А пока ей предстояли "обязательные" танцы. Слава богам, тут этикет помогал ей, да и остальным тоже. Первых несколько танцев, которые необходимо было "отдать", как дань уважения родственникам или высоким персонам, были короткими и практически не требовали никаких прикосновений. Сплошные поклоны!
Открывала бал она с королём Дормера, как официальный представитель Гарнара. Эльдар отыгрывал Прекрасного Короля безупречно и танец был в радость. Потом был лабрийский король Хуго. Тут всё было не так радужно. Он с подчёркнутым волнением справлялся о здоровье княгини во всё время танца. Вспоминал Эуфимию и то, что у короля Дормера резерв гораздо меньше, чем у старшего брата.
Хмм… На этот счёт Эни поспорила бы, но не со старым упырём. Пусть лучше недооценивает того, кого считает своим "рабом". А потому она только нежно, чуть беспомощно улыбалась и хлопала ресницами, чем привела Хуго в откровенную ярость. Что его злило? То, что она издевается над ним или то, что пустоголовая кукла получила такую сокрушительную власть над его наследником? Кто знает?
Хьюберт и не пытался скрывать своих "чувств". Смотрел на неё бешено, зло и за всё время танца не сказал ни слова. Эни вздохнула с облегчением, когда "обязательный" танец завершился… И едва не застонала вслух, когда он через некоторое время пригласил её снова. А после опять… Всё это молча. И отказать нельзя. "Родственник"!
Скандал набирал обороты, а потому Эни предпочла испариться на время из зала. Спряталась, как часто у женщин водится, в дамской комнате. Тем более, что там были настоящие покои, где и отдохнуть можно! Вот она и сидела на диване, сбросив туфли на пол. Юные девушки, в отличие от своих маменек, посматривали на неё с сочувствием.
Воспитательница принца была прелестна и никогда не обидела ни одну из них, даже взглядом. Наоборот! На её помощь и тактичный совет всегда можно было рассчитывать. Проверено много раз. В разных ситуациях. А наследник Лабрии был страшен. Чем, непонятно. Но жуткий настолько, что мороз по коже шёл!
Эни выпорхнула из покоев для дам с такой вот группкой девушек. Когда её бесцеремонно выхватил Лабриец и куда-то потащил, юные леди стали действовать. Правда, пока двоим из них удалось добраться до короля и шепнуть, где находится княжна Гарнара, прошло некоторое время. А потому король и ищейки Тайной Канцелярии подоспели примерно в одно время…
Эни даже не дёрнулась, когда Хьюберт увлёк её в небольшую гостиную неподалёку. Пусть говорит. Любая информация пойдёт ей только на пользу. Тем более, что о её безопасности Алат позаботился более чем. Она могла позвать на помощь в любой момент. Пока, правда, делать этого не собиралась.
Да, и была уверена, что справится сама. Пока она хозяйка положения, хоть он и держит её довольно крепко и рычит на ухо. Что он там рычит?.. Всё то же: о том, какая она мерзавка, и как он отомстит ей.
Пока принц упражнялся в риторике и оскорблениях, Эни рассматривала его. Выглядел он откровенно плохо. Её синяки и утомлённость не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось с наследником Лабрии. Он был бледен, руки дрожали, глаза лихорадочно блестели.
— Пьёт? — подумала Эни.
На большее у неё, если честно, фантазии не хватило. И слава богам! Не смотря на свои корни и всю эльфийскую хитрость, Анастас была, если разобраться, на диво неопытной и неискушённой. Если бы она могла хотя бы предположить "как" развлекался Хьюберт, то, наверное, свалилась бы в обморок от одного ощущения того, "кто" прикасается к ней…
А так, ничего. Она храбрилась и независимо пялилась в лицо лабрийцу. Чем вызывала у него новые приливы злобы и раздражения. Он рычал и плевался ей в лицо, высказывая, что и как он с ней сделает, а она бесстрастно запоминала каждое его слово. Потом она вспомнит всё это и попытается хоть что-то взять оттуда.
Так продолжалось до тех самых пор, пока Хьюберт не ошалел совершенно. И не попытался задрать подол платья дамы. Эни дёрнулась, чтобы помешать ему, но поняла, что держат её слишком сильно. Паника шевельнулась. Нет, она помнила, что может позвать на помощь. Но, доводы разума — это одно, а чувства — другое!
Она стала делать ошибки. И главной ошибкой было то, что она позволила лабрийцу "учуять" свой страх. А в эти игры он умел играть, как мало кто. И он пугал Эни. Делал ровно то, чего она боялась больше всего. А по дороге, сам терял последнее соображение.
Ему нравилось, как она трепыхается, а потому он старался ещё и ещё. Целовал её предельно грубо и шептал ужасные вещи.
В конце концов, Эни рванулась из его рук, а он с силой и наслаждением ударил её затылком о деревянную панель стены. "Заслужила!" — думал он. За все эти годы! Она почти потеряла сознание. И это тоже нравилось лабрийцу. Власть. Разве это не то, чего он жаждал?.. Он изнасиловал бы её там же, если бы успел. И если бы она не сообразила, наконец, и не прикоснулась к камню кольца-артефакта, что надел ей на руку Алат перед балом…
В комнату одновременно вбежали безопасники и король с гвардией. Принц Лабрии не шелохнулся. Так и прижимал свою жертву к стене. Прорычал ей так, чтобы слышали все:
— Жди, шлюха! Готовься! Предвкушай! Уже скоро!
Показывая свою власть и провоцируя зрителей, он провёл языком по щеке той, до кого скоро доберётся, и оттолкнул её от себя. Вышел из комнаты, как ни в чём ни бывало, такой же лощёный и идеально элегантный, как до того.
Анастас осела на пол. Кровавое пятно на стене, потянулось вниз, следом за ней. Мужчины в комнате заледенели, как один. Пусть их бабочка и взбалмошная, и непредсказуемая, но она "их" бабочка! И обижать её, они не позволят никому! Даже у предводителя гвардейцев, лорда Шега, потемнело в глазах от ярости. А он-то думал, что терпеть не может девчонку! Как бы не так!.. Он бы прибил принца Лабрии прямо тут и пошёл бы на эшафот с чувством выполненного долга. Если бы не клятва королю Дормера. Она лишала воли, запрещала. И он ненавидел её сейчас.
На самом деле, требования рациональности ненавидели сейчас все они. И король Дормера больше, чем кто бы то ни было. Он размазал бы ублюдка, а вместо этого вынужден был предельно вежливо и корректно выпроваживать лабрийцев из дворца. Всё, что он позволил себе, это запретил Хьюберту появляться в Дормере. И пусть Хуго озверел от "оскорбления" нанесённого сыну. Плевать! И на последствия тоже!
— Вы сами виноваты в сложившейся ситуации, Ваше Величество! — снисходительно наставлял его старый упырь. — Если бы вы отдали нам девчонку, это позволило бы избежать трудностей всем нам. Прошлых, настоящих и будущих. Подумайте, сын мой, не стоит ли вам смирить свою гордыню перед необходимостью?.. Хотя бы сейчас? Мой наследник, как оказалось, нуждается в этой ши, а значит, он получит её. Не сомневайтесь. Я сделаю всё, чтобы он был здоров и счастлив. Чтобы у Лабрии была будущность! А раз так, то остаётся только один вопрос. На что готовы пойти вы, Ваше Величество, чтобы и дальше защищать женщину, которая не стоит ничего?..
Глава 36
Лавиль быстро залечил рану у неё на затылке. Сотрясения нет. А потому то, как тряслись над ней окружающие, только раздражало Эни. Нашли себе нежную розу! Да, сколько раз на тренировках ей доставалось гораздо хуже! Это даже поводом, чтобы отменять повседневные дела не становилось, не говоря уже о том, чтобы улечься в постель!
Приходилось лежать. Терпеть заботу и сочувствующие взгляды. Уже хотя бы потому, что это помогало окружающим справляться с чувством вины. Будто бы есть их вина в том, что наследник Лабрии оказался совершенно ненормальным садистом!
Даже стража, которую поставили не только снаружи её покоев, но и внутри, поглядывала на неё с такими лицами, что Эни лежала смирно всю ночь и утро. Лорд Шег, регулярно заявлялся, похоже, чтобы проверить не только посты, но и её саму. И она не выдержала. Поддела шкафоподобного гвардейца, тем более, что успокоительные эликсиры Лавиля способствовали:
— Я не ошиблась, мой лорд, и вы всё-таки неравнодушны ко мне! Какое утешение! Как вы могли водить меня за нос столько лет? Вам не стыдно?
Здоровенный вояка приблизился к постели леди, что было совершенно недопустимо и ответил с кривой, будто бы заржавевшей улыбкой. С таким трудом она прорезалась у него на лице:
— Вас, моя леди, можно назвать идеальной занозой в заднице! Такую не забудешь! Но, признаться, мы все привыкли к вам, и жизнь без ваших фокусов выглядит и ощущается уже не той. Пресной, что ли?..
Эни вздохнула удовлетворённо. Она не ошибалась. Что это, как не признание в любви? На большее гвардейцы, наверное, и не способны. Улыбнулась им ласково:
— Я тоже неравнодушна к вам, ребята. Более чем. Кто ещё мог бы сносить мои нападки и нападения с таким ангельским терпением?
С ангелами гвардейцев ещё не сравнивали. Скорее, наоборот. Руки у каждого из них, если разобраться, были по локоть в крови. И в крови эльфов, в том числе. Большинство из них отличились на последней войне. Многие были на битве при Перешейке.
Видели, как умирал отец девочки. Она была похожа на него. Красотой и чувством юмора. Послушаешь её и кажется, что жизнь всего лишь игра, забава. И не поймёшь, что творится в её такой прекрасной и бедовой головке. Потому, собственно, и караулили они девочку не от покушений сейчас, а от себя самой. Мало ли дёрнется мстить наследнику Лабрии? Нарвётся на что-нибудь…
Когда король выпнул лабрийцев из Дормера, воины вздохнули с облегчением. Но, с другой стороны, с этой ненормальной ни в чём нельзя быть уверенными. Не зря же в народе, логику безумцев называли кривой или эльфийской. А почему? Потому, что нормальные существа так не поступали никогда!
Эни не собиралась мстить. С чего бы? Лабриец всего-то снял маску. А скорее, лишь приподнял её. Что там, под ней? Она была уверена, что ужас и тлен, как у любого, кто практиковал запретную магию. Чему удивляться? А вот что делать со всем этим, нужно думать…
В Гарнар они с королём Дормера ушли к вечеру следующего дня. Только тогда, когда Лавиль смог поклясться, что она в полном порядке и порталы, праздники и что угодно ей не повредят. После его заверений, Эни залезла в ванну и окончательно отмыла запёкшуюся кровь с волос. Она раздражала окружающих её мужчи