то всё, на что Гарду хватило, это молча встать и выйти за дверь. Довериться ему она не сможет. Смеяться над таким раскаянием грешно. А говорить разумно, слёзы не позволят. Те самые, что вот-вот прольются…
Квадр выбрался из башни ведающей через пару дней. И действительно с блаженной улыбкой на лице. Ничто не могло поколебать её. Боги дали ему шанс! Всё можно искупить! Поменять! Всё! Безвозвратна только смерть, а до неё есть время для жизни, счастья и любви.
На него смотрели, как на дурачка. В хорошем смысле. С умилением. Радовались, что мрачная гримаса исчезла с лица воина. Молодец, Эни! Нет никого лучше неё, когда нужно вправить мозг!
Молодёжь, правда, не понимала эти тонкости, а потому посмеивалась над Квадром открыто и иногда зло… До первой тренировки. Там он доказал целой стае сразу, что у него в порядке мозг, соображение, мускулы и память.
Приказал им нападать всем, скопом. Семнадцать человек! Отлупил всех, в итоге. А как ещё назвать крайне унизительные тычки под рёбра и удары мечом плашмя по мягкому месту? Он так загонял их, что они свалились с ног и со священным ужасом смотрели на монстра, у которого хватало ещё сил, чтобы читать им зануднейшую лекцию. Об уважении к старшим, независимо от расы, состояния психики, пола и прочего.
После лекции, когда парни начали понемногу оживать, Квадр рывком поставил на ноги одного из них и приказал:
— Двадцать кругов для закрепления полученных знаний. Остальные следом! Кто вякнет, бежит на пять кругов больше или бьётся со мной снова!
Ребята чуть ли не на карачках побежали от него прочь. Бегать. Что угодно! Что угодно, только подальше от ненормального! А они думали, что только один такой есть на свете…
Старый Хельм вразвалку подошёл к Квадру. Сел рядом. Задумчиво уставился на ребят, что обрели уже радость жизни и подшучивали на отстающими. Вздохнул:
— Вот я и дождался того, кто заменит меня!
Усмехнулся:
— Подумать только! Дормерец! Будет воспитывать гвардию Гарнара и Ламеталя! У богов отличное чувство юмора!
Квадр скосил глаза:
— Отказываюсь. Не по мне это! Я нетерпим к детям. И ты в силах ещё. Не прибедняйся!
Хельм хитро ухмыльнулся:
— А я и не прибедняюсь. Уложу тебя завтра. Приходи утром. Учить начну. А это дело нескорое. Поживу ещё… И ты не прибедняйся, воин. Ты был нетерпим. Но эльфийский мальчик научил тебя любви. А эльфийская девочка помогла многое осмыслить. Ты станешь мне сменой. Ты и Адельмар. Вот же наградил папаша парня имечком!
Квадр помимо воли брякнул:
— Согласен.
Это было именно то, о чём он всегда думал, когда слышал полное имя начальника и друга. Хельм негромко рассмеялся, а Квадр ужаснулся:
— Я не с тем согласился!..
Северный лис только глаза жмурил:
— Слово сказано, дормерец! Не отступить! И урок усвой первый: думай, когда рот открывать станешь. Носители великих тайн и секретов будете. Ты и Адельмар.
Когда они с Маром на следующее утро явились на площадку, то поняли, что будут носителями боли, унижения и битых задниц. По одной простой причине: старик отлупил двух самых прославленных воинов Дормера и даже не запыхался.
Когда Эни выползла к завтраку, её встретил радостный гомон и гневный вопль. Арви долго терпел. Ида регулярно водила его и показывала спящую Эни. Рассказывала, что та болеет. Он терпел. Но раз явилась, значит здорова. Пусть берёт на ручки! Взяла. И парень замер, обнявшись. Оба, на самом деле, замерли. Соскучились.
Так, с ребёнком на руках, и подошла Эни к Квадру после завтрака. Ещё и Дик вертелся под ногами. Ждал, когда приятель наобнимается и можно будет отправиться играть. Эльфийка уставилась на воина:
— Ты должен мне.
Он сразу согласился:
— Несомненно!
— Раз понимаешь, приходи сегодня в девять вечера в зал Малого Совета.
Квадр кивнул. Так весь день и проходил в изумлении и ожидании. Что она ещё придумала? Ловил себя на мысли, что предвкушает вечер. Что бы там ни было, а скучно не будет!..
— Точно не будет!.. — думал он, разглядывая самую разношёрстную компанию, какую только можно вообразить. Тут были родовитые эльфы, входящие в Малый Совет: Ланель, леди Сель, Лариди, старичок артефактор. Несколько гвардейцев, включая одного из капитанов: Ильвиса. Мужчины и женщины, почти дети. Один, кажется, пастух. Квадр видел его, во всяком случае, регулярно с посохом и собакой. И княжна Гарнара. На неё-то он и смотрел, ожидая объяснений.
А заговорил старик артефактор. Огастас Фарвель, вроде бы. Дед был добродушным, милым, но выползал из своей башни, кажется, только на собрания Большого и Малого Советов. Увлечённый учёный, божий одуванчик! Сейчас он подошёл к нему, ласково улыбнулся:
— Сначала клятва, друг мой. Объяснения потом!
Сунул ему под нос какую-то сферу на подставке:
— Прикоснись. И всё.
Ну, не убьют же они его, на самом деле! Квадр прикоснулся к артефакту… И его прошила та самая "боль" с большой буквы, с какой даже такой как он встречался не часто.
— Может, и убьют! — подумал он, теряясь в этой боли.
Все силы уходили на то, чтобы попытаться стоять ровно и держать лицо кирпичом, пока получается. Через несколько мгновений боль стала гаснуть. Зрение вернулось. И он увидел с каким любопытством рассматривает его "божий одуванчик".
Увидев, что гость пришёл в себя, Фарвель потянулся вверх и ободряюще хлопнул воина по плечу:
— Молодец! И заметьте, друзья мои, что теория моя подтверждается! Пусть мы все тут не вполне нормальные, но к счастью, это работает в обе стороны. Мы необычны не только в плане девиаций, а ещё отличаемся повышенной выживаемостью, интеллектом и силой характера!
"Одуванчик" засеменил к своему месту, а леди Сель заметила:
— Ты, Огастас, неисправим. Вечные эксперименты! Зачем парня напугал?
Дед шкодливо ухмыльнулся, а Квадр подумал о том, какой же он был дурак, что не разглядел натурального маньяка под личиной безобидного учёного. Или он просто хорошо прятался?
Собрание нестройно, но активно взялось обсуждать вопрос, этичны ли эксперименты над разумными. Особенно, без предупреждения. Одни доказывали, что это недопустимо, аморально. Другая часть упирала на то, что без эксперимента нет движения в науке. А значит, если они не наносят непоправимого вреда здоровью подопытного, то и проблемы нет. А что касаемо того, чтобы предупреждать… Помилуйте! Какой же это тогда будет эксперимент?..
Квадр смотрел и слушал спорящих. Крепло ощущение, что его пригласили в гости в филиал дурдома. Эльфийского. Логика в рассуждениях присутствовала, но ненормальная, кривая. В лёгкой панике он обратился к той, которая собственно и зазвала его сюда. Сделал это аккуратно. Все знают, что раздражать больных себе дороже:
— Леди Гарнар, может быть, я пойду…
Все разом замолчали и воззрились на него несколько оскорблённо. Ланель, как самый старший и председательствующий, судя по всему, ответил. Ехидно, как всегда:
— Куда же вы, милейший? Вам оказана небывалая честь. Дормерец! Мы приняли вас в свои ряды только потому, что двое из нас просили за вас. Анастас и Хельм Коиру, если быть точным.
Тут только Квард заметил старого эльфа, скромно притулившегося не за столом даже, а в уголке комнаты. Ладно! Квард спросил прямо:
— Что за ряды, и что за собрание?
Ланель любезно ответил:
— За то, чтобы оказаться здесь, глава вашей Тайной Канцелярии отдал бы правую руку. Но не волнуйся, дормерец, ты даже под пытками не сможешь рассказать ему или кому бы то ни было ничего, скорее умрёшь. Огастас у нас большой талант. Его клятву не обойдёшь.
Даже весело стало. Азарт накрыл Квадра и он уже не церемонился:
— Ладно! С угрозами и перспективами понятно. А плюшки?..
Ланель развёл руками, словно это было очевидно:
— Исцеление, конечно! Хельм и наша княжна в один голос утверждают, что проблемы у тебя, уж прости, колоссальные. Да мы и сами видели, как ты дёрнулся и глупо разрушил то, на что потратил больше года. Подумать только! Почти втереться к Гарде в доверие и так спалиться!.. Вот мы и решили, что помочь тебе будет продуктивнее, чем ненавидеть. Тем более, что и ведающей нашей будет от того только польза.
Квадр оглядел собрание и твёрдо сказал:
— Я. Не. Болен.
Сказано было в высшей степени внушительно. Эффект испортил тот же Огастас Фарвель. Он хихикнул:
— Каждый из нас начинал с этой фразы!
Ладно! Пусть издеваются. Он потерпит. Впервой что-ли? И Квадр максимально миролюбиво спросил у Ланеля:
— А что за собрание?
Тот милостиво ответил:
— Всех нас, тут собравшихся, можно по праву назвать самыми чокнутыми в Гарнаре. Теми, кому не помогают обычные методы лечения. Собственно, потому мы и объединились. От отчаяния. А вышло, в итоге, отлично!
Глава 24
Значит, про филиал дурдома ему не показалось! Даже легче стало. Чуйка его, получается, никуда не делась. И мозги варят.
Квадр решил остаться. Как не остаться там, куда так мечтал бы попасть Алат? Он, после этого, сможет всю жизнь ухмыляться в лицо этой самодовольной, архиаристократичной заднице. Тем более, что цену за будущий спектакль он уже заплатил.
Ланель увидел, что он принял правильное решение. Улыбнулся:
— Садись, мой новый друг, рядом с Эни. Вы с ней сегодня — звёзды. Никто за последнюю неделю не облажался так феерично, как вы двое. Начинай, моя девочка! Что случилось с тобой в последние дни важного?
Эни сцепила руки в замок. Кивнула, на севшего рядом Квадра:
— Я снова сорвалась. И едва не поджарила мозг. Вот ему.
Квадр отметил, что потерю репутации она не отнесла к важным для себя моментам. Окружающие сочувственно покачали головами. И уставились на него. Его очередь?.. В горле пересохло, но он пропихнул слова сквозь глотку:
— Ну, я тот, кому чуть не поджарили мозг.
Квадр замолчал, но следующие слова вырвались сами собой: