акое исключительной сложности сооружение, как мост через Дунай, построенный при императоре Траяне.
Если бы по мановению волшебной палочки мы могли оказаться в древнем Риме, то многое в жизни великого города показалось бы нам странным, необыкновенным, необычным.
В самом деле, разве не удивительно то, что нам уже известно о Риме? Как далеки от нас многие его обычаи, какой неуютной показалась бы нам жизнь в доме с отверстием в потолке и с бассейном в полу!
Но если бы мы захотели представить себе, как текла жизнь в городе на семи холмах, то нам пришлось бы узнать об еще более удивительных вещах.
Наступает утро. Первые лучи солнца озаряют крыши храмов, дворцов и домов. Город просыпается. Просыпаются знатные люди и рабы, воины и торговцы, сенаторы и пекари, чиновники и цирюльники. Чтобы узнать, который час, они смотрят на часы. Конечно, у них не было ручных часов. Не было у них и часов на башнях. В те далекие годы были известны только солнечные и водяные часы.
Солнечные часы устроены просто: на доске укреплен гнóмон (стержень), отбрасывающий тень.
Меняется положение солнца на небе, перемещается и тень, как стрелка наших часов. Остается только нанести деления и обозначить их цифрами. Перемещаясь, тень будет указывать, который час, сколько часов прошло от восхода солнца.
Эти часы обладали замечательным свойством: их не надо было ни заводить, ни смазывать. Но недостатки солнечных часов очевидны — они не действовали ни ночью, ни в пасмурную погоду.
У греков римляне переняли водяные часы.
Самые простые водяные часы — это сосуд, обычно в форме усеченного конуса. В него наливалась вода, которая вытекала тонкой струйкой через отверстие у дна сосуда. Уровень воды понижался; на боковой поверхности имелись отметки, позволявшие судить, насколько опустилась вода и, следовательно, который теперь час. Водяные часы (они назывались греческим словом клепсидра[7]) получили большое распространение в древнем мире.
Клепсидра стояла в суде, и уровень воды определял регламент выступлений истца, ответчика, защитника. Если человек на суде говорил дольше, чем установлено, его прерывали словами: «Твое время истекло». Это выражение сохранилось и у нас, но никто уже не связывает призыв к молчанию с водяными часами. Точно так же, когда мы встречаем старинного приятеля и радостно восклицаем: «Давно мы не видались! Сколько воды утекло!», мы, сами того не подозревая, говорим о водяных часах.
Со временем водяные часы были усовершенствованы. В императорское время имелись клепсидры самых разнообразных систем. В сосуд притекала вода, поднимался вверх поплавок, на котором стояла статуэтка Амура со стрелкой в руке, и стрелка эта скользила по указателю, отмечая час. Повышение уровня воды приводило в движение зубчатую рейку, которая вращала зубчатое же колесико, а к нему прикреплялась стрелка, обходившая циферблат (такие часы описал знаменитый римский инженер Витрувий в I в. до н. э. — начале I в. н. э.). Струйка воды падала на колесико, а от его вращения приводилась в движение стрелка часов. Водяные часы существовали до эпохи Возрождения, когда их вытеснили пружинные часы. Все древние часы могли измерять только крупные промежутки времени. Поэтому римляне не знали минут и секунд.
С восходом солнца наступал первый час. Но ведь летом солнце восходит раньше, чем зимой, и заходит позднее. Длина дня в течение года непрерывно изменяется.
Как ни странно, римский час вовсе не был определенным промежутком времени. Это была просто 1/12 часть дня, какой бы длины этот день ни был. И римляне так привыкли к этому, что, когда у них появились водяные часы, показывающие время независимо от солнца, их регулировали так, чтобы длина часов менялась в зависимости от времени года.
Римляне никак не хотели расстаться с неудобными растягивающимися и сокращающимися часами.
Очень сложным был римский календарь.
Римский год имел 365 дней и делился на 12 месяцев. Нетрудно заметить, что у нас — римская система календаря. Названия месяцев в русском языке — римские, как и в других европейских языках[8]. Римляне называли месяцы: януарий (в честь бога Януса), фебруарий, марций (месяц бога войны Марса), априлий, май (от имени богини Майи), юний (месяц богини Юноны), квинтилий (то есть «пятый» месяц, считая с 1 марта, когда в древнейшие времена начинался новый год; впоследствии этот месяц стал называться юлий в честь Юлия Цезаря), секстилий («шестой», позднее назван во славу императора Августа август); названия септембрий, октобрий, новембрий и децембрий значат «седьмой», «восьмой», «девятый», «десятый».
Но числа месяца у римлян определялись очень сложным путем. Первый день месяца назывался календы (отсюда слово «календарь»), 5-е или 7-е дни месяца назывались нóны, 13-е или 15-е дни — иды[9]. Счет дней определялся тем, сколько дней осталось до календ, ид или нон. Так, день XI до календ февраля означает, что до 1 февраля еще 10 дней, то есть речь идет о 22 января. День V до нон мая значит, что до 7 мая осталось четыре дня дело происходит 3 мая. Юлий Цезарь убит в иды марта, значит 15 марта[10].
Раз в четыре года в феврале прибавлялся 29-й день, он следовал за шестым днем до мартовских календ и назывался «дважды шестой» («биссéктус», откуда и произошло русское название високосный год).
Счет лет римляне вели от основания Рима, то есть от 753 г. до н. э., или по консулам. Если бы мы спросили римлянина, в каком году он родился, мы узнали бы от него, что «в год, когда консулами были Люций Корнелий Цек и Клавдий Цильний Метелл».
Названия дней недели в Риме отличались от наших, но в языках европейских народов сохранились языческие римские названия дней, например: четверг — день Юпитера (Jovis dies, у французов Jeudi); пятница — день Венеры (Veneris dies, у французов vendredi); суббота — день Сатурна (Saturday англ.)[11].
Не менее своеобразны, чем календарь, были римские имена. Вот обычное имя римлянина — Марк Юний Лонг. Что это значит? Почему три имени? Что это — имя, или фамилия, или, может быть, имя и отчество? И все ли имели такое длинное имя?
Трехчленное имя в Риме было самым распространенным, вспомним: Гай Юлий Цезарь, Гай Семпроний Гракх, Марк Туллий Цицерон.
Первое имя — личное, как наши имена Петр или Иван. Таких имен в Риме было немного — Авл, Аппий, Гай, Гней, Дéцим, Квинт, Лýций, Марк, Мáний, Мáмерк, Нумéрий, Пýблий, Секст, Сéрвий, Спýрий, Тит и Тибéрий.
Второе имя (в нашем примере Юний) значит, что его обладатель принадлежит к роду Юниев. Это что-то вроде нашей фамилии. Юний — родовое имя. А вот последняя часть имени — Лонг — уже специфически римская. Это прозвище лишь одной ветви рода Юниев. Когда-то один из Юниев получил прозвище Лонг — Длинный — и все его потомки стали называться Юнии Лонги.
Значит, дети Марка Юния Лонга будут носить личное имя и имя рода. Например, Квинт Юний Лонг и Децим Юний Лонг.
А дочь Марка Юния?
Женщин в Риме называли лишь родовым именем. Значит, дочь Марка будут звать просто Юния, а младшую дочь — Юния Минор (меньшая Юния). Когда женщина выходила замуж, к ее имени прибавлялось и имя мужа.
Раб вообще не имел ни имени, ни рода, а только кличку (Скиф, Фракиец, Сармат, Черный, Смуглый, Писец и т. д.). Вольноотпущенники обычно принимали родовое имя господина или царствующего императора.
Люди древнего Рима вставали на рассвете. В кварталах, где жила беднота, каждый час был дорог: тот, кто хотел заработать на хлеб, не мог не ценить время. День трудового люда был однообразен и утомителен, пища проста и скудна.
Знатный римлянин посвящал утро приему гостей или сам отдавал визиты. Вернувшись домой или проводив гостей, римлянин занимался делами — читал или писал письма. Растянувшись на мягком ложе, положив на пюпитр навощенную дощечку, можно было писать вполне удобно. Древние не писали за столом.
На восковых дощечках писали стилем — палочкой, имевшей острый конец, а на другой стороне — лопатку или шишечку. Тупым концом можно было заглаживать, то есть стирать написанное.
У римлян была поговорка: «Хочешь хорошо писать, почаще оборачивай стиль», то есть чаще исправляй написанное. Дощечки (цéры) могли складываться по две или более («гармошкой»), обвязывались лентой и опечатывались восковой печатью (печать римляне обычно носили на перстне — резной камень).
Восковые дощечки удобны тем, что, получив письмо, можно было написать ответ на той же самой дощечке; для этого надо было лишь загладить текст обратным концом стиля.
От стиля произошло наше понятие — стиль, как определенная манера творчества; мы говорим «стилистические ошибки», «блестящий стилист». Можно напомнить, что мы называем стилетом узкий длинный кинжал, по форме напоминающий стиль.
Подобно тому, как мы в начале письма пишем «Дорогой» или «Уважаемый», а в конце «Жму руку» или «С приветом», римское письмо начиналось часто с традиционной фразы: «Если ты здоров — хорошо, я здоров». Эта фраза настолько широко распространилась и стала условной вежливостью, что стали писать лишь ее начальные буквы (на латыни S.V.B.E.V.). Оканчивалось письмо чаще всего словами «Будь здоров». Вспомним Евгения Онегина, который умел в конце письма поставить «vale», то есть «будь здоров!». Нам показалось бы странным, что у римлян в письмах не было подписи. Но в начале письма было обозначено, кто кому пишет.
Покончив с писанием писем, можно было развлечься чтением. Многие римляне имели дома библиотеку. Но, раскрыв библиотечный шкаф в римском доме, мы не увидели бы книжных корешков. В шкафу лежало множество футляров в форме цилиндра. Из футляра торчал кончик палки, к которому привязан маленький ярлык с названием. На эту палку намотан длинный свиток папируса. Это и есть книга.