Таким образом, опыт Сталинградской битвы еще раз с исчерпывающей полнотой подтверждает старую истину, что успех сражения решает не общее соотношение сил, а умение создавать решающее превосходство на направлениях главного удара. Правильный выбор последних сыграл исключительную роль в достижении успеха.
Выбранные Верховным главнокомандованием направления главного удара полностью соответствовали замыслу операции – окружить в районе Сталинграда основную немецкую группировку. В результате удара Юго-Западного фронта из района города Серафимович в юго-восточном направлении с целью выхода на Дон севернее из района озер Цаца и Барманцак в северо-западном направлении с целью выхода также в район Калач кольцо вокруг 6-й и 4-й танковой армий врага было полностью замкнуто.
Сокрушительному воздействию подверглись неприятельские тылы и коммуникации.
Прорывы неприятельского фронта производились на участках наиболее слабых, уязвимых, занимавшихся, например, менее стойкими и менее боеспособными румынскими войсками, причем на направлениях наших ударов противник не имел крупных оперативных резервов.
И по замыслу и по выполнению Сталинградская ноябрьская наступательная операция – крупный, наиболее ценный вклад в военную науку. Являясь классическим образцом современной наступательной операции, проведенной силами и средствами нескольких фронтов, она дает богатейший материал для изучения как опыта организации и осуществления прорыва неприятельского фронта в современных условиях, так и действий в оперативной глубине противника, имеющих целью выполнение основной задачи – окружения главной неприятельской группировки.
Опыт Отечественной войны показывает, что наиболее типичной формой наступления является фронтальный удар с целью прорыва, наносимый из положения непосредственного соприкосновения с противником.
Фронтальный удар – наиболее сложная форма маневра, так как он связан с необходимостью прорыва на всю глубину заранее подготовленной и зачастую сильно укрепленной и глубокой оборонительной полосы противника. Успешное осуществление такого прорыва требует большой подготовительной работы.
Характерной особенностью современной войны является широкое применение подвижных войск – танковых и моторизованных соединений. Это, с одной стороны, облегчает выполнение прорыва и превращение его из тактического в оперативный; с другой стороны, позволяет противнику быстро стягивать подвижные резервы к угрожаемому участку фронта и организовывать достаточно эффективные контратаки с целью локализации прорыва, если последний уже осуществился. Поэтому в современных условиях вопрос о форме прорыва приобретает особую остроту.
К середине ноября, то есть к началу нашего наступления, группировка неприятельских резервов на сталинградском направлении была следующей.
Перед левым крылом Юго-Западного фронта резервы противника состояли из четырех дивизий. Они располагались: 22-я танковая немецкая дивизия – станица Чернышевская, 7-я кавалерийская румынская дивизия – район Блиновский, Пронин, 1-я танковая румынская дивизия – Перелазовский и 15-я пехотная румынская дивизия – Верхне-Соломаковский.
Перед Сталинградским фронтом в резерве у противника было две дивизии – 24-я и 14-я танковые, сосредоточенные западнее Сталинграда.
При нанесении главного удара в каком-нибудь одном направлении все перечисленные соединения могли бы быть сосредоточены на любом участке Юго-Западного фронта в течение суток. За двое же суток значительную часть этих резервов возможно было перебросить на любой участок Сталинградского фронта.
Таким образом, прорыв, организованный Юго-Западным или Сталинградским фронтом только на одном направлении, мог быть сравнительно безболезненно локализован немцами, несмотря на общую ограниченность их резервов на сталинградском направлении.
Наше наступление осуществлялось сразу тремя фронтами (Юго-Западным, Донским и Сталинградским), причем каждый из фронтов наносил одновременно несколько ударов с разных направлений. Оборона противника была атакована и прорвана одновременно на семи направлениях.
Такая форма организации прорыва с самого начала лишила неприятельское командование возможности широкого маневра своими резервами, которые уже нельзя было использовать для массированного контрудара. Ни на одном направлении не удалось создать группировки, достаточно сильной для того, чтобы закрыть прорыв или тем более восстановить фронт.
Благодаря одновременному прорыву неприятельского фронта на нескольких направлениях и быстрому вводу в образовавшиеся прорывы подвижных соединений, вышедших в первый же день наступления на значительную глубину (до 20–40 километров), резервы противника оказались изолированными друг от друга. Это позволило нашим войскам разбить и уничтожить их по частям. Попытки же немецкого командования создать при помощи маневрирования хотя бы небольшие группы для контрудара против наших наступающих соединений потерпели полный крах.
Подобная форма организации прорыва не только лишает противника широкого маневра резервами и нарушает целость его обороны сразу на широком фронте, но и парализует всю систему управления на атакуемом участке. Так, в результате одновременных ударов всех трех фронтов в первый же день наступления было парализовано управление как 3-й румынской армией, так и 6-м румынским корпусом. В первые же дни наступления в результате наших ударов полностью потеряли управление войсками на атакованных участках фронта и штабы немецких армий.
Ширина промежутков между участками прорыва отдельных ударных группировок колебалась от 15 до 20 километров, что дало возможность установить тактическую связь двух соседних ударных армейских группировок на первый или второй день операции. Это, в свою очередь, привело к тому, что оборонявшиеся войска противника уже к исходу второго дня операции оказались разделенными на отдельные изолированные группы.
Форма прорыва с нанесением нескольких ударов на широком фронте выгодна как с точки зрения удобств сосредоточения войск и материальных средств, так и с точки зрения организации питания. В конкретных условиях ноябрьского наступления все эти вопросы имели особую актуальность вследствие ограниченного числа железных дорог, их малой пропускной способности, воздействия на них авиации противника и полного отсутствия шоссейных дорог. Нанесение ударов по сходящимся направлениям одновременно тремя фронтами позволило предоставить в распоряжение каждой ударной группировки отдельную железнодорожную линию. Ударные группы Юго-Западного фронта (5-й танковой и 21-й армий) базировались на железнодорожную линию Поворино, Калач (Воронежский) и Поворино, Иловля, а ударные группы Донского фронта – на железную дорогу Камышин, Иловля. Сталинградский фронт базировался на железную дорогу Урбах, Баскунчак, Верхняя Ахтуба. Такое базирование, когда ударные группировки фронтов были прикреплены к нескольким железным дорогам, рассредоточивало усилия неприятельской авиации, а потому наши коммуникации были более или менее устойчивыми.
Принятая форма прорыва способствовала скрытности подготовки к наступлению. Внимание разведывательных органов противника было рассеяно по всему четырехсоткилометровому фронту. Сосредоточение войск и материальных средств не в одном районе, а в ряде районов позволило более эффективно использовать ограниченное число имеющихся здесь естественных масок. Установить заблаговременно направления подготовляемых ударов противнику не удалось.
Опыт Сталинградской наступательной операции показал, что наиболее выгодной шириной фронта прорыва в масштабе современной армии, при условии осуществления его одновременно на ряде направлений, надо считать 10–12 километров при довольно значительной общей ширине фронта наступления (см. таблицу ниже).
Ширина участка наступления стрелковой дивизии первого эшелона была в среднем не менее 3 километров.
Средняя плотность на участках прорыва армий достигала 44 орудий на 1 километр фронта, а с учетом 120-мм минометов – 60 орудий на 1 километр фронта.
Средняя насыщенность войск танками на участках прорыва Юго-Западного фронта достигала 25 машин на 1 километр фронта, включая танки вторых эшелонов армий. На направлении главного удара 5-й танковой армии она была большей: 35–40 танков на 1 километр фронта, также включая танки второго эшелона. Танков поддержки пехоты приходилось 17–20 на 1 километр фронта.
Действия авиации были весьма ограниченны, так как в ноябре было всего 12 летных дней и 5 дней ограниченно летных. К тому же основная часть их падает на первую половину месяца. Действия авиации в период ноябрьского наступления (с 19 по 30 ноября) характеризуются следующей таблицей:
Примечательным в плане нашего ноябрьского наступления является не только организация прорыва неприятельского фронта сразу на нескольких участках, но и организация взаимодействия между ударными группами фронтов и армий – с одной стороны, и между отдельными соединениями внутри армий – с другой стороны.
При планировании ноябрьского наступления как для армейских ударных групп, так и для отдельных соединений внутри армий были предусмотрены такие направления ударов, которые позволили сразу произвести не только глубокий прорыв неприятельской обороны, но и окружение как частей противника, непосредственно оборонявшихся, так и его ближайших резервов.
Это достигалось одним из двух применявшихся методов прорыва: либо ударом двух соседних групп или соединений по сходящимся направлениям, либо путем нанесения удара на узком участке фронта с последующим расширением прорыва ударами по расходящимся направлениям.
Примером удачного применения первого метода могут служить действия соединений 5-й танковой и 21-й армий по окружению и уничтожению 4-го и 5-го армейских румынских корпусов в районе Распопинская, Головский, Избушенский. В результате успешного осуществления этой операции система обороны румын радикальным образом нарушилась: из общего оборонительного фронта был вырван участок шириной свыше 40 километров, уничтожено шесть дивизий, включая и подходившие к месту прорыва резервы.