Но Рико и не собирался действовать настолько прямолинейно — на втором этаже смычки, соединяющей центральный корпус с правым крылом, присутствовало незапертое окно (постарался побывавший там еще днем Хорхе, чья группа в данный момент занималась зачисткой складов).
Бесшумно взлетев по стене, майор осторожно приоткрыл створку и закрепил веревку. Минутой спустя численность людей в здании немножко увеличилась…
Осторожно выглянув из коридора на лестничную клетку, Родригес пальцем поманил к себе старого сослуживца.
— Чисто. Рауль, двигай. На рожон не лезь, времени достаточно. Пошел! — Прочитав по губам командира приказ, капитан Астебио коротко кивнул и, махнув подчиненным рукой, исчез в глубинах центрального корпуса.
Группе Рико осталось самое сложное — казармы с большим количеством солдат. Учитывая, что Луис и Тони будут заниматься немногочисленными пилотами, а Рауль разберется с большим начальством, то остававшиеся в правом крыле армейцы были очень даже нелегкой добычей… но зато — самой интересной.
Негромко насвистывающий себе под нос что-то вроде «Добрая Мэри полюбит ковбоя, стоит парнишке вернуться с войны» кок не успел ничего понять, как и уже остывающий лейтенант Рон, — горло кольнуло, а спустя секунду изогнувшегося в предсмертной агонии паренька аккуратно опустили на землю одетые во все черное фигуры.
Умирающий повар попытался крикнуть, чтобы предупредить своих товарищей, — вот только здесь была не съемочная площадка фильма «Захват», да и кок оказался совсем не похож на Стивена Сигала…
На смену духовой трубке пришел пневматический инъектор — один укол, и спящему больше не суждено увидеть восход. Проходя комнату за комнатой, Родригес и его команда были словно всадники Апокалипсиса — после них живых людей не оставалось.
К моменту когда кто-то все-таки сумел поднять тревогу — один из подчиненных Хорхе не заметил заснувшего под грузовиком американца, — отвечать на угрозу было уже, собственно, некому. Дивизия воздушного десанта, выброшенного прямиком в порт, почти не встретила сопротивления, ибо самолеты, должные оказывать это самое сопротивление, одиноко стояли на аэродроме — без летчиков и технического персонала. Командование Сил Специальных Операций Южно-Американской Федерации не зря ело свой хлеб…
Капитан Пичелли никак не мог уснуть. Весь день его мучило какое-то гнетущее чувство, сродни тому, что не давало ему покоя в день налета на Перл-Харбор. И хотя с тех пор прошло уже почти пять лет, морской волк прекрасно помнил это ощущение.
Гоняя команду весь день, офицер надеялся, что хоть это поднимет настроение, но с каждым часом становилось только хуже. Уже ночью, когда на небе зажигались звезды, капитан не выдержал и, приказав всем быть максимально бдительными, отправился в каюту — снимать напряжение и тревогу единственным известным ему способом — парой бокалов виски и сном.
В то время, пока капитан Пичелли боролся с тревогой и бессонницей, неподалеку от борта его корабля из воды появилась почти невидимая во тьме фигура. Водолаз, почти не таясь, подплыл к стальному гиганту и внимательно прислушался.
Было довольно тихо — самым громким звуком был плеск воды, бьющей по серой громаде американского корабля. Выждав некоторое время, человек в черном костюме исчез под водой.
Еще несколько минут спустя рядом с линкором вынырнуло уже несколько людей, ничем не отличимых от своего собрата, уверенно подплывшего к самому борту.
Первый — а в этой группе как-то не принято было называть всех по именам, позывные и не более того, — спокойно осмотревшись, извлек откуда-то необычные приспособления, весьма похожие на присоски. После чего начал двигаться по борту «Монтаны» вверх с такой скоростью, словно этот самый борт лежал в горизонтальном положении.
Появление на палубе прошло незамеченным — вахтенный матрос, как раз проходящий мимо, даже не успел ничего понять, — темнота за бортом вдруг словно сгустилась, обретя плотность, и пульнула в шею острой иголкой. Прежде чем паренек в форме успел что-то сделать, он уже лежал на палубе, а Первый закреплял тросы. Впервые за много-много лет боевой корабль подвергался абордажу.
Если бы кто-нибудь осветил в этот момент осаждаемый линкор прожектором, он бы увидел потрясающую воображение картину — по сброшенным веревкам на «Монтану» поднимались десятки одетых в черные комбинезоны людей.
— Первый? — вопрос Второго, смуглого мулата, уже снявшего маску и вытащившего из чехла автомат, был скорее утверждением — Вальдес уведомлял-спрашивал у командира, можно ли ему приступать к операции.
Первый, окинув взглядом стремительно заполняющуюся палубу, кивнул:
— Ты знаешь, что делать. Давай.
Второй вскинул руку и махнул в сторону мостика. Стоящих на вахте матросов и офицеров ждал очень неприятный сюрприз.
Капитан Пичелли уже проваливался в сон, когда раздавшийся где-то рядом выстрел буквально вышвырнул его из койки.
— Что за…? — Сердце, измученное тревогой, подсказывало капитану, что все плохо. Очень.
Но убедило его в этом совсем не сердце — корабль, после выстрела словно замерший, буквально взорвался автоматными очередями.
Монстр, на просторах океана способный утопить любую посудину — от рыбачьей лодки и до авианосца (при некотором везении) включительно, — оказался беспомощен перед хорошо подготовленной диверсионной группой.
А Первому хотелось рвать и метать — стрельба началась слишком рано. И хотя в этом не было их вины — один из янки сидел с револьвером в руках, видимо, чистя оружие, — все равно это было неприятно. «Атланта» — легкий крейсер, стоящий неподалеку, — еще захвачена не была и могла наделать дел своими многочисленными пушками.
«Девятая группа хорошо подготовлена. Справятся. Хотя придется им повозиться», — мелькнувшая мысль ничуть не сбила концентрацию, и вывалившегося из кают-компании коммандера Первый снял, даже не задумавшись.
Раздававшиеся то тут, то там автоматные очереди, изредка сопровождаемые пистолетными или револьверными выстрелами, явно говорили о том, что все пошло не по плану. Но, с другой стороны, в отличие от группы майора Родригеса, действовавшей на охраняемой армейскими силами авиабазе, группе Первого здесь серьезного сопротивления быть в принципе не могло — морские пехотинцы веселились на берегу, а у матросов и офицеров ничего серьезнее пистолетов не было. Хотя и пистолет в умелых руках может доставить множество неприятностей в узких коридорах громадного корабля.
— Якорь вам всем в задницу. Гребаные ублюдские комми! — вытащив наградной «кольт-1911», Пичелли осторожно перемещался по коридору, прикрытый с тыла старпомом, вооруженным ножом. Мысли разбегались в голове, словно тараканы при включенном свете.
— Сэр, но откуда здесь коммунисты? — удивленный старпом даже приостановился.
— Из-за океана, идиот. А как ты думаешь?
— Но…
Договорить американец не успел — появившийся в коридоре Седьмой короткой очередью уложил обоих. Уже проходя мимо, он заметил выпавший из ослабевших рук Пичелли пистолет. Наградной «кольт» — хороший трофей для молодого офицера, не так ли?
— Машинное отделение — наше, — шипение уоки-токи сообщило Первому, что пора приниматься за вторую часть операции.
— Второй этап. Повторяю: второй этап, — даже не убрав рацию, командир диверсантов натянул на голову противогаз.
Присутствовавший рядом Двенадцатый уже откручивал вентиль на баллоне с газом. Команде американского корабля, построенного специально для поддержки десантных подразделений и даже успевшего выпустить сотню снарядов по японским позициям на Окинаве, предстояло столкнуться со снотворным газом. В этот момент Первый еще раз возблагодарил Бога, что президентэ оказался достаточно умен, чтобы раздобыть чертежи этого монстра. Иначе нужные клапаны его команда искала бы до посинения.
Многочисленные группы южно-американских спецназовцев, с успехом взявших под контроль ключевые точки линкора, в том числе и блокировавшие в кубриках многочисленную команду, получив приказ командира, натягивали противогазы и откручивали вентили на баллонах, бесконечным потоком идущих теперь уже и с берега — майор Родригес, взявший на себя самую тяжелую часть операции, про захват порта не забыл, отправив туда одну из лучших своих команд.
Газ, практически невидимый, но зато хорошо слышимый в шипении многочисленных емкостей, начинал свое беспощадное расползание по вентиляционной системе «Монтаны»…
— Ничего не понимаю. Кто-нибудь может мне объяснить, какого хрена происходит? — разбуженный вахтенным офицером капитан Стронски протирал глаза, пытаясь понять, что за выстрелы разносятся над водой.
— На «Монтане» стреляют, сэр. — Ответ вахтенного, ничего не прояснив, только лишь разозлил Стронски.
— Это я, черт побери, и так вижу и слышу! Какого хрена они там стреляют — вот что мне интересно!
Узнать ответ на этот вопрос капитану так и не довелось — облепившие дно его корабля мины, заботливо установленные еще одной группой подводного спецназа, рванули как раз в этот самый момент…
— Значится, так, мистер, я попробую объяснить в последний раз, — полковник Сезарро погрозил гордо стоящему американцу в военно-морской форме пальцем и укоризненно покачал головой. — По пунктам. Первое: порт и город наши. Полностью.
— Ненадолго, — презрительно скорчил гримасу моряк.
— Молчать! — рявкнувший полковник посмотрел на янки достаточно убедительно, чтобы тот заткнулся. — Второе: ваши корабли или на дне, или в наших руках. Все до самой последней лоханки.
— И снова: ненадолго.
На этот раз Сезарро не стал ничего говорить, просто несильно ткнув американца в солнечное сплетение. Пока тот пытался отдышаться, бразилец продолжил перечисление: