А он все свое: дескать, «многое коренным образом отличало Малиновского от других советских полководцев…Уж больно непохож он на всех (!) других военачальников его ранга…Он был безусловно, честнейшим, скромнейшим, порядочнейшим из всех(!) советских маршалов». Но Штейнбергу и этого мало. Он карабкается дальше: «Руководство боевыми действиями маршала Малиновского безоговорочно достойны называться военным искусством, чего нельзя сказать о многих других военачальниках Красной Армии». Вы только вообразите себе этот клокочущий океан злобности, в котором невежественный олух пытается утопить «многих других», не владевших-де военным искусством.
И уже просто впадая в безумие, он нахваливает еще и так: «Малиновский никогда не бил палкой, не стрелял в подчиненных, чем уж почти никто из крупных военачальников Красной Армии похвастаться не мог». Сам этот Штейнберг видел, как наши военачальники и били и стреляли своих подчиненных направо и налево. Ну хоть бы один примерчик привел! Кого избил Жуков? Кому выбил глаз Рокоссовский? Кого пристрелил Василевский? Кого измордовал Конев?…
Причину столь великих талантов и редких добродетелей, такой разительной «несхожести Малиновского с советскими стандартами», как это следует из всего содержания статьи, этот Штейнберг видит в «этническом происхождении Родиона Яковлевича», т. е., попросту говоря, в том, что он еврей. Правда, хотя «существует полная уверенность» у мыслителя в том, что отец маршала еврей, однако его мать Варвару Николаевну некоторые «считают русской». Но Штейнберг разбивает это заблуждение невежд: «совершенно достоверно» известно, говорит, что Надежда, родная сестра матери, и ее сын «были расстреляны вместе с другими евреями в Бабьем Яре. А немцы точно знали, кого убивают».
Во-первых, Бабий Яр — это Киев. Каким образом жившая в Одесской области Наталья (а не Надежда) оказалась в со своим сыном в Киеве? Ну, допустим, в порядке бегства от немцев, хорошо. Но приходится напомнить Штейнбергу, что в Бабьем Яре были расстреляны не только евреи.
Но Штейнберг верен себе и для подтверждения своего теперь уже бесспорного открытия о стопроцентом еврейском происхождении Малиновского вербует в союзники известного писателя: «Малиновский очень уважал Илью Эренбурга и был рад принять его в своем штабе». Ну и что? Я тоже с удовольствием принял бы: умный человек, много знал, было бы о чем поговорить. А во время войны его статьи были чрезвычайно популярны и на фронте и в тылу.
Но это у Штейнберга не все. Оказывается, в разговоре с Эренбургом маршал еще и употребил одно библейское выражение, по поводу чего Эренбург кому-то когда-то где-то «говорил — так мог сказать только еврей». Все. Вопрос исчерпан. Вот только еще прочитать бы — где это у Эренбурга?
Впрочем, помимо хотя и таинственных, но прямых свидетельств есть у Штейнберга и косвенные доказательства его драгоценной идеи. В самом деле, говорит, посудите сами, с чего бы так: «За три года, когда министром обороны был Жуков, генеральские звания получили только 5 евреев, а при Малиновском — более 40!» В восемь раз больше! Выходит, он был не просто евреем, а ярым еврейским националистом, продвигавшим своих? Однако же надо учесть, что Жуков был министром только два с половиной года, а Малиновский — десять лет.
Есть у этого Штейнберга еще и такое косвенное доказательство: «Символично, что в отличие от остальных маршалов о Малиновском почти нет печатных материалов. Единственная книга — роман „Солдат отчизны“ А. Марченко, вышедший в 2005 году». Вот, мол, как зажимали еврея. Но как же в таком случае и получил он две Золотых Звезды Героя, орден «Победы», пять орденов Ленина, два ордена Суворова 1-й степени, Кутузова 1-й степени, как держали его десять лет министром? Неизвестно… Однако и та «единственная книга» Штейнбергу не нравится, ибо там — «ни слова об этническом происхождении маршала», т. е. о том, что он еврей.
Ах, чучело бесстыжее!.. О Малиновском есть статьи во множестве энциклопедий и справочников, причем не только военных. А кроме того, еще в 1965 году вышли воспоминания маршала С. С. Бирюзова, под Сталинградом начальника штаба 2-й гвардейской, в 1971-м — книга маршала М. В. Захарова «Р. Я. Малиновский», в 1973-м — книга М. Н. Горбунова «Солдат-полководец», в 1983-м — книга В. С. Голубовича «Маршал Р. Я. Малиновский», его автобиография напечатана в1990 году в «Военно-историческом журнале» № 4, в 2005 году вышла книга генерала армии М. М. Гареева «Полководцы Победы», в которой большая глава посвящена Малиновскому… И это далеко не все.
А в 1969 году вышла книга самого Малиновского «Солдаты России». Штейнберг жульнически умолчал даже о ней!..
Он пишет, как помним, что Малиновский никого не бил палкой и никого не расстрелял. Прекрасно. Но я уверен, что если бы Родион Яковлевич был жив и прочитал бы такую статью о себе и такие похвалы по своему адресу за счет боевых товарищей, то наверняка изменил бы своему правилу и взял в руки палку, а то и пистолет, чтобы проучить лжеца и невежду, националиста и олуха.
Однако справедливости ради надо сказать, что за некоторые дела Штейнберг и порицает Малиновского. Так, перечислив его великие еврейские достоинства, однако с горькой укоризной пишет: «Правда, Малиновский, будучи командующим войсками Дальневосточного военного округа, принимал непосредственное участие в обеспечении всем необходимым армии Мао Цзэдуна. А в 1950–1953 годы территория его округа служила базой снабжения армии Северной Кореи в ходе ее войны с южными корейцами и войсками ООН».
Штейнберг считает, что для еврея это непростительно. Особенно — помогать Северной Корее. Там же набили морду не только символическим «войскам ООН», а прежде всего и больше всего — драгоценным американцам, о чем разоблачитель стеснительно умалчивает: будто никаких американцев и не было…
А знаменитая операция «Анадырь», которую провели в 1962 году, когда Малиновский был министром обороны? «Он приказал Генштабу разработать операцию по переброске на Кубу группы войск и в конце мая доложил ее план на заседании Президиума ЦК КПСС… Не стану задерживаться на финале этой безумной затеи».
Да почему же не задержаться? Почему не сказать хотя бы кратко, чем кончилось дело? А вот чем. После провала вторжения американских наемников на Кубу 17 апреля 1961 года у прибрежного поселка Плайя-Хирон сменивший Эйзенхауэра на посту президента Кеннеди в ноябре 1961 года подписал план «Мангуста», имевший целью вторжение на Кубу уже американскими силами. Н. Хрущев об этом времени вспоминал: «США окружили Советский Союз своими базами, ракетами в Италии, Турции, ФРГ… Их самолеты с атомными бомбами могут долететь до наших важных жизненных центров. Нельзя ли противопоставить им то же самое?» Так родился план «Анадырь», защищавший интересы СССР и являвшийся ответом на «Мангусту»: поставить наши ракеты на Кубу. И они были тайно поставлены. Это означало: всего лишь одна наша база около США против многих американских баз у наших границ с дальностью полета их ракет до 3 тысяч километров. Что же в итоге? Убедительно дав американцам ощутить угрозу стать объектом ядерной атаки, мы убрали свои ракеты, но вынудили американцев отказаться от вторжения на Кубу. Отказ этот длится вот уже более сорока лет. И Хрущев был прав: «Карибский кризис является украшением нашей внешней политики. Мы добились блестящего успеха, не сделав ни единого выстрела».
Ну, как это пережить Штейнбергу, лучшему другу США! И тут опять приходится защищать реального, а не придуманного Малиновского от его клеветы. Он пишет: «Министр, понимая, к чему может привести операция „Анадырь“, был, тем не менее, только добросовестным исполнителем указаний свыше. Приказано бросить войска на Кубу — „Слушаюсь!“, приказано вывести их — „Есть!“». А вот о чем свидетельствует маршал Д. Т. Язов, тогда командир нашего полка на Кубе, в книге «Карибский кризис» (М., 2006). Когда директива для генерала И. А. Плиева, командующего нашими войсками на Кубе, уже подписанная начальником Генштаба маршалом М. В. Захаровым, поступила Малиновскому, «он сказал, что нужно опустить часть директивы о праве на использование атомного оружия». Вот так «слушаюсь!». А немного позже, 27 октября, Плиев получил директиву министра обороны: «Категорически подтверждается, что применение ядерного оружия из фронтовых крылатых ракет, ракет „Луна“ и самолетов-носителей без санкции из Москвы запрещено». Вот так «есть!».
А ведь еще была война во Вьетнаме. И это не дает Штейнбергу покоя, и тут он пытается опорочить в глазах своих единомышленников маршала: «Именно так („Есть!“) он действовал, когда во Вьетнаме началась гражданская война. Это случилось летом 1969 года». Ошибаетесь, сударь, — лет на десять раньше. А если в 69-м, то Малиновского уже два года не было в живых, он умер в марте 1967-го. Какое же он мог иметь отношение к этой войне? Но бдительности Штейнберга нет предела: «Необходимо знать, что задолго до начала войны Малиновский умело, последовательно и настойчиво управлял процессом подготовки северян. А в ходе войны, пока был жив, делал все возможное, чтобы они победили. Безусловно, с позиций сегодняшней реальности такие действия благовидными не назовешь». С позиций не сегодняшней реальности, а вашей всегдашней сервильности перед Америкой.
Уделив войне во Вьетнаме несколько строк, Штейнберг заявляет: «На этом я закончу рассказ». Опять! Как о войнах в Китае, в Корее, на Кубе, — опять увиливает от вопроса, чем же все кончилось, каков итог. Не в силах он выговорить, что и на этот раз все завершилось мордобитием и вышибоном его друзей. Правда, в данном случае для внушения американцам сознания общечеловеческих ценностей потребовалось много лет мордобития…
Мы помним, как президент Путин очень тревожился об экстремизме в национальном аспекте: «Кое-кто не гнушается самыми грязными технологиями, пытаясь разжечь межнациональную рознь. Прошу вас ускорить принятие поправок, ужесточающих ответственность за экстремизм». Так вот, разве это не самый грязный экстремизм, когда люди одной национальности на страницах своей национальной газеты вторгаются в духовно-исторический мир других национальностей с целью лишить их своих славных сынов, составляющих гордость этих народов?