Бренда, воспользовавшись возможностью, прошмыгнула мимо Сенеры. За спиной послышался громкий стук каблуков — это она сбегала вниз по ступенькам, наверное, к матери…
Хлопнула входная дверь. Нет, всё же, Бренда решила убежать на улицу, туда, где бушевала разбуженная Сенерой вьюга.
— Ты даже ради неё готов пожертвовать жизнью, — прошептала девушка, обращаясь к Шэйну. — А мне простую правду рассказать не мог?
Дракон с трудом поднял голову, и Сенере показалось, что на его лице возникло что-то вроде улыбки.
— Это ради тебя было, — прохрипел он. — Чтобы ты не… Не стала убийцей. Чтобы ты могла вернуться назад… В любую секунду.
— Но я не вернусь, — покачала головой Сенера.
Она подошла к Джеймсу и нежно опустила руку на его плечо.
— Прости меня, — прошептала она парню на ухо, зная, что он не сможет ответить, не успеет преодолеть заклинание. — Ты оттаешь к утру. Возможно, отдохнешь немного… я уже для себя всё решила. Я не буду такой, как мои родители, не стану давать надежду, чтобы потом разбить кому-то сердце. Лучше я уйду сразу. По крайней мере, это будет честно. Обещай, что не станешь ненавидеть меня, Джеймс.
Хортон дернулся, пытаясь высвободиться из ледяного плена, сказать хоть что-нибудь, и Сенера плотно зажмурилась.
— Я тебе не нужна, — прошептала она. — Твои колокольчики… Они ошиблись, Джеймс. Моё призвание в том, чтобы найти ледяное сердце и замерзнуть рядом с ним самой. И я никуда от этого не денусь. Я много думала… Но у меня нет выбора, понимаешь? Ледяные Короли не бывают счастливыми. По крайней мере, я не стану рушить ничью жизнь, как это сделал тот, что считает себя моим кровным отцом. Я… Мне жаль, Джеймс. Мне жаль, потому что я правда тебя полюбила. И верю, что ты любил меня. Но это невозможно. И… И я рада, что ты остановил меня. Что я не убила Кристин, что ничего не сделала Бренде. Спасибо тебе. Только… Когда будешь искать себе следующую возлюбленную, пожалуйста, не верь моей сестре. Она далеко не так прекрасна, как рассказывает о себе. Это мелочная, противная девчонка, которая с лёгкостью пойдет по головам, лишь бы только своё получить. Ты заслуживаешь гораздо большего, Джеймс. Гораздо большего.
Печальная улыбка заиграла на её губах.
Сенера знала, что она не имеет права остаться. Она и так позволила себе слишком много времени. Там, снаружи, было слишком много работы. Она должна была остановить вьюгу, которая началась по её же вине, усмирить погоду и добраться до дома Лионеля Доре. Пусть расскажет ей, где ледяное сердце, чтобы она наконец-то смогла прийти туда и покончить со всем этим.
Ведь когда она станет повелительницей ледяного сердца, она сможет остановить ледяных. Не даст им пользоваться своим даром во вред всем окружающим, как это делала та же самая Кристин Доре. Сенера верила в то, что она принесет в этот мир куда больше добра и счастья, если пожертвует собой, чем ежели поддастся соблазну.
Хорошо, что всё зашло не слишком далеко.
Хорошо, что она ещё может найти в себе силы повернуть назад и уйти. Оставить Джеймса здесь.
…Входная дверь захлопнулась за Сенерой, когда Шэйн наконец-то растопил сковавшие его льды и с трудом поднялся. Он сел на пол, пытаясь прийти в себя, дунул огнем в воздух, и пламя окутало его, прогоняя остатки холода.
Драконофей знал, что у него осталось не так уж и много времени. Его тело просыпалось, напоминало о себе всё чаще, и ему всё труднее было оставаться в этом крохотном обличии, подавляя свою истинную сущность. Но Шэйн знал: он не может предать свою подопечную.
Слишком рано. Ведь осталось совсем немного! Выдержать ещё чуть-чуть, чтобы подарить счастье Сенере, и он сможет наконец-то…
Наконец-то освободиться.
Он с трудом доковылял до Джеймса и ткнулся носом в его руку.
— Просыпайся, Хортон, — прохрипел Шэйн. — Просыпайся. Ты слышишь меня? Проклятье… Хортон! Суженый! А как же твои колокольчики!
Джеймс не отзывался.
— Да что ж такое! — вздохнул дракон. — И почему вы всегда такие бестолковые, когда это не нужно!
Он с трудом забрался на кровать и, устроившись рядом с Джеймсом, сверлил его взглядом, наверное, больше получаса, искренне надеясь на то, что Хортон откроет глаза, сбросит с себя ледяные оковы и бросится следом за Сенерой. Но магия Ледяной Королевы была слишком сильной, чтобы так просто переступить через неё, и Шэйн прекрасно осознавал, что должен вмешаться.
Он выпустил крохотную струйку дыма в надежде на то, что сможет помочь, и та действительно запрыгала по плечам Джеймса, коснулась его волос, и мужчина, встрепенувшись, открыл глаза.
— Ну наконец-то! — выдохнул Шэйн. — Сиди! И слушай меня внимательно!.. Я вряд ли смогу тебе ещё раз помочь. Тебе придется преодолеть этот путь самому.
— Самому? А то раньше ты сильно помогал, — усмехнулся Джеймс, вставая, но Шэйн удержал его — хоть на что-то его магии хватило.
— Я расскажу тебе всё от начала и до конца, — твердо произнес он. — Если ты пообещаешь мне, что спасешь Сенеру. Не позволишь ей замерзнуть. Я ничем не смогу помочь. Мой час уже близок… Я и так слишком засиделся в крестных. И в несмышленных драконах тоже. Так что слушай, Джеймс Хортон. И будь предельно внимателен. Теперь всё зависит только от тебя.
Глава двадцать четвертая
Город застыл под снегом и, хотя утро уже наступило, не спешил просыпаться. Близилась череда праздников, а в такую пору всегда было очень много работы в похоронном бюро. Люди часто умирали на праздники. Сердца не выдерживали радостные эмоции… Кто-то слишком много выпил, кто-то съел куда больше, чем следовало. Кто-то замерз в снегу.
Сенера улыбнулась. Как странно, что это больше не должно её волновать. Она больше не проснется утром в своей комнате от громких воплей мачехи и криков сестры. Не увидит Шэйна, пытающегося поджечь очередной стол в их доме.
Не надо будет спешно натягивать на себя платье и придирчиво изучать его подол — нет ли там дыр, не протерлась ли ткань после многолетней носки? А потом бежать к тем редким клиентам, которые все-таки изволили постучаться в дверь её похоронного бюро, выслушивать жалобы и сопереживать всем этим посторонним людям.
Она свободна!
Не это ли повод для радости?
Сенера оглянулась и с трудом сдержала слёзы. Глаза невыносимо жгло, и впору бы переживать о том, что она простудится, если заплачет, но, наверное, Ледяной Королеве не страшен холод? Её платье было легче самого тонкого наряда, но Сенера знала: она не замерзнет.
Она взмахнула руками, поднимая вокруг себя снежные вихри, и взглянула на них, пытаясь насладиться ощущением собственного могущества. С каждым разом колдовство давалось всё легче…
Только приносило всё меньше удовольствия.
Сенера наблюдала за тем, как медленно, по крупинкам, собирался в воздухе призрак неведомого замка, и взмахом руки разрушила иллюзию. Снег, повинуясь её воле, осел на землю, чтобы через несколько секунд вновь подняться и, закружившись вихрем вьюги, превратиться в Джеймса, такого настоящего… Только сотканного из тысяч снежинок, а не настоящего, из плоти и крови.
— Убирайся, — выдохнула Сенера, уничтожая уверенным выстрелом льда фигуру Хортона. — Ледяная Королева — это худший вариант для любви.
За спиной взвыл ветер, поднимая в воздух миллионы снежинок, но Сенера уверенным жестом велела снегу осесть обратно.
— Я здесь хозяйка, — твердо произнесла она. — И я знаю, как будет правильно. Никого не интересует, люблю ли я кого-то.
Свист ветра не соглашался.
— Его интересует, — усмехнулась Сенера. — Его… Но это уже не важно. Он найдёт себе кого-нибудь другого. Да хоть ту же Бренду, будь она проклята! А мне не место среди людей. Мой долг — не позволить ледяному сердцу испортить жизнь остальным. А моя-то уже…
Сенера запнулась. Слабая улыбка, заигравшая у неё на губах, сменилась засверкавшими в глазах слезами. Девушка смахнула их и, подобрав юбки своего снежного платья, направилась вперёд. Снег под её ногами замерзал прежде, чем Сенера успевала провалиться в сугробы, и за спиной, словно шлейф, тянулась ледяная дорога. Где-то там, вдалеке, она вновь рассыпалась, превращалась в белый порох снежинок, а магия возвращалась к Сенере.
Вместо того, чтобы слабеть, она чувствовала себя только сильнее. Использовать колдовство было так просто, что пора б и испугаться собственной силы, но Сенера не позволяла себе засомневаться. То, что она могущественна, не подарит ей счастья. Это долг, от которого невозможно отказаться. По крайней мере, сейчас.
…Белоснежный дом Лионеля Доре уже не казался ей таким творением искусства, как прежде. Сенера видела, какой грубой была магия, создавшая все эти украшения, сколько тщеславия в своё поместье вложил Лионель. О, если б у неё был выбор, она предпочла бы жить в доме, где нет почти ничего белого! Просыпаться в обыкновенной постели, ходить по мягким коврам тёплых оттенков… Она включала бы отопление, чтобы в дом можно было приглашать всех на свете, не боясь о том, что они простынут, а в пустующем большом зале проводила бы пышные балы, только бы не чувствовать себя одинокой!..
Нет. Будь её воля, она жила бы в небольшом доме на два этажа, где не нашлось бы места ни огромному залу, ни десятку спален, ни сотне гостевых. Это был бы не дворец, а небольшой коттедж. К первому этажу примыкала бы пристройка офиса, где она принимала бы клиентов и занималась бы расследованиями… На кухне бы всегда вкусно пахло, а в доме ни на секунду не становилось тихо. О, да разве Джеймс и тихо — это совместимо? Он уже своей болтовней занял всё пространство, развеял бы её грусть и…
Сенера вздрогнула.
Нельзя об этом думать. Её счастье так и останется призрачной мечтой, а вот долг никуда не исчезнет. Она обязана найти ледяное сердце, если хочет, чтобы все ледяные ведьмы и ведьмаки были свободны. И только тогда, возможно, она позволит и себе задуматься о счастье.
Отбросив сомнения в стороны, она спешным шагом пересекла дорожку, что вела к двери в дом, но не стала стучаться, а открыла её сама.