– Моя вина, – выступил вперед старик, – Не удержал. Но черту она не переходила!
Яся вертела головой с одного на другого – она ничегошеньки не понимала, кроме того, что эта тварь, напавшая на них, называлась гнетка. Да она даже названия такого никогда не слышала!
Гнетка, тоненько заурчав, метнулась к хозяину, остановилась за его спиной. Но Яся видела, что та не спускает с нее мелких черных глаз-бусин. Ее ладошки, почти совсем человеческие, сжимались и разжимались, царапая старый заскорузлый паркет квартиры.
– Такой нажравшейся твари не место в жилом доме, – хмуро проговорил Макс, – Ты сам знаешь, она не удержится и доведет дело до конца.
– Я решу вопрос, – вскинул подбородок Герман Дмитриевич, а Яся сглотнула и отвернулась – просвечивающие мышцы шеи и проглядывающие через гниющую кожу кости вызывали тошноту, – Мы уедем.
– Никогда такую огромную не видел, – буркнул Макс.
Старик замялся, явно размышляя, пускать ли гостей внутрь, но потом посторонился, отгоняя гнетку от входа:
– Ты хотела мне что-то передать, насколько я помню, – обратился он к Ясе, – Заходи..те.
Он злобно покосился на Макса, но тот даже ухом не повел, отодвинул Ясю в сторону, прошел первым, отталкивая стоящую у порога гнетку потоком воздуха, и успокоил:
– Она теперь не нападет, почуяла силу, не решится снова.
Но тварюшка особо не расстроилась – деловито дернув носом, она быстро поползла по длинному коридору в большую комнату.
Для одного старика квартира, пожалуй что, была великовата: Яся даже не поняла, три в ней комнаты или четыре?.. Все двери были плотно затворены, кроме одной – туда и проводил гостей Герман Дмитриевич.
И вот уже там Яся встала, как вкопанная, не в силах пошевелиться. Только волоски на коже начали подниматься дыбом.
– Это вы называете похоронить как положено? – закричала она, тыкая в небольшую узкую коробку, стоящую на телевизоре, где сверху уже уютно расположилась гнетка, от Ясиных слов недовольно зашипевшая.
Яся ведь точно помнила, как рассказывал Герман про то, что и жену как надо похоронил, и отпевание заказал. Сделал все, чтобы ее дух не возвращался.
Она прошмыгнула мимо стоящего на проходе Макса, подошла к коробке, откуда тянулась к Герману Дмитриевичу еле заметная черная полусгнившая нитка, непонятно как еще не распадающаяся, и легонько потянула за нее.
– Почему вы держите вашу жену тут? – недовольно проговорила она и зашипела, почувствовав, как обжигает эта черная нить ладонь.
– Жену? – вскрикнул Макс, а Яся только поморщилась. Ну правильно, он ведь не сообразил про прах. Да и откуда бы ему. Это она сразу поняла, непонятно как, но в своей правоте была уверена твердо.
– Я пробовал ее закапывать, становится хуже, – пробубнил старик, зашел следом за ними в комнату и сел в кресло, стоящее у окна. Вообще тут почти не было мебели – маленький комодик с еще квадратным телевизором, служащим подставкой для коробки с прахом, небольшой диванчик и кресло.
Яся отпустила нить, устало села на диван и напрямик спросила:
– Зачем вы это сделали?
Макс тихонько пристроился рядом, не сводя глаз с гнетки.
– Я чувствую, что без Инги мне плохо, вот и все, – старик поджал губы и отвернулся, разглядывая нехитрый вид из окна.
Яся помолчала, раздумывая, как объяснить, и все же решила не юлить:
– Ее здесь нет, она ушла. Скорее всего сразу после смерти. Поэтому нет смысла держать дома…
Герман Дмитриевич только хмыкнул.
– Я знаю, как бывает, когда теряешь дорогого человека. И это не то же самое. Я постоянно ощущаю горе, все время, а это значит, что она рядом. Да и снилась она мне опять же.
Яся кивнула:
– Снилась, да. Она предупреждала, что вас ждет Морана. У вас было соглашение…
– Соглашение! – воскликнул старик, – Да! Морана забрала мою смерть до тех пор, пока Инга со мной! Так я и не против с ней встретиться, только знаешь что? – он хрипло рассмеялся, – Я не могу! Не поверишь! Как умерла Инга, что только не делал, чтобы пойти следом, и не могу! Всю жизнь бегал от смерти, а теперь и рад бы догнать, но…
Он развел руками, и Яся вздрогнула, разглядывая просвечивающие на груди ребра. Он ведь уже мертв. Притом достаточно давно. Просто пока застрял тут, привязанный к праху своей жены.
Старик резко замолчал, поднялся, подошел к телевизору и погладил гнетку, сидящую на коробке.
– А потом просто понял, что жена не ушла, она рядом. Хоть так, но рядом.
– Ее здесь нет, – снова повторила Яся.
– Ты-то, пигалица, почем знаешь? – недовольно осадил ее он, – Душа ее тут. Пришла ко мне после гибели. Прах ее тоже берегу. Вместе как-то полегче, все полегче…
Он наклонился и поцеловал в лоб заурчавшую тварь.
Макса рядом передернуло.
– Когда жена умерла? – спросил он.
Герман Дмитриевич поджал губы:
– Семь месяцев уж прошло.
– Так быстро выросла? – Макс удивленно присвистнул, – Это она весь дом что ли поджирает потихоньку?
– Что значит поджирает? – испуганно повернулась к нему Яся.
– Гнетки что-то навроде домовых, – Макс поднялся и подошел ближе к начавшей шипеть твари, – Нежить, которая любит устроиться на груди спящих людей и душить их легонько, впитывая жизненные силы. Пока не до смерти, но там, поверь мне, недалеко. А у… кхм… Германа твоего просто разъедала дыру в сердце. Любовь и горе – очень хорошая пища для таких, как она.
– Нет, Инга не такая! – взъярился хозяин дома.
– Никакая это не Инга, – отчего-то начиная злиться, перебила его Яся, – Я видела вашу Ингу, и поверьте, она не стала бы…
А потом, больше по наитию, чем понимая, что делает, подошла к праху. Гнетка недовольно соскользнула на пол, спрятавшись за ногой хозяина.
– Вас не гнетка держит, а вы сами, – она, скривившись от боли, взяла нить, связывающую старика и прах, и потянула. Та запульсировала, больно отдаваясь в ладонь.
Старик застонал, хватаясь за сердце, и осел на пол.
– Ясь… – предостерегающее позвал Макс.
Он, как и Герман, не видел нить, а потому вообще не понимал, что происходит. Наверное, с его стороны она снова, как тогда в парке, творит какую-то дичь и убивает человека.
– Инга! – изменился в лице Герман, смотря Ясе за спину.
Она быстро обернулась – у стены еле-еле проглядывал прозрачный силуэт, как-то пробившийся через границу. Морана что ли поспособствовала?..
Макс непонимающе вертел головой – видеть призрака он не мог, а гнетка, только что совершенно спокойная, вдруг начала визжать и кататься по полу.
– Что?.. Как? – чуть не плача пробормотал старик, – Ах…
Потом перевел взгляд на Ясю, и попросил:
– Пусти меня к ней.
Яся даже не заметила, как появился в руке серп. Она коротко кивнула, и нить, почти уже истлевшая, при соприкосновении с ярким лезвием просто опала на пол крупными хлопьями.
Герман дернулся, изумленно раскрыл глаза и повалился навзничь. Рядом, прижавшись к его телу, дрожала затихшая гнетка.
А Яся зажмурилась, глотая слезы. Вот и первое задание.
Глава 31
– Интересные дела творятся, – Макс присел на корточки около лежащего у стены тела, а Яся, тяжело дыша, отошла к окну и открыла его настежь, жадно глотая прохладный воздух.
– Что?
– Чего это он уже разложился почти? А?
Яся обернулась:
– Ты видишь?
– А чего тут не видеть? – Макс поднялся на ноги и отошел от старика на пару шагов, – Я тебе больше скажу, скоро тут и видеть нечего будет. Он продолжает рассыпаться.
Яся стояла на месте, боясь пошевелиться. И что теперь? Это вам не призраков отпускать! Тут ведь реальный человек жил. Что делать? Полицию вызывать? А как тогда объяснять, что они с Максом тут забыли? Она быстро-быстро задышала, пытаясь справиться с паникой.
А Макс как ни в чем не бывало сел на диван и достал телефон.
– Сходи водички попей, – предложил он, уткнувшись в экран, – Полегче станет.
– А эта как же? – Яся кивнула в сторону отчего-то замершей гнетки.
Потом подошла поближе и поняла, что та не просто так сидит – она будто колпаком стеклянным накрыта. А потому ни убежать, ни просто шевелиться не в состоянии. Яся незаметно вздохнула – оно и правильно. Даже темнота дома ни в какое сравнение не шла с тем, что творилось вокруг этой твари и ее хозяина. Не дай боги Ясе еще когда такое увидеть. Над ними уже не просто чернота была, а какая-то жуткая пустота, засасывающая в себя все живое. Но, надо сказать, после окончательной смерти Германа и гнетка чуток посветлела. Правда неясно было, это тварюшка светлеет или у Яси действие зелья заканчивается? Хотя – она перевела взгляд на Макса, который продолжал ровно и как-то даже спокойно светиться – зелье вроде еще работало.
Макс, нахмурившись, что-то печатал в телефоне и не поднимал головы, поэтому Яся и вправду решила сходить на кухню. Ни кружек, ни стаканов, да и вообще никакой посуды там не обнаружила, только пустую раковину с тумбочкой и небольшой стол. Переезжать Герман Дмитриевич что ли собирался?..
Решив, что она не настолько смелая, чтобы исследовать остальные комнаты, Ясе вернулась к Максу.
– Вот и все, – поднялся тот, – Готов твой товарищ.
– Какой товарищ?
Он мотнул головой, а Яся отшатнулась – на полу возле стены тела больше не было, только пыль, густо устилающая все вокруг.
А Макс молча протянул ей гнетку, так и сидящую внутри стеклянного пузыря. Яся машинально ее взяла и чуть сразу не уронила: пальцы ожгло холодом. Шар был создан из тончайшего льда. Только отчего-то не таял в руках.
– И что теперь делать? – шепотом спросила она.
– А что ты собиралась, колдунья? – с насмешкой ответил он, – У тебя же, наверное, был план? Что-то ведь ты хотела, когда ему встречу назначала? Или не ожидала, что придется заметать следы?
Яся насупилась. Вот что за человек такой? Сначала помогает, а потом издевается. Да, она совершенно не была готова к такому исходу. И что теперь? Рядом с Германом лечь?
– Ничего я не хотела, – она опустила глаза и, помявшись, добавила, – По крайней мере уж точно не такого.