– Катюша, ну какие театры, какой Шекспир? Я до того на заводах уставал, что по вечерам едва до постели добирался.
– Ну а люди-то как живут? – продолжала допытываться жена.
– Живут, как и везде, как и у нас: и хорошо, и плохо, – пошутил Виктор Петрович. – Конечно, чистоте и порядку у них можно позавидовать, – добавил он и принялся рассказывать о своих впечатлениях.
Рассказ затянутся до позднего вечера.
– Нам еще долго догонять их как в технике, так и в умении жизнь обустраивать, – подытожил он повествование.
Привыкший к труду с детского возраста, когда уже в 14 лет он перешел на самообеспечение, зарабатывая репетиторством, Виктор Петрович набрал себе работы выше всякой нормы. Начав работать еще до окончания института, он все повышал нагрузку и с 1914 по 1918 год работал в четырех местах: преподавал в Коммерческом училище, Политехническом институте и Институте путей сообщения, а в 1914 году его перевели в Морское ведомство и назначили прорабом Главного управления кораблестроения по электротехнической части.
Вот тогда-то и произошла встреча с Дмитрием Мацкевичем, определившая их дальнейшие судьбы.
Прошло десять лет с того времени, когда Мацкевич отправился служить на Дальний Восток, а Вологдин продолжал учебу в Морском училище. Они уже обзавелись семьями, достигли определенного положения в обществе.
Есть люди, от встреч с которыми память остается надолго, как бы ни мимолетно была встреча, люди не просто умные и добрые, а побуждающие и других делать добро. К таким относились Виктор Петрович и Дмитрий Александрович.
Встреча произошла до обыденного просто, на одном из заводских совещаний по вопросам поставки электрооборудования на строящиеся корабли.
Вологдин первым подошел к инженер-механику, капитану 2-го ранга с открытым славянским лицом, шкиперской бородкой и намечающейся лысиной.
Виктор Петрович и сам страдал от того, что волос на голове становилось все меньше и меньше.
– Бывший воспитанник Морского инженерного училища, – назвав себя, представился он.
– Виктор, неужели это ты? – искренне удивился Мацкевич. – Пройдем ко мне в кабинет, поговорим.
Они проговорили не один час, вспоминая и время обучения в училище, и события, произошедшие после этого.
Встречи стали регулярными. Их сблизили не только увлечение шахматами, но и любовь к музыке.
Подружились и их жены. Заядлая театралка Екатерина Александровна нашла в Марии Степановне родственную душу, и они нередко посещали вдвоем театры, оставляя на попечение мужей детей и семейные заботы.
Между тем служба и преподавание отнимали у Виктора Петровича много сил, на отдых времени почти не оставалось. В соответствии с «Табелем о рангах» ему были пожалованы за выслугу лет чины титулярного советника, коллежского асессора, светло-бронзовая медаль «В память 300-летия дома Романовых». Перед самой революцией Виктору Петровичу Вологдину был высочайше пожалован (опять же за выслугу лет) орден Святого Станислава 3-й степени.
Будучи сугубо штатским человеком, Виктор Петрович питал пристрастие к униформе. Вероятно, этому способствовала обстановка, в которой он воспитывался, жил и работал.
Во-первых, реальное училище, все годы обучения в котором требовали соблюдать форму одежды.
Затем Морское инженерное училище – тоже специальная форма. Студентом Санкт-Петербургского политехнического института он носил тужурку с вензелями на погонах и фуражку с кокардой.
В институте путей сообщения, где Виктор Петрович преподавал, он обязан был соблюдать все те же правила одежды и носил на занятия форменную тужурку и фуражку с перекрещенными молотком и гаечным ключом.
Став коллежским асессором, а затем и надворным советником, носил мундир морского ведомства.
С началом Первой мировой войны вся промышленность России была поставлена на военные рельсы. Ко всем своим нагрузкам Виктор Петрович стал преподавать еще и в офицерской автомобильной школе и в морских гардемаринских классах.
К 1916 году в семье Виктора Петровича стало уже трое детей: родились двое сыновей – Игорь и Дмитрий.
Несмотря на войну, жизнь шла своим чередом. Братья Вологдины служили и работали, вкладывая все свои силы и умения для укрепления боевого могущества флота. Инженер-капитан 2-го ранга Владимир Петрович был техническим директором франко-русского завода, Виктор Петрович, помимо преподавательской деятельности, работал прорабом Главного управления кораблестроения.
Валентин Петрович конструировал и испытывал генераторы для радиостанций Балтийского флота.
Все реже стали собираться друзья на шахматные баталии и музыкальные посиделки в квартире Мацкевичей.
В 1917 году после отречения от престола Николая II, последовавшей затем революции и Гражданской войны друзья оказались перед нелегким выбором. Через год жизнь в Петрограде стала еще невыносимей. Налаженный быт разбился о реалии смутного времени.
Друзья собрались на квартире Мацкевичей в последний раз, Дмитрий Александрович нередко рассказывал о своей жизни во Владивостоке во время Русско-японской войны. С особым чувством и непреходящим удивлением он говорил о том, что поутру хозяйка дома, где он жил, выходила на крыльцо и брала разложенные на нем на чистых тряпках свежие овощи, зелень и молоко. Все это поставляли местные корейцы и китайцы за невысокую плату по заранее установленной договоренности. А какие там рыбные базары, красная икра и крабы! Друзья недоверчиво покачивали головами.
Конечно, не это послужило причиной для принятого решения пробиваться на восток.
Главным было то, что во Владивостоке высадились войска Японии и Антанты. Владивосток был объявлен открытым международным городом.
Устроиться там имеющим морскую специальность и неплохую квалификацию можно будет без труда, решили друзья.
Гражданская война полыхала по всей России. Куда бы ни пойти, куда бы ни податься на все четыре стороны: на севере и юге, западе и востоке.
На севере с малыми детьми делать нечего, на западе – сплошная заграница и немецкая оккупация, на юге – настоящая война и кровавые битвы.
Но вторую такую зиму, какая случилась в 1918 году в Петербурге, им уже не пережить. Город опустел: из трех миллионов населения бежали из него более миллиона.
Так что оставался один путь – на восток. Особенно тяжело было принимать решение Мацкевичам – Мария Александровна была в интересном положении и вот-вот должна была разродиться. Мацкевичи решили добирать хотя бы до Иркутска, где у Марии Александровны были знакомые и где помнили еще ее отца.
Договорились о том, что добираться будут самостоятельно или с семьями, или поодиночке.
Мацкевич взял на себя оформление соответствующих документов.
– Ну, с богом, – напутствовал Дмитрий Александрович, провожая гостей. – До встречи во Владивостоке.
Вологдины первым пунктом остановки по дороге на восток выбрали Пермь.
Глава 5Комендант Воткинска
Весной 1918 года семья Вологдиных добралась до Перми. Кое-как разместившись с перепуганными и плачущими детьми в вагоне поезда, отходящего из Петрограда, они с присущими для того времени трудностями почти доехали до места назначения, когда Виктор Петрович попал в неприятную историю.
Один из парадоксов Гражданской войны заключался в том, что несмотря на разруху и противоборство «красных», «белых», и даже «зеленых» железная дорога продолжала функционировать. Несмотря на отсутствие угля, ремонтных бригад, проводников и прочего, прочего, прочего. Уголь заменяли дровами, а на некоторых станциях даже отпускали из специальных кранов кипяток.
Вот к одному из таких кранов с кипятком и встал в очередь Виктор Петрович. Перед ним стояла беременная женщина, которая вдруг как-то обмякла и навалилась на него всем телом, потеряв сознание. Вологдин едва успел подхватить ее, выпустив чайник, который держал в правой руке. Вокруг них сразу закрутилась суматоха, заохали женщины, матюгнулись мужчины. Через некоторое время дама пришла в себя и принялась расточать благодарности. В это время загудел паровоз и поезд дернулся, набирая ход. Виктор Петрович подхватил пустой чайник и на ходу вскочил на подножку.
Уже в купе он обнаружил, что его обчистили как липку. Вместе с деньгами исчезли и некоторые документы…
Виктор Петрович повинился перед Катюшей о случившемся уже в Перми. Катерина только руками взмахнула и горестно вымолвила:
– Господи, спасибо, хоть в живых остался!
Через некоторое время Вологдин собрался было в Воткинск, но Екатерина Александровна решительно воспрепятствовала этому:
– Неужели, ты не видишь, Виктор, что творится? Подумай о семье. Ведь у тебя малолетние дети, – упрекала она его.
Виктор Петрович промолчал… Вечером следующего дня к ним пришел гость – невыразительный субъект с военной выправкой. Это был посланник от старшего брата, Владимира. На словах он передал, что Виктора Петровича ждут в Воткинске, и немедленно.
После бурного объяснения с женой и обещания, что он не будет ни во что такое ввязываться, Виктор все-таки выехал в Воткинск.
Уже поздним вечером по указанному посланником адресу он нашел двухэтажный деревянный дом и постучался. Услышал, как кто-то подошел к двери и притих за ней. После повторного стука послышался знакомый голос, спросивший:
– Кто там?
Виктор назвался, дверь приоткрылась и он увидел брата, прячущего в карман браунинг.
– Проходи, брат, – обнял его Владимир. – Как видишь, живу один, семью отправил в Швецию, – продолжал он, доставая из печи чугунок с картошкой в мундире и накладывая в чашку свежие огурцы и помидоры.
На столе появилась из ниоткуда бутылка самогона. Владимир разлил мутноватую жидкость по стаканам.
– Ну, давай выпьем, брат, – приподняв свой, произнес Владимир и, чокнувшись о стакан Виктора, продолжил: – С богом!
Закусив краснобоким помидором, предложил:
– А теперь поговорим, брат. Семью в Перми оставил?
Виктор кивнул головой, не успев прожевать картофелину.