Виктор Петрович улыбнулся:
– Роман о сварных конструкциях, – чем здорово озадачил посланца.
При советской власти Виктор Петрович был удостоен двух наград. Его наградили орденом Трудового Красного Знамени и медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Указ о награждении был опубликован в газете «Известия» 26 октября 1943 года и гласил:
«За выдающиеся заслуги в области развития и внедрения электросварки в судостроении, в связи с шестидесятилетием со дня рождения и тридцатилетием научно-педагогической и производственной деятельности наградить доктора технических наук, профессора Ленинградского кораблестроительного института Вологдина Виктора Петровича орденом Трудового Красного Знамени».
Но сначала родные орденоносца услышали это известие по радио. Хриплый голос из черной тарелки репродуктора произнес имя Виктора Петровича Вологдина.
До Победы было еще почти два года, а среди фронтовых известий прозвучал текст Указа «За трудовые заслуги».
В доме в тот день был настоящий праздник.
После возвращения из эвакуации в Ленинград Вологдин продолжал работать в Ленинградском кораблестроительном институте, но болезнь продолжала прогрессировать и вскоре стало ясно, что он не может ездить на работу на городском транспорте.
С помощью родственников был приобретен трофейный автомобиль – черный блестящий «опель». Сначала в качестве водителей выступали племянники Вологдина, но графики их работы часто не совпадали с распорядком дня Виктора Петровича.
Вологдин написал письмо давнему своему знакомому, Клименту Ефремовичу Ворошилову, который к тому времени был председателем Президиума Верховного Совета СССР, с просьбой о помощи.
Вскоре пришел ответ с разрешением, в виде исключения, ввести в штатное расписание института должность личного шофера профессора Вологдина.
Несмотря на болезнь Виктор Петрович заведовал кафедрой, читал лекции, руководил работой аспирантов, консультировал заводы, участвовал в работе Технического совета по сварке и в работе Научно-технического общества сварщиков, продолжал работу над книгой «Кораблестроение и внутренние напряжения при сварке судовых конструкций».
Виктор Петрович Вологдин ушел из жизни 14 октября 1950 года. Похоронили его на старинном Охтинском кладбище.
Заведовать кафедрой сварки Ленинградского кораблестроительного института доверили Вадиму Дмитриевичу Мацкевичу, сыну друга и ученику Вологдина.
Послесловие (от автора)
После увольнения со службы в Военно-морском флоте и нескольких месяцев работы проректором по науке я совсем неожиданно для себя был избран ректором Дальневосточного политехнического института им. В.В. Куйбышева, впоследствии Дальневосточного государственного технического университета.
Ректорство продолжалось пятнадцать лет и, уйдя с этого поста по возрасту, я остался в вузе президентом еще на четыре года.
Все это время меня интересовала история вуза, его сотрудников и особенно двух человек: Виктора Петровича Вологдина и Дмитрия Александровича Мацкевича.
Может быть, потому, что они, как и я, служили в Военно-морском флоте? Начиная поиски, я даже не помышлял, к каким удивительным открытиям они приведут. Скрупулезный сбор материалов позволил практически заново создать музей, в котором были собраны не только документы и экспонаты о вузе и его людях, но и о значительных событиях на Дальнем Востоке, начиная со дня основания г. Владивостока.
Мы построили специальное здание и, объединив несколько экспозиций, создали «Дом музеев», в котором обширные экспозиции были посвящены, в том числе, жизни и деятельности главных героев этой книги, В.П. Вологдина и Д.А. Мацкевича.
В начале 1920-х годов Виктор Петрович Вологдин был ректором двух дальневосточных вузов: Владивостокского политехнического института и Государственного дальневосточного университета. Он был человеком с очень непростой судьбой и оказался во Владивостоке тоже в непростое время – в 1919 году.
Ветеран нашего вуза Иван Васильевич Горбачев, один из учеников Вологдина, сообщил мне, что Вологдину в свое время было присвоено звание капитанов 2-го ранга. Тогда я ему не поверил, так как никаких документов по этому поводу не нашлось.
А время, когда Вологдин прибыл во Владивосток, было очень неспокойным, одним словом – лихолетье. Во Владивостоке одно за одним менялись правительства, происходили мятежи и перевороты, по городу и людским судьбам словно огромным многотонным катком прокатилась интервенция войск стран Антанты и Японии, финишировал белочехословацкий мятеж, начавшийся где-то в Поволжье, да и вообще Гражданская война закончилась в Приморье только в 1922 году.
Из окон ректорского кабинета открывается прекрасный вид на бухту Золотой Рог. Нередко, когда у нас бывали иностранные делегации, я приоткрывал жалюзи и показывал гостям, где стояли во время Гражданской войны американские, японские, французские и прочие иностранные военные корабли. Как правило, лица гостей вмиг становились какими-то непроницаемыми и не выражающими никаких эмоций.
А однажды, на одном из приемов в ресторане гостиницы «Версаль» во Владивостоке, я рассказал французскому послу, прекрасно говорившему по-русски, о том, что во время Гражданской войны французский экспедиционный корпус располагался в Пушкинском театре. По вине французов в театре произошел пожар, в результате которого сильно пострадали уникальные для того времени стальные перекрытия. Дело в том, что ко времени встречи с послом мы уже заканчивали реконструкцию Пушкинского театра и, конечно, знали многое из его истории. Посол не замедлил отделаться шуткой: «И вы хотите, чтобы я возместил вам ущерб?» – рассмеялся он. «А почему бы и нет? Это было бы и справедливо, и своевременно», – непроизвольно вырвалось у меня. Улыбка слетела с посольского лица, и, вежливо извинившись, он переключил внимание на другого собеседника…
…Во Владивостоке в годы Гражданской войны интеллигенции несладко жилось. Сюда вместе с отступающими белогвардейскими войсками по Великой сибирской магистрали – КВЖД (Китайско-Восточной железной дороге) устремились, спасаясь от революции, инженеры и профессора, писатели и артисты, поэты и журналисты. Для многих из них этот путь был в одну сторону и в прямом, и в переносном смысле (на большинстве участков КВЖД была одноколейной).
Увлекшись историей, я как-то отыскал в одном из дальневосточных архивов книгу И.А.Б. «Писатели, ученые и журналисты на Дальнем Востоке за 1918–1920 гг.», которая была издана в 1922 году в издательстве «Свободная Россия» во Владивостоке. Как оказалось, под псевдонимом И.А.Б. скрывался Борис Анатольевич Ивашкевич, профессор ГДУ и ДВПИ, затем директор выделившегося из ДВПИ Лесотехнического института.
Виктору Вологдину в этой книге было посвящено буквально несколько строк: «Вологдин Виктор Петрович, и. д. профессора по кафедре математики Государственного дальневосточного педагогического института имени Ушинского, родился 15 июля 1883 г. в Кувшинском зав. Пермской губернии. Окончил в 1902 г. Пермское реальное училище, затем Петроградский политехнический институт и был оставлен при нем для подготовки к профессорскому званию. С 1990 по 1918 г. состоял преподавателем Петроградского политехнического института и Института инженеров путей сообщения. С 1920 г. и. д. профессора Государственного дальневосточного политехнического института по кафедре прикладной механики, затем декан и ректор того же института. Имеет ряд печатных трудов по паровой механике».
Интерес к фигуре Виктора Вологдина появился у меня еще в студенческие годы, когда я работал судосборщиком на Дальзаводе, и каждый раз, проходя мимо заводоуправления, читал на мемориальной доске, что здесь было построено первое в Советском Союзе цельносварное судно.
На старших курсах сварку нам читали доцент Михаил Степанович Куликов, один из учеников Виктора Петровича, который о Вологдине рассказывал очень скупо. Доцент Куликов был известен среди студентов под кличкой «Бенардос»[21]. Лекции его мы слушали в обветшавшем здании бывшего доходного дома. Кто знал, что через сорок лет мне придется восстанавливать и реконструировать это здание – памятник архитектуры старого Владивостока!
А тогда, высунувшись из окон, мы спорили с друг с другом: «Зайдет или не зайдет Бенардос в магазинчик?», который располагался напротив нашей аудитории через трамвайные линии, где продавали на разлив спиртные напитки. Всегда проигрывал тот, кто верил, что не зайдет…
Почти через двадцать лет после окончания вуза, к столетию со дня рождения Виктора Петровича, мы в соавторстве с Анатолием Андриановичем Гундобиным, бывшим в то время начальником конструкторского бюро, и с которым меня связывали не только творческие, но и дружеские отношения, опубликовали в журнале «Наука и жизнь» статью о деятельности Вологдина на Дальнем Востоке. Полной неожиданностью для меня было увидеть этот номер журнала на стенде в Историческом музее Политехнического института, когда я в 1991 году стал работать в ДВПИ.
Позднее я познакомился поближе и с основателями этого музея И.В. Горбачевым и Н.Н. Григорьевой, жившими во Владивостоке, и с внучкой Виктора Вологдина, Татьяной Попенченко из Москвы, работающей директором издательства МГТУ им. Н.Э. Баумана.
Со временем из различных архивов, других источников, в том числе и собственных, собралось достаточно много материалов о жизни Виктора Вологдина (подлинник его личного дела, наградные документы, личные вещи, орден Трудового Красного Знамени, медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», диплом доктора технических наук и аттестат профессора). Интересно, что в этих документах присвоение степени и звания датируется 1939-м, а выдача – 1949 годами…
В середине девяностых на Ученом совете вуза мы утвердили стипендию имени профессора Вологдина и премию его же имени, стали проводить научно-технические конференции под названием «Вологдинские чтения».