В Сталинграде шли жаркие бои, а над городом не утихало воздушное сражение. Весь город лежал в руинах. Страшное, потрясающее зрелище. Мы под обстрелами с воздуха авиацией противника отправились в район Райгорода (на юг Сталинграда), где располагался командный пункт Сталинградского фронта. В конце декабря 1942 года приступили к изучению Сталинградской операции по материалам Сталинградского фронта. К моей радости, в штабе фронта я встретил полковника Матвейшина, с которым мы работали до войны: он в оперативном отделе штаба 46-й стрелковой дивизии, а я – помощником начальника штаба 137-го стрелкового полка. Это было в Корыстыне, на Правобережной Украине. Полковник Матвейшин служил в оперативном отделе штаба Сталинградского фронта и быстро всю нашу группу сориентировал в текущей обстановке, а мы, в свою очередь, поделились опытом с работниками оперативного отдела штаба фронта: их интересовал вопрос, как вести журнал боевых действий фронта. Мы жадно изучали ход боевых действий фронта, то есть шли по стопам событий, чтобы как можно быстрее и с тщательной точностью запечатлеть, а затем воспроизвести их в своем исследовании.
А события под Сталинградом в это время развивались в нашу пользу. Советские войска от обороны перешли в контрнаступление. Войска Юго-Западного фронта под командованием генерал-полковника Николая Федоровича Ватутина и войска правого крыла Донского фронта генерал-лейтенанта Константина Константиновича Рокоссовского из района Серафимовича, Клетской 19 ноября 1942 года перешли в контрнаступление в общем направлении на Калач. 20 ноября 1942 года из района Сарпанских озер (южнее Сталинграда) в общем направлении Калач также перешли в контрнаступление войска Сталинградского фронта под командованием генерал-полковника Андрея Ивановича Еременко.
Разгромив противостоящие силы противника 23 ноября 1942 года в районе Калача, войска трех фронтов (Юго-Западного, Донского и Сталинградского) замкнули 330-тысячную группировку войск фельдмаршала Паулюса, а к концу декабря 1942 года 22 дивизии врага оказались в плотном кольце окружения под Сталинградом.
В раннее, тихое, морозное утро 1 января 1943 года я был свидетелем теплой встречи представителя Ставки Верховного главнокомандования генерал-полковника А.М. Василевского с командующим Сталинградским фронтом генерал-полковником А.И. Еременко. Из одного домика в военной бекеше выходил А.М. Василевский, а навстречу ему, с противоположной стороны улицы, в таком же одеянии, опираясь на клюшку и прихрамывая, шел А.И. Еременко. На середине улицы они, крепко обнявшись, расцеловались по-русски и начали поздравлять друг друга с Новым годом, с новыми победами. Жаль, что некому было запечатлеть эту волнующую картину морозного утра.
А победы, о которых они говорили, к этому дню были буквально величественными. Как указывалось выше, под Сталинградом в плотном кольце окружения находилось 22 дивизии немецко-фашистских войск 6-й и части сил 4-й танковой армии. С юга действовали части РККА 64-я и 57-я армии, город обороняла 62-я армия Сталинградского фронта, а 51-я и 2-я гвардейская армии, танковый и кавалерийский корпуса, разгромив котельниковскую группировку Манштейна, овладев Котельниково, развивали наступление на Батайск, в сторону Ростова. Вот с какими победами поздравляли друг друга два полководца. Нам приятно было наблюдать эту встречу, зная уже заранее (по изученным документам), о чем они вели разговор.
Ознакомившись с обстановкой в расположении 64-й армии, вся наша группа военных историков (Н.М. Замятин, М.В. Савин, Ф.Д. Воробьев) на самолете «Дуглас» отправилась в район хутора Веселый (южнее Котельниково). Самолет был загружен бочками с бензином, а мы буквально сидели на этих бочках. Чтобы избежать атак истребителей противника, наш самолет шел на бреющем полете, на высоте 25 метров. Летели мы с задачей – на месте изучить события, развивавшиеся в направлении Батайск— Ростов-на-Дону. Самолет, на котором мы летели, благополучно прибыл на аэродром Котельниково, где нас встретил офицер штаба Сталинградского фронта, который, представившись нашему руководителю Н.М. Замятину, доложил, что «командующий фронтом желает видеть вас у себя на командном пункте в хуторе Веселый и побеседовать с вами». На поданной машине мы быстро отправились к генерал-полковнику А.И. Еременко. По дороге я и М.В. Савин получили задание от Н.М. Замятина произвести запись беседы с генералом Еременко с тем, чтобы затем приступить к исследованию Котельниковской операции на предмет опубликования ее в сборнике материалов по изучению опыта войны. Эти сборники издавались вновь образованным в Генеральном штабе отделом по исследованию опыта войны.
Заходим в помещение, где нас уже ожидал генерал Еременко. Лежа на кушетке, чуть приподнявшись, он поздоровался с нами. Представил нашу группу полковник Замятин. Еще приподнявшись, опираясь на свою клюшку (больную ногу генерал держал на кушетке), Еременко сказал нам как бы повелительным тоном: «Поскольку вы имеете задание по исследованию проводимых операций, прошу вас в своих блокнотах тщательно воспроизвести запись моей беседы. Я буду говорить о том, как была разгромлена котельниковская группировка Манштейна. Я подчеркиваю – разгромлена». Рассказывая со всеми подробностями об этом событии, генерал Еременко одновременно посматривал в наши блокноты. Мы, не отрываясь от них, записывали рассказ Еременко, а говорил он очень быстро. Заключил он свой рассказ словами: «Так вот, как это событие происходило. Манштейн был разгромлен, а его остатки в беспорядке отходили на Ростов-на-Дону, через Батайск. Войска Сталинградского, теперь уже Южного, фронта успешно преследуют врага».
Сделаю небольшое отступление, чтобы был понятен ход дальнейших событий и технология нашей работы. Ведя беседы с военачальниками, впоследствии мы всю информацию сверяли с оперативными документами. И если наблюдалось расхождение в информации, мы делали свои заключения на основе оперативных документов. Так было и в этом случае.
Поблагодарив за рассказ, полковник М.В. Савин и я приступили к подготовке статьи о Котельниковской наступательной операции Сталинградского фронта с использованием оперативных документов этого фронта. Как и положено исследователям, сотрудники Генерального штаба не только использовали документы фронта, но и пользовались документами за личной подписью командующего фронтом, которые шли в адрес Верховного главнокомандующего И.В. Сталина.
Каково же было наше удивление, когда мы из боевого донесения командующего фронтом генерала Еременко читаем, что «основные силы войск Манштейна ушли через Батайск на Ростов-на-Дону. А войска фронта ведут бои с его арьергардами». Именно эту информацию, основываясь на оперативных документах, мы и изложили в нашей статье, а не ту мысль, которая генералом Еременко была высказана в беседе с нами, который настаивал на том, что «основные силы Манштейна были разгромлены».
Статья под названием «Котельниковская операция 1942 года» объемом 1,5 печатного листа была опубликована в «Сборнике материалов по изучению опыта войны» № 6 за 1943 год. Появление этой статьи в печати немедленно стало известно генералу Еременко. Он в гневном тоне составил докладную записку на имя начальника Генерального штаба А.М. Василевского, который в ходе указанной операции был представителем Ставки Верховного главнокомандования. В докладной записке Еременко были и такие слова: «Я им, борзописцам, в хуторе Веселый диктовал, как проходила Котельниковская операция, а что они написали в своей статье? Я им ясно изложил, что группа войск фельдмаршала Манштейна в этой операции была разгромлена, а они в своей статье написали, что она ушла на Ростов. Ведь это же фальсификация. Прошу полковника Савина и подполковника Воробьева привлечь к ответственности».
Такие грозные обвинения в наш адрес могли иметь серьезные последствия, если бы в этих событиях не принимал непосредственного участия сам Маршал Советского Союза (с 16 февраля 1943 года) А.М. Василевский. В связи с этим рапортом он пригласил к себе начальника Военно-исторического отдела Генерального штаба генерал-майора Н.А. Таленского и заявил ему в шутливой форме: «Что же у вас в отделе делается, ваши историки занимаются фальсификацией военной истории? Вот прочтите» – и подает Таленскому докладную Еременко. Прочитав докладную, Н.А. Таленский сказал: «Надо будет разобраться в этом вопросе». Тогда А.М. Василевский, улыбаясь, произнес такую фразу: «В статье „Котельниковская операция 1942 года“ дается правильная оценка событиям. Скажите об этом товарищам Савину и Воробьеву». И здесь же в присутствии Таленского, на докладной генерала Еременко сделал надпись: «Оставить без последствий». Обо всем этом рассказал нам Н.А. Таленский. Это обстоятельство укрепило нашу веру в правильности наших дальнейших действий и в то же время настроило нас на тщательное изучение документов.
Маршал Советского Союза Андрей Иванович Еременко умер 19 ноября 1970 года. Это человек был особого склада. Он отличался личной храбростью на фронте. Выполняя обязанности командующего фронтом, он стремился быть на передовой, чтобы самому прочувствовать трудности боевой жизни рядового солдата. Будучи в августе – октябре 1941 года командующим Брянским фронтом, в тяжелых боях с танковой группой Гудериана на дальних подступах к Москве он получил тяжелое ранение в ногу и был доставлен на излечение в Москву, в Центральный госпиталь в Серебряном переулке. Когда летом 1942 года на сталинградском направлении развернулись ожесточенные бои, Сталин с учетом согласия Еременко в начале августа 1942 года назначает его командующим Юго-Восточным фронтом, а с 30 августа – Сталинградским фронтом. Еременко заверил Сталина в том, что вверенные ему войска не сдадут врагу Сталинграда. Командуя войсками этих фронтов в оборонительных боях, он часто бывал на передовой, на артиллерийских огневых позициях, лично с автоматом ходил в атаку, воодушевляя солдат на подвиг. Надо прямо сказать, что хорошо организованная, активная оборона на западных и юго-западных подступах к Сталинграду в августе – ноябре 1942 года дала свои плоды. Как известно, рвавшиеся к Сталинграду фашистские полчища не достигли своей цели. Враг был основательно измотан и обескровлен. Кульминацией оборонительного сражения были упорные бои 62-й и 64-й армий. Они начались 13 сентября и непрерывно продолжались до 18 ноября. Гитлер торопил командующего 6-й немецкой армией Паулюса как можно быстрее взять Сталинград и именно здесь, в районе Сталинграда, перерезать Волгу, тем самым отрезать пути, связывающие нашу страну с южными районами.