидия нет. Рассказывая о Пифагоре, восторженно излагая его учение, Овидий лишь создает видимость научного объяснения всех чудесных превращений, о которых он так вдохновенно и увлекательно рассказывал в своей поэме.
Бессмертная слава
Поэма «Метаморфозы» получила широкое признание еще при жизни автора. Произведения опального поэта в Риме переходили из рук в руки. После смерти поэта «Метаморфозы» стали одной из самых популярных книг. Об этом свидетельствуют цитаты из Овидия на стенах Помпеи, обилие скульптур, рисунков, предметов прикладного искусства с изображениями на темы «Метаморфоз».
В Риме ставили пантомимы по сюжетам Овидия. Лучшие места из поэмы вошли в учебники и хрестоматии. Такой успех объясняется тем, что Овидий, несмотря на сказочное содержание, сумел отразить мысли, чувства своих современников. «Мы хвалим старые времена, но живем, как люди своего времени», — писал он в «Фастах».
Поэма «Метаморфозы» на протяжении двух тысяч лет переиздается и переводится на все европейские языки. Творчество Овидия широко используют писатели и поэты нового времени.
Невозможно перечислить все произведения искусства, созданные на сюжеты бессмертной поэмы Овидия.
Творчество Овидия использовали Шекспир и Пушкин, французский поэт Ронсар, русский писатель Лесков, английский драматург Бернард Шоу. Великие художники Бенвенуто Челлини, Тинторетто, Тициан, Рубенс, Рембрандт и многие другие создавали произведения на темы «Метаморфоз». Образы Орфея и Эвридики воскресают в картине Рубенса, в скульптуре Кановы, в операх Глюка и Гайдна, в музыкальных произведениях Листа, Оффенбаха, Стравинского и Бриттена, в пьесе современного американского драматурга Т. Уильямса. Образ Нарцисса воплощается в драме Кальдерона, в сказке Оскара Уайльда, в картине Брюллова, в карикатуре Домье, в операх Глюка, Кавалли, Скарлатти. Бернини создает скульптуру «Дафна и Аполлон», Фальконе — «Пигмалион и Галатея». Пикассо рисует иллюстрации к поэме «Метаморфозы».
Овидий имел основания закончить свою поэму следующими словами:
«Я окончил свой труд. Его не истребят ни гнев Юпитера, ни пламя, ни мечи, ни всепоглощающее время. Когда наступит последний день моей тревожной жизни, он будет последним днем лишь для моего бренного тела. А душа — лучшая часть моего существа — вознесется выше далеких звезд. Имя мое будет бессмертно. Народ будет читать мои стихи везде, где распространяется римская власть над покоренными землями. Слава обо мне будет переходить от поколения к поколению, если есть хоть капля правды в предчувствиях поэтов».
Гнев Октавиана
Овидий едва успел закончить «Метаморфозы» и довел до середины работу над поэмой «Фасты», когда разразился гнев Октавиана. В 8 г. н. э. император приказал Овидию покинуть навсегда Рим и отправиться в изгнание в далекую Скифию.