Не знаю… Но способность к вдохновенью
Как раз и есть уменье замечать
Исполненные сущности мгновенья.
Чтоб — даже пусть вокруг тоска и зло —
Мгновенье то в живой строке дрожало
И возвращало суть, и к ней влекло,
И забывать себя душе мешало.
Жизнь всё же длится — пусть в ней смысл исчез.
Всё ж надо помнить, что подарок это:
И ясный день, и дождь, и снег, и лес,
И всё, чего вне этой жизни нету.
Ведь это — так…
Хоть впрямь терпеть нельзя,
Что нашу жизнь чужие люди тратят,
Хоть впрямь за горло схвачены друзья,
И самого не нынче завтра схватят.
Хоть гложет мысль, что ты на крест идёшь,
Чтоб доказать… А ничего не будет:
Твой светлый крест зальёт, как море, ложь,
И в чём тут было дело, — мир забудет.
Но это — так… Живи, любя, дыша:
Нет откровенья в схватках с низкой ложью.
Но без души — не любят… А душа
Всевластьем лжи пренебрегать не может.
Всё рвётся к правде, как из духоты.
Всё мнится ей, что крылья — в грязной жиже…
…Мне стыдно жить, не видя красоты
Твоей земли, Господь… А вот — не вижу.
* * *
Люди пашут каждый раз опять.
Одинаково — из года в год.
Почему-то нужен нам полёт,
Почему-то скучно нам пахать.
Я и сам поэт… Писал, пишу,
Может, вправду что ещё рожу…
А чтоб жрать — не сею, не пашу,
Скучные стихи перевожу.
И стыдясь — за стол сажусь опять,
Унижаю сердце без конца.
А ведь всё — чтоб, уцелев, летать,
Быть собой и волновать сердца.
А ведь всё — чтоб длился мой полёт.
Чтоб и вверх взлетать, и падать вниз…
Одинаково из года в год
Люди пашут землю… В этом — жизнь.
Не охотник я до общих мест,
Но на этом вправду мир стоит:
Если это людям надоест,
Всё исчезнет… Даже этот стыд.
Мысль, надежда, жажда знать, искать,
Свет, тепло, и книги, и кино…
Между тем как людям вновь пахать
Интересно станет всё равно.
А потом окрепнут… И опять,
Позабыв про боль былых утрат,
Кто-то станет сытости не рад,
Не пахать захочет, а летать.
Что ж… Душа должна любить полёт.
Пусть опять летит!.. Но всё равно:
Землю пашут так же — каждый год,
И других основ нам — не дано.
Непоэтическое стихотворение
Мне — то ли плакаться всегда,
То ль всё принять за бред…
Кричать: «Беда!»?.. Но ведь беда —
Ничто в годину бед.
Любой спешит к беде — с бедой,
К тому, что впереди.
И ты над собственной — не стой! —
Быстрее проходи.
Быстрей — в дела! Быстрей — в мечты!
Быстрей!.. Найти спеши
Приют в той спешке от беды,
От памяти души.
От всех, кому ты протянуть
Не смог руки, когда
Спасал, как жизнь, свой спешный путь
Неведомо куда.
НА ЖИЗНЬ ГНЕВИСЬ НЕ ОЧЕНЬ
* * *
То свет, то тень,
То ночь в моём окне.
Я каждый день
Встаю в чужой стране.
В чужую близь,
В чужую даль гляжу,
В чужую жизнь
По лестнице схожу.
Как светлый лик,
Влекут в свои врата
Чужой язык,
Чужая доброта.
Я к ним спешу.
Но, полон прошлым всем,
Не дохожу
И остаюсь ни с чем…
…Но нет во мне
Тоски — наследья книг —
По той стране,
Где я вставать привык.
Где слит был я
Со всем, где всё — нельзя.
Где жизнь моя —
Была, да вышла вся.
Она своё
Твердит мне, лезет в сны.
Но нет её,
Как нет и той страны.
Их нет — давно.
Они, как сон души,
Ушли на дно,
Накрылись морем лжи.
И с тех широт
Сюда, — смердя, клубясь,
Водоворот
Несёт всё ту же грязь.
Я знаю сам:
Здесь тоже небо есть.
Но умер там
И не воскресну здесь.
Зовёт труба:
Здесь воля всем к лицу.
Но там судьба
Моя —
пришла к концу.
Ушла в подзол.
Вокруг — одни гробы.
…И я ушёл.
На волю — от судьбы.
То свет, то тень.
Я не гнию на дне.
Я каждый день
Встаю в чужой стране.
* * *
Я плоть, Господь… Но я не только плоть.
Прошу покоя у тебя, Господь.
Прошу покоя… Нет, совсем не льгот.
Пусть даже нищета ко мне идёт.
Пускай стоит у двери под окном
И держит ордер, чтоб войти в мой дом.
Я не сержусь, хоть сам себе не рад.
Здесь предо мной никто не виноват.
Простые люди… Кто я впрямь для них?..
Лежачий камень… Мыслящий тростник…
Всех милосердий я превысил срок,
Протянутой руки схватить не смог.
Зачем им знать и помнить обо мне,
Что значил я, чем жил в своей стране.
В своей стране, где подвиг мой и грех.
В своей стране, что в пропасть тащит всех.
Они — просты. Досуг их добр и тих.
И где им знать, что в пропасть тащат — их.
Пусть будет всё, чему нельзя не быть.
Лишь помоги мне дух мой укрепить.
Покуда я живу в чужой стране.
Покуда жить на свете страшно мне.
Пусть я не только плоть, но я и плоть…
Прошу покоя у тебя, Господь.
* * *
Довольно!.. Хватит!.. Стала ленью грусть.
Гляжу на небо, как со дна колодца.
Я, может быть, потом ещё вернусь,
Но то, что я покинул, — не вернётся.
Та ярость мыслей, блеск их остроты,
Та святость дружб, и нежность, и веселье.
Тот каждый день в плену тупой беды,
Как бы в чаду свинцового похмелья.
…Там стыдно жить — пусть Бог меня простит.
Там ложь как топь, и в топь ведёт дорога.
Но там толкает к откровенью стыд,
И стыд приводит к постиженью Бога.
Там невозможно вызволить страну
От мутных чар, от мёртвого кумира,
Но жизнь стоит всё время на кону,
И внятна связь судеб — своей и мира.
Я в этом жил и возвращенья жду, —
Хоть дни мои глотает жизнь иная.
Хоть всё равно я многих не найду,
Когда вернусь… И многих — не узнаю.
Пусть будет так… Устал я жить, стыдясь,
Не смог так жить… И вот — ушёл оттуда.
И не ушёл… Всё тех же судеб связь
Меня томит… И я другим — не буду.
Всё та же ярость, тот же стыд во мне,
Всё то же слово с губ сейчас сорвётся.
И можно жить… И быть в чужой стране
Самим собой… И это — отзовётся.
И там, и — здесь…
Не лень, не просто грусть,
А вера в то, что всё не так уж страшно.
Что я — вернусь…
Хоть, если я вернусь,
Я буду стар. И будет всё не важно…
* * *
Никакой истерики.
Всё идёт как надо.
Вот живу в Америке,
Навестил Канаду.
Обсуждаю бодро я
Все свои идеи.
Кока-колу вёдрами
Пью — и не беднею…
…Это лучше, нежели
Каждый шаг — как веха…
Но — как будто не жил я