«Космический потенциал, интегрируемый в структуру военных операций, оказался важным фактором повышения боевой эффективности», – констатирует Объединенный комитет начальников штабов, делая при этом акцент на ситуационной осведомленности в космосе, стратегическом сдерживании, кибернетической поддержке и кибернетическом вмешательстве без применения оружия, а не на физическом уничтожении спутников по схеме «космос – космос», «воздух – космос» или «земля – космос». Последнее привело бы к образованию огромных масс носящихся в пространстве осколков[319]. Обломки взорванных спутников сметут все и вся на своем пути, не разбирая, свои это космические аппараты или вражеские. Но ни одна технически развитая страна не хочет быть отброшенной назад в эпоху восковых свечек, колодезной воды и электрического телеграфа. Поэтому ограниченные кибератаки и неядерные удары по схеме «космос – земля» определенно выглядят предпочтительными по сравнению с другими опциями.
В то же время военные никогда не забывают о своей конечной цели, и эта цель не ограничивается осведомленностью и сдерживанием. Командующий военно-космическими силами ВВС США высказался на этот счет совершенно ясно: «Наша работа – готовиться к конфликту. Мы надеемся, что эта подготовка будет сдерживать наших потенциальных противников и что конфликт не распространится в пространство или в киберпространство, но наше дело – быть наготове, если и когда день схватки все же придет».
Кто же в современную эпоху является нашим потенциальным противником? Конечно, Китай и Россия и снова Россия и Китай. Возьмем Китай. Даже самый поверхностный веб-поиск дает обширные свидетельства тревоги, охватывающей Америку при виде скорости и размаха ошеломляющих космических достижений Китая и его растущих планов. В ежегодном докладе Министерства обороны Конгрессу за 2016 год о китайской военной машине говорится, что в Китае «построена обширная наземная инфраструктура для изготовления, запуска и наведения спутников, управления ими и передачи данных для космических кораблей и ракет-носителей» и что Китай «продолжает развивать разнообразные средства противокосмической обороны, предназначенные для ограничения или предотвращения использования противником средств космического базирования <…> в ходе кризиса или конфликта». При этом собственная китайская система оценок, относящаяся к 2015 году, снова и снова апеллирует к принятой в стране «стратегической концепции активной обороны», включающей «приверженность доктрине «мы не нападем, если не нападут на нас, но, если на нас нападут, мы, безусловно, ответим».
Китай тоже выражает тревогу по поводу космических достижений и амбиций своих противников: «Межпланетное пространство стало господствующей высотой в международной стратегической гонке. Вовлеченные в эту гонку страны развивают свои космические силы и инструменты, и первые признаки использования внешнего космического пространства в военных целях уже налицо». Описывая ясно улавливаемые неблагоприятные тенденции на языке, не слишком отличающемся от языка своих противников, Китай клянется «внимательно следить за развитием ситуации в космическом пространстве, отвечать на угрозы и вызовы в этой области, надежно защищать свои космические средства во имя национального экономического и общественного развития и поддерживать безопасность в космосе». Эта риторика созвучна космическим амбициям Америки, хоть в ней и отсутствует вечная американская тема «превосходства в космосе»[320]. Что касается космической безопасности, то летом 2016 года Китай сделал большой скачок в этом направлении, запустив первый в мире спутник квантовой дальней связи, который обещает перспективу взломоустойчивой системы связи для любых целей, от покупки корма для домашних питомцев до военных разведывательных операций.
Допустим, некая страна скрытно установила по всему миру сеть баллистических ракет, ракет-перехватчиков и высокоэнергетических лазеров, чтобы предотвратить нападения на свои спутники. Если бы этой стране заблагорассудилось, она могла бы запросто атаковать спутники других стран, однако такой шаг был бы крайне неразумным. Зато если эта страна добавит к своей сети средства наблюдения и разведки, а также устройства радиоэлектронного подавления спутниковой связи, она получит то, что в Соединенных Штатах называется системой противокосмической обороны: систему средств защиты и одновременно нападения, обеспечивающую боевую маневренность и способность активного противодействия в целях достижения господства в космосе [321]. Существование таких технологий и доступ к ним открывают новые возможности, так же как обладание боевым полуавтоматическим карабином позволяет делать то, что нельзя делать при помощи ножа.
Когда люди слышат выражение «космическая война», они в большинстве своем не думают о каком-то киберсаботаже. Они представляют себе реальное мощное оружие, производящее колоссальные взрывы, возможно, за сотни или тысячи миль от Земли. На Земле накоплены огромные арсеналы таких средств уничтожения, но обладать ими еще не значит, что вы хотите вести войну, – это обладание может оказаться и сильнейшим средством ее сдерживания. Запасы бомб, ракет и лазеров могут служить для сдерживания, защиты или нападения, они пригодны как для атаки, так и для обороны.
Есть, впрочем, еще одна специфическая категория космического оружия, нигде преднамеренно не размещаемая, – «космический мусор». Это неумышленное, но неизбежное следствие столкновений, взрывов, запусков ракет, выходов в открытый космос, выбрасывания обычного бытового мусора и просто окончания срока службы космических аппаратов. Издалека он выглядит как облако перхоти, окружающее нашу планету, в основном на низких орбитах, на которых и размещено большинство спутников. Но «космический мусор» встречается и выше, во всем околоземном пространстве, в области, простирающейся на шесть земных радиусов, до самой зоны геостационарных спутников. Кроме нескольких крупных тел, напоминающих о конце 1950-х, таких как последняя ступень ракеты-носителя первого советского спутника и целый американский «Авангард»[322], сотни тысяч неуправляемых обломков вращаются на околоземных орбитах бок о бок с действующими спутниками. Среди этих обломков пара фотокамер, оброненный гаечный ключ, перчатка, множество мешков с мусором и пузыри неизрасходованного ракетного топлива. Вся эта рухлядь остается безвредной, пока не врежется в какой-нибудь попавшийся на дороге спутник или космическую станцию на скорости, в десять раз превышающей скорость винтовочной пули. А на такой скорости столкновение даже с чешуйкой облупившейся краски приведет к серьезным проблемам. Так же как гигантская свалка на поверхности нашей планеты: Большое тихоокеанское мусорное пятно, район океана размером с континент, заполненный плавающими в воде кусками пластика, сваленными за борт обломками груза, рыболовными сетями и химическими осадками, космический мусор, непредсказуемый и в основном неуправляемый – по крайней мере до той поры, когда какой-нибудь технический прорыв не позволит людям справиться с ним, – является источником все увеличивающегося риска. Сейчас сеть станций слежения за космосом фиксирует 20 000 обломков размером не меньше апельсина, с полмиллиона размером между апельсином и вишенкой и еще миллионы совсем маленьких.
Учитывая множество опасностей и проблем, создаваемых присутствием человека в космосе, разумные люди давно уже попытались принять защитные меры для предотвращения заоблачных войн. Наиболее конкретные результаты этих попыток – целый букет международных договоров и резолюций, в основном рекомендательного характера. Правовые инструменты и добровольные соглашения, конечно, вряд ли могут остановить кого-то, кто захочет любой ценой разжечь войну. Пока полномасштабная война в космосе остается гипотетической возможностью. Но эта возможность, без сомнения, учитывается во многих стратегических планах, и многие виды вооружений, которые могли бы в ней применяться – под предлогом сдерживания, воспрепятствования или уничтожения, – уже существуют в какой-то форме или находятся в стадии щедро финансируемых разработок.
___________________
В военной литературе прошлого – например, в трактате «На войне», написанном прусским генералом Карлом фон Клаузевицем в начале XVIII столетия, – о войне говорится как об искусстве, основанном на идее стратегии и в огромной степени зависящем от мудрого планирования и психологической проницательности полководца. Это искусство исходит из предположения, что воины сильны и беспощадны, а их оружие смертельно. Но сама природа оружия часто подчинена вопросу о том, как и когда оно должно применяться. Сунь Цзы, часто цитируемый китайский полководец, живший в VI веке до н. э., в своем сочинении «Искусство войны» почти не упоминает оружия, делая исключение только для применения огня[323]. Но к началу II тысячелетия н. э. как на Востоке, так и на Западе стали появляться детальные описания вооружений, таких как начиненные порохом «огненные стрелы» и ракеты, применявшиеся не для фейерверков, а для целей уничтожения.
Обычное оружие древности – стрелы, топоры, дубины, мечи, боевые серпы и копья – надо было держать в руках и использовать в ближнем бою. «Илиада», эпическая хроника происходившей в последние годы XIII века до н. э. Троянской войны, предлагает нам целую галерею натуралистических подробностей смерти от удара копьем:
Пикой его Одиссей, раздраженный за друга, ударил
Прямо в висок, и с другой стороны головы из виска же
Вышло ее острие, и глаза его тьмою покрылись.
Грянулся на землю он, и доспехи на нем зазвенели,
….
В правую сторону зада ударил; глубоко проникло
Острое жало в пузырь под лобковую кость; на колени
С воплем упал он, и смерть отовсюду его охватила.
Или камнем;
Но камень схватил Диомед многомощный —
Тяжесть великую! Двое его понести не смогли бы