В последние годы имя Вологдина появилось в различных энциклопедиях и справочниках.
В энциклопедии «Инженеры Санкт-Петербурга», изданной в 1997 году, изложены краткие биографии Валентина Петровича, Виктора Петровича, Сергея Петровича и сына Валентина Петровича – Владислава.
Нашлось место в ней и для Мацкевичей: Дмитрия Александровича и его сыновей, Вадима и Дмитрия.
Зачастую Вологдин приходил после заводской смены до того уставший, пропахший железом и еще чем-то заводским, что Екатерина Александровна даже не расспрашивала его о событиях дня.
Не выдержав такой нагрузки, Виктор Петрович подал в апреле 1923 года прошение на имя ректора ГДУ:
«Ректору Государственного Дальневосточного университета.
Убедившись в невозможности для себя совмещать работу на заводе с обязанностями декана, настоящим прошу освободить меня от исполнения последних.
Серьезным мотивом, заставляющим меня отказаться именно от административной деятельности по факультету, а не от заводской работы, является стремление работать в области научных изысканий и исследований, применения электричества для сварки металлов, тем более что организованная мною на Д/В заводе электро-сварочная мастерская, рабочим которой я состою в настоящее время, позволяет осуществлять поставленные мною задания, являющиеся в то же время и заданиями большого значения для русской промышленности. Прошу не отказать в разрешении передать обязанности декана моему заместителю в ближайшие же дни, т. к., не вполне оправившись от болезни, я чувствую большую усталость».
С окончанием Гражданской войны и установлением на Дальнем Востоке Советской власти многие студенты и преподаватели покинули Россию, и в дальневосточных вузах стало не хватать научно-педагогических кадров. Решая эту проблему, Дальревком объединил все владивостокские вузы, введя Политехнический и Педагогический институты в состав Государственного дальневосточного университета (ГДУ) в качестве факультетов.
Виктор Петрович возглавил технический факультет.
Первым советским ректором Государственного дальневосточного университета стал в 1923 году Владимир Иванович Огородников, выпускник историко-филологического факультета Казанского университета.
До назначения ректором ГДУ он преподавал в вузах Казани, Иркутска, Читы, был ректором Читинского Института народного образования.
Ректором ГДУ он пробыл совсем недолго. В 1925 году вынужден был уйти с этого поста под давлением партийных и государственных структур. Продолжал работать в вузе, затем переехал на Камчатку, где занялся организацией научно-исследовательского института. Там он был арестован в 1933 году по делу о «вредительской организации В.К. Арсеньева», к тому времени уже умершего. Огородников получил десять лет лагерей. Через пять лет его жизнь оборвалась в лагерях ГУЛАГа.
Парадокс заключался в том, что знаменитый путешественник Арсеньев и ректор ГДУ Огородников были непримиримыми противниками, и не только по вопросу присоединения Общества изучения Амурского края к университету.
Вологдина Виктора Петровича в начале октября 1925 года пригласили в Дальревком, как написали в повестке «… для беседы». Когда он показал «приглашение» Екатерине Александровне, та схватилась за сердце:
– Ну почему они нас в покое не оставят?
– Да не беспокойся, ты, Катя. Если бы было что-нибудь серьезное – под конвоем бы доставили.
– Типун тебе на язык, Виктор! – рассердилась Екатерина Александровна и перекрестила его: – Ну, иди, с богом!
Пока Виктор Петрович был в Дальревкоме «на беседе», Екатерина Александровна места себе не находила от беспокойства.
Наконец скрипнула дверь, появился улыбающийся муж и сразу же, с места в карьер, сообщил:
– Предложили стать ректором ГДУ, и я согласился!
– А справишься ли? С завода-то уходить, конечно, не собираешься. Хватит ли сил? Здоровье нежелезное у тебя, Витя, – засомневалась Екатерина Александровна.
– Справимся, Катя. С такой помощницей, как ты, все преодолеем! Да и возможностей у меня будет значительно больше, чтобы сварку внедрять, – заявил Виктор Петрович.
– Опять ты со своей сваркой носишься. Занялся бы научной деятельностью, да не по ночам, а, как положено, в кабинете за большим столом.
Вообще-то, период 1920-х годов для Вологдина был связан с подготовкой к большому прорыву в области сварки. Всего за два года (с 1920 по 1922 г.) он «организовал и поставил» на Дальзаводе техническое бюро и электросварочную мастерскую.
Об этом периоде Виктор Петрович значительно позже, уже в 1945 году, писал:
«Несколько больше четверти века тому назад (в 1920 году) на Дальзаводе изредка пользовались только газовой сваркой. Своей аппаратуры завод не имел. В случаях острой необходимости прибегали к услугам единственного не всем Дальнем Востоке газосварщика Александрова, который и священнодействовал без свидетелей в ночное время в пустом котельном цехе. Кислород либо покупался в Японии, либо же добывался из бертолетовой соли самим Александровым. При таких условиях сварка, конечно, сколько-нибудь широкого распространения найти не могла. Но положение резко изменилось, как только автору этих строк удалось получить согласие заводоуправления на организацию поста электродуговой сварки…
На складе нашелся старый компаудный электромотор постоянного тока. Простым переключением концов толстой обмотки я превратил его в компаудный генератор. Дав независимое питание тонкой обмотке от возбудителей заводской электростанции, получил сварочную машину с хорошей характеристикой…
С этой машиной, снабженной стабилизатором и другой необходимой аппаратурой, я начал практиковаться на держание дуги. Долгое время ничего не выходило, зажженная дуга сейчас же затухала, но вот периоды горения стали постепенно увеличиваться, и дело стало налаживаться…
Первые этапы освоения были пройдены, и, направляя валик за валиком, удалось сжечь без перерыва целый электрод. Не терпелось приняться за полезную работу. Первым заказом была заварка дыры на прогоревшем запальном шаре двигателя внутреннего сгорания. Затем поступили в наплавку конус гребного вала буксира и втулка колеса пожарного автомобиля. Далее следовала наплавка бронзового червячного колеса рулевой машины, за ней заварка чугунного автомобильного блока. Надышавшись при варке бронзы цинковыми парами, я вынужден был несколько дней лечиться. Но тут поступило предложение поставить заплату на обшивку заводского катера «Проворный». Работа представляла интерес, потому что в данном случае приварка заплаты позволяла избежать съемки ряда вспомогательных механизмов…
Однако варка заплаты в обшивку оказалась задачей, гораздо более трудной, чем можно было ожидать. Борьба с усадочными явлениями велась на глаз – о теории внутренних напряжений при сварке тогда еще никто не помышлял. Только после бесчисленных неудачных попыток удалось вварить заплату без образования трещин. Здесь, как и в других сложных случаях, мы учились на неудачах».
Существующее в настоящее время мнение о том, что мост им. Патона в Киеве, построенный в 1953 году, – это первый в мире цельносварной мост, является спорным. Это заключение сделали некоторые специалисты – доктора технических наук, в частности Перельмутер.
В своей статье «Первый цельносварной мост» он заявляет:
«Очевидно, история берет начало с 1928 г., когда практически одновременно на расстоянии около 12 000 км друг от друга Виктор Петрович Вологдин во Владивостоке и Стефан Брыла в г. Варшаве начали работы по проектированию и строительству небольших сварных мостов. Чуть позже к таким же работам приступил Франтишек».
Внук Вологдина, В.Г. Шевченко пишет:
«И вот в 1928 г. дед решил построить мост. Строго говоря, это был не мост, а переход над железнодорожными путями в районе Эгершельд (или, как принято было говорить, “на Эгершельде”). Длина этого сооружения составила 25,08 м.
Когда-то я специально занимался вопросом об этом мосте. Дело в следующем: в журнале “Наука и жизнь” мне попалась статья о том, что приоритет в Европе в области сварного мостостроения принадлежит какому-то польскому инженеру. Мои раскопки позволили установить, что хотя у поляка мост был несколько длиннее, дедов был построен по крайней мере на месяц раньше».
Мост Вологдина, построенный всего за 25 дней, существует и сейчас. Он расположен между улицами Верхнепортовой и Казанской, проходит над рельсами Транссиба и известен во Владивостоке как Казанский мост.
Тремя годами раньше в Государственном дальневосточном университете была организована первая в стране лаборатория электрической и газовой сварки. Сварочная лаборатория только-только начинала становиться на ноги, а ее создатель Вологдин уже стремился заглянуть в будущее. Им была составлена краткая записка «Применение электрической дуговой сварки при постройке мостов и крупных железных конструкций».
Первым помощником Вологдина в этом деле стал Геннадий Шевченко. Он начал работу в сварочной лаборатории именно с постройки моста, того самого, который в конце года смонтируют на Эгершельде.
Геннадий Шевченко, один из любимых учеников Вологдина и один из первых инженеров-сварщиков, добьется руки его дочери, Вероники.
Свадьба будет по-студенчески многолюдной, но скромной.
К сожалению, брак оказался непрочным, и вскоре после рождения сына, Валерия, Геннадий Шевченко и не пожелавшая сменить фамилию Вероника Вологдина расстались навсегда.
Внук Виктора Петровича, Валерий Шевченко, станет биографом семьи Вологдиных.
Братья Вологдины были творческими людьми, многие из них прекрасно рисовали, музицировали… Любовь к творчеству была тем источником, из которого они черпали вдохновение.
Домашнее музицирование было довольно распространено в интеллигентских семьях, в том числе и во Владивостоке. Для семей Вологдина и Мацкевича это стало продолжением питерских традиций.
По мере того как подрастали дети, им давали музыкальное образование, и они вступали в домашний оркестр.