На Волховском фронте, в его лесах и болотах, очень большую роль играла дорожная служба. Поэтому на военных инженеров и тыловиков возлагались исключительно важные обязанности. Они старались добросовестно выполнять их, но все же в конце 1941-го и на протяжении 1942 года, особенно его первой половины, с транспортом, дорожным хозяйством и снабжением дело обстояло у нас из рук вон плохо.
Поздно вечером 17 декабря мы получили оперативную директиву Ставки, согласно которой войска фронта должны были наносить главный удар в центре, в направлении на Грузино, Сиверскую, Волосово, глубоко обходя Ленинград с юга. Для выполнения этой задачи предназначались 59-я и 2-я ударная армии. Правофланговой 4-й армии предстояло наступать в общем направлении на Кириши, Тосно и во взаимодействии с 54-й армией Ленинградского фронта окружить и уничтожить противника, выдвинувшегося севернее Мги к Ладожскому озеру. Левофланговая 52-я армия получила задачу овладеть Новгородом, а затем, наступая на Сольцы, обеспечивать продвижение Волховского фронта на северо-запад.
С получением директивы коллектив фронтового управления с энтузиазмом принялся за работу, чтобы наилучшим образом подготовить наступление. Одновременно командованию и штабу приходилось по-прежнему уделять много внимания руководству наступлением 4-й и 52-й армий, темп которого к тому времени значительно снизился, так как не хватало сил. Мы же в то тяжелое для страны время категорически требовать пополнений не могли.
Первыми нанесли удар по врагу войска Ленинградского фронта (55-я армия генерал-майора В. П. Свиридова). 20 декабря они атаковали противника с целью выйти в тыл его мгинской группировке, но сумели продвинуться незначительно, после чего перешли к обороне. Позже начали наступательные действия бойцы 54-й армии того же фронта. Оторванная от других армий своего фронта, 54-я не смогла четко взаимодействовать с ними. Ее войскам следовало бы взаимодействовать с войсками нашего фронта, со своими непосредственными соседями, однако нам эта армия не подчинялась.
Но вот передовые части 4-й армии, а немного позже и 52-й подошли к реке Волхов. В последующие дни они захватили севернее Грузино и в районе устья реки Тигода три небольших плацдарма, которые из-за малых размеров и открытого характера местности не могли служить местом для накапливания сил и дальнейшего развития наступления. Атаки с целью расширения этих плацдармов не достигали цели. В свою очередь противнику на восточном берегу реки Волхов удалось удержать за собой два значительных тактических плацдарма: у Киришей и Грузино.
В этой обстановке хотелось приостановить наступление 4-й и 52-й армий, привести их в порядок, пополнить людьми, вооружением и с подходом 59-й и 2-й ударной армий снова атаковать противника. Однако, стремясь как можно быстрее прорвать блокаду Ленинграда, положение которого было исключительно тяжелым, Ставка считала, что наступление войск Волховского фронта должно развиваться без оперативной паузы. От нас неоднократно требовали ускорить подготовку к наступлению всеми силами и как можно скорее преодолеть рубеж реки Волхов. Это требование наиболее ясно было выражено в директиве Ставки командующему Волховским фронтом от 24 декабря 1941 года. Не довольствуясь директивными указаниями, Ставка в конце декабря направила на Волховский фронт своего представителя Л. 3. Мехлиса, который ежечасно подгонял нас.
Декабрь был на исходе, а сосредоточение войск 59-й и 2-й ударной армий затягивалось. К 25 декабря, по плану Генерального штаба, должны были сосредоточиться первые эшелоны этих армий, а прибыла только одна дивизия. Между тем атаки 4-й и 52-й армий становились все слайде и слабее. В первых числах января стало очевидным, что на сосредоточение резервных армий потребуется еще несколько дней. Я испытывал в то время двоякое чувство: радость в связи с предстоящим наступлением и тревогу от того, что необеспеченное наступление сорвется, а это обернется тяжелыми последствиями. По моей просьбе срок перехода в наступление всеми силами фронта был перенесен на 7 января 1942 года. Это облегчало сосредоточение, но прорыв с ходу теперь отпадал, так как противник основательно закрепился за рекой и на плацдармах и организовал систему огня. Можно было продолжать операцию, лишь прорвав вражескую оборону.
Все понимали важность предстоявшего наступления и делали все возможное, чтобы как можно лучше подготовиться к нему. Офицеры штаба фронта были направлены в войска. Одни принимали прибываемые соединения и выводили их в районы сосредоточения, другие обеспечивали оборудование исходных позиций, третьи занимались накапливанием материально-технических средств. Тем не менее к назначенному сроку фронт не был готов к наступлению. Причиной явилась опять-таки задержка сосредоточения войск. В 59-й армии прибыли к сроку и успели развернуться только пять дивизий, а три дивизии находились в пути. Во 2-й ударной армии исходное положение заняли немногим больше половины соединений. Остальные соединения, армейская артиллерия, автотранспорт и некоторые части следовали по единственной железной дороге. Не прибыла и авиация.
Обеспечение прибывавших войск было далеко не полным. Артиллерия 59-й армии не имела самого необходимого — оптических приборов, средств связи, а в некоторых батареях отсутствовали даже орудийные передки. Разыскать эшелоны с недостающей техникой не удалось: они продолжали идти по прежним адресам дислокации армий. Мы забили тревогу. В Ставку полетели телеграммы с просьбой разобраться в создавшемся положении и принять необходимые меры. Наши просьбы не остались без внимания. На фронт прибыл начальник артиллерии Красной Армии Н. Н. Воронов. Не дав ему прийти в себя после утомительной дороги, мы набросились на него с вопросами: где передки, где приборы, где связь?
— Не все сразу, — ответил Николай Николаевич. — Попрошу вначале ознакомить меня с составом артиллерии и уточнить, где чего не хватает из вооружения и техники.
Мы ввели его в курс дела.
— Ну, а теперь, — сказал Воронов, — командиры артиллерийских частей могут получить недостающие средства связи и артиллерийские приборы на станции Будогощь. Что касается передков, то они должны вот-вот подойти.
Надо отдать должное предусмотрительности начальника артиллерии. Выезжая, он прихватил с собой несколько вагонов с телефонными аппаратами, полевым кабелем, артиллерийскими приборами. Н. Н. Воронов пробыл на фронте несколько дней. Он познакомился с условиями ведения боевых действий, в частности с использованием артиллерии в лесисто-болотистой местности, помог частично обеспечить артиллерию фронта снарядами. Однако и при его участии мы не смогли добиться обеспечения фронта всем необходимым, снарядов нам все время не хватало.
Не менее важной причиной, препятствовавшей своевременному началу наступления, явилось то, что к началу января 1942 года фронт, по существу, не имел своего тыла. За такой короткий срок существования фронтового объединения мы физически не могли собрать в нужных районах тыловые части и учреждения, организовать пути подвоза и накопить материальные средства. Все снабжение войск осуществлялось напрямую: центр — армия, минуя фронтовое звено. Для 4-й и 52-й армий это было даже хорошо, но для вновь прибывавших — плохо. Их подвижные запасы находились еще в пути, а фронт пока ничем помочь им не мог.
Накопление боеприпасов и материально-технических средств проходило крайне медленно. К началу января войска имели, помнится, не более одной четверти боекомплекта и совершенно незначительные запасы продовольствия и фуража. Снабжение войск фронта оставалось неудовлетворительным еще продолжительное время. Причин тому было три: нарушение графика подачи снабженческих эшелонов, слишком большая растяжка путей подвоза и почти полное отсутствие автотранспорта. Гужевой транспорт, являвшийся в подготовительный период основным, ввиду больших расстояний от пунктов снабжения до районов сосредоточения не мог справиться даже с подвозом фуража. Один его оборот обычно занимал несколько суток.
Неподготовленность операции предопределила и ее исход. Перешедшие 7 января в наступление войска фронта враг встретил сильным минометным и пулеметным огнем, и наши части вынуждены были отойти в исходное положение. Тут выявились и другие недостатки. Боевые действия показали неудовлетворительную подготовку войск и штабов. Командиры и штабы не сумели осуществлять управление частями и организовать взаимодействие между ними.
Чтобы устранить выявленные недочеты, Военный совет фронта попросил Ставку отложить операцию еще на три дня. Но и этих дней оказалось недостаточно. 10 января между Ставкой и Военным советом фронта состоялся разговор по прямому проводу. Он начался так: «У аппарата Сталин, Василевский. По всем данным, у вас не готово наступление к 11-му числу. Если это верно, надо отложить еще на день или на два, чтобы наступать и прорвать оборону противника».
Чтобы подготовить наступление по-настоящему, требовалось по меньшей мере еще 15 — 20 суток. Но о таких сроках не могло быть и речи. Поэтому мы с радостью ухватились за предложенную Ставкой отсрочку наступления на два дня. В ходе переговоров выпросили еще один день. Начало наступления, таким образом, было перенесено на 13 января 1942 года.
Между тем, пока шло не в меру затянувшееся сосредоточение наших войск, противник готовился к обороне. Немецкой разведке удалось обнаружить не только подготовку фронта к наступлению, но и довольно точно установить основное направление наступления. Приведу здесь запись из попавшего в наши руки журнала боевых действий группы армий «Север» за январь: «Разведка ясно показывает направление главного удара противника перед фронтом 126-й пехотной дивизии и перед правым флангом 215-й пехотной дивизии. Кроме того, крупные приготовления к наступлению отмечаются возле плацдармов Грузино и Кириши, а также на северо-восточном участке армии, по обе стороны от Погостья».
Получив такие сведения, гитлеровское командование приняло соответствующие меры. Как мы установили из допросов пленных, оно произвело перегруппировку, заменив потрепанные в боях под Тихвином соединения полнокровными. Сильно ослабленные танковые и моторизованные дивизии 39-го моторизованного корпуса, выведенные в район Любани, спешно приводились в порядок, пополнялись людьми и техникой. Фашисты создали оборону значительной глубины.