В конце заседания кабинет министров принял постановления о государственном перевороте и о производстве вице-адмирала Колчака в адмиралы.
В течение того же дня, 18 ноября, из Омска во все концы Сибири и Европейской России полетели сообщения с текстом постановления Совета министров: «Ввиду тяжелого положения государства и необходимости сосредоточить всю полноту верховной власти в одних руках, Совет министров постановил передать временно осуществление верховной государственной власти адмиралу Колчаку, присвоив ему наименование Верховного правителя». В тот же день было опубликовано и обращение Верховного правителя к населению:
«Всероссийское временное правительство распалось. Совет министров принял всю полноту власти и передал ее мне, Александру Колчаку. Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях Гражданской войны и полного расстройства государственной жизни объявляю, что я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашаемые по всему свету. Призываю вас, граждане, к единению, к борьбе с большевизмом, к труду и жертвам.
Верховный правитель адмирал Колчак. 18 ноября 1918 года.
Город Омск»
В начале декабря омское правительство праздновало первые боевые успехи на Урале. В то же время в Сибири полыхали крестьянские восстания, организовывались партизанские республики, действовало большевистское подполье.
Как военный моряк Колчак предполагал создать военно-морские силы, тем более что в его распоряжении оказалось значительное количество морских офицеров, имеющих боевой опыт.
В течение 1918–1919 гг. были сформированы три речные боевые флотилии – Камская, Обь-Иртышская и Енисейская и два подразделения морской пехоты – Отдельная бригада морских стрелков и Морской учебный батальон.
Командиром бригады морских стрелков был назначен контр-адмирал Старк.
Во Владивостоке была сформирована Сибирская флотилия в составе нескольких миноносцев и транспортных судов, там же производилось формирование команд для Амурской флотилии, корабли которой были захвачены японцами летом 1918 г.[11]
Общее командование морскими силами Дальнего Востока было поручено другу Колчака, контр-адмиралу Тимиреву, а впоследствии, весной 1918 года, его сменил контр-адмирал Федорович.
Уже на следующий день после переворота капитан 1-го ранга Смирнов был назначен на должность управляющего Морским министерством с производством в контр-адмиралы.
С весны 1919 года он одновременно исполнял обязанности командующего Речной боевой флотилии (Камской).
Сказать, что Омск того времени был перенаселен, значит, не сказать ничего. Он был просто забит военными и гражданскими лицами «под завязку». В ресторанах и забегаловках пропивали, проедали и продавали все, в том числе и Россию-матушку.
Интересные записки оставил один из очевидцев тех событий:
«1919 год. Омск, 9 февраля
Вот уже завтра неделя как приехали в Омск. Устраивался. Катастрофически обстоит квартирный вопрос. Первые дни ночевал у Ключникова, Наташа – у Елизаветы Николаевны. Затем переехали в комнату, занятую ключниковским родственником, живущим сейчас в Томске. Послали ему телеграмму. Приедет сюда – пропали, не приедет – торжествуем: комната отличная и, по-здешнему, дешево – 350 руб. в месяц.
Ежедневно бываю в юрисконсульстве. Но уже намечается переход на новую должность, по-видимому, более интересную, хотя и значительно более трудную: Тельберг предложил место заведующего отделом печати. Принципиально согласился.
Общее политическое положение смутно, тревожно и неустойчиво. “Радости нет” – это уже во всяком случае. На глазах ухудшаются отношения с союзниками, шевелится внутренний большевизм, с другой стороны нарастает самая черная и бессмысленная военная реакция. Жизнь все время, как на вулкане. Мало у кого есть надежда победить большевиков.
Сам по себе Омск занятен, особенно по населению. Сплошь типично столичные физиономии, столичное оживление. На каждом шагу – или бывшие люди царских времен, или падучие знаменитости революционной эпохи. И грустно становится, когда смотришь на них, заброшенных злою судьбой в это сибирское захолустье: нет, увы, это не новая Россия, это не будущее. Это – отживший старый мир, и ему не торжествовать победу, грустно.
Это не авангард обновленной государственности, это арьегард уходящего в вечность прошлого. Нужно побывать в обеденные часы в зале ресторана «Россия», чтобы увидеть это живо и осязательно…
Понимаешь, осознаешь, ощущаешь все это – и все же не оторвешься от круга уходящей жизни, ибо в ней – корни и души, и тела… С ней умереть, с ней уйти… Ужели в самом деле так? Странно… Но во всяком случае, – ave vita nona, moriture te salutant…
Н.В. Устрялов
Белый Омск. Дневник колчаковца».
Мацкевич и Вологдин, как и многие моряки, прибывшие из Владивостока, сначала жили в вагонах колчаковского поезда.
Это была наиболее дисциплинированная часть, быстро нашедшая применение. Уже в декабре 1918 года Мацкевич был назначен начальником Механического отделения Морского технического управления с производством в инженер-механика, капитана 1-го ранга.
Коллежский асессор, инженер-электрик Вологдин получил назначение производителем ремонтных работ в Речной боевой флотилии, главная опорная база, которая была расположена в Перми.
В составе флотилии оказались плавсредства, на которых можно было при известной инженерной смекалке установить орудия и пулеметы: пароходы, баржи, буксиры, катера.
В одном из отчетов начальник штаба Речной боевой флотилии капитан 1-го ранга Фомин писал:
«В поисках орудий приходилось преодолевать самые неожиданные препятствия и соединять для получения боеспособного орудия вещи, разбросанные в Перми, Красноярске, Омске и Владивостоке, частью заказывая их за границей. Так, например, во Владивостоке нашлись 75-мм морские орудия, снаряды к которым оказались в Перми. На Мотовилихском заводе в Перми найдены были готовые тела полевых трехдюймовых орудий, имевших в армии неограниченный боевой запас, для них были немедленно спроектированы и построены в Перми же морские установки. 120-мм орудия имелись в большом количестве в Красноярске, неснаряженные снаряды к ним нашлись в Перми, тол для снарядов был привезен из Владивостока, а взрыватели подобраны от другого калибра…»
В годы Гражданской войны пересекались самым неожиданным образом судьбы многих людей.
В Перми к Вологдину и Мацкевичу присоединился третий «питерец», Евгений Михайлович Токмаков, теперь уже инженер, штабс-капитан.
Воссоединившись после того как потерялись, выехав из Петрограда весной 1918 года, они уже не расставались до самого Владивостока, куда попали только осенью 1919 года.
Сомнения о правильности выбранного пути, конечно же, одолевали друзей. Особенно беспокоили оставленные ими в Иркутске семьи. И хотя Иркутск пока был далеким тылом, на сердце все равно скребло: как там управляются жены с малолетними детьми?
Несмотря на то, что все трое были заняты одним и тем же делом: подготовкой флотилии к боевым действиям, виделись они весьма редко.
Вологдин пропадал на Мотовилихинском заводе, Мацкевич и Токмаков – непосредственно на судах.
Контр-адмирал Смирнов уже после Гражданской войны писал:
«…Подготовкой судов для вооружения и их бронированием ведал энергичный и талантливый корабельный инженер – штабс-капитан Токмаков. Он задался целью приготовить лекальную броню так, чтобы ее можно было ставить на буксирный пароход любого типа, и чтобы деревянные подкрепления палуб можно было переносить с одного судна на другое. Задачи эти были достигнуты, и опыт показал, что при выводе из строя парохода можно было переносить с него вооружение и броню на другой пароход в четырехдневный срок…»
Вологдин занялся на Мотовилихинском заводе новым, увлекательным для него делом – электросваркой. Но новым относительно. Еще во время учебы в Пермском реальном училище в одном классе с ним учился сын Николая Гавриловича Славянова – Александр. Николай Гаврилович Славянов – выдающийся русский изобретатель, один из создателей электрической дуговой сварки металлов, работал на Пермских пушечных заводах. Впоследствии занял должность горного начальника Мотовилихинского завода. Он был дружен с отцом Виктора, Петром Александровичем (оба были выпускниками Горного института в Петербурге), и несколько раз приглашал его с Виктором на завод посмотреть на сварочный процесс.
В своих неопубликованных воспоминаниях Виктор Петрович уже в зрелом возрасте писал:
«Что побудило меня заняться сваркой? Еще в детстве мне пришлось попасть к изобретателю дуговой сварки Н.Г. Славянову, в Мотовилихинском заводе. Феерическая картина горящей в темном цехе вольтовой дуги с потоками звездчатых искр произвела неизгладимое впечатление. В дальнейшем, сделавшись инженером-электриком, мне неоднократно приходило в голову, что установку, применявшуюся Славяновым, можно было бы упростить и сделать гибче, использовав противокомпаундный генератор с постоянным возбуждением…
У меня появилось непреодолимое желание реализовать идею сварки…»
Вологдин реализовывал свою идею, сваривая броневые листы, устанавливаемые на речные суда, различного рода подкрепления под орудия, детали орудийных лафетов…
Мацкевич как флагманский механик флотилии отвечал, как он полушутя-полусерьезно говорил: «за все, что на кораблях вращается или стоит на месте».
По службе он быстро сошелся с лейтенантом Вадимом Степановичем Макаровым, сыном знаменитого адмирала. Не имея специального инженерного образования, лейтенант Макаров разработал систему подкреплений под орудия при переоборудовании гражданских судов в боевые корабли. В начале навигации 1919 года Макарова назначают флагманским артиллеристом Камской флотилии, и он принимает активное участие в боях против кораблей красных.