Готовясь к вторжению в русские земли, орда быстро преодолевала полосу безлюдных степей, а затем на расстоянии 20 или 30 миль от границы перестраивала свои походные порядки. «Татары разделяют свою армию на десять или двенадцать отрядов, каждый из которых содержит около тысячи лошадей. Затем они посылают половину своих войск, в составе шести или семи отрядов, направо, на расстояние одной или полутора миль друг от друга; то же самое они устраивают и с другой половиной войска, которая держится на подобном же расстоянии с левой стороны; это делают они для того, чтобы иметь растянутый фронт от 10 до 12 миль. Впереди, на расстоянии около мили, идет сильный сторожевой отряд «добывать языка», чтобы знать, куда вести войско. Благодаря этому, татары движутся с полной безопасностью. Так действуют они, описывая дугу и тесно держась друг друга, чтобы иметь возможность всякий раз сойтись, как радиусы, в назначенный день в определенное место сбора, в двух или трех милях от границы. Причина, почему татары идут отдельными отрядами, заключается в боязни, как бы их не открыли казаки, рассеянные в степях в качестве сторожевых пикетов на расстоянии двух-трех миль друг от друга, и не узнали бы точно их числа, потому что, в противном случае, они могут известить лишь о том отряде, который был виден…» Эта хитрость очень затрудняла сторожевую службу: крайне сложно было выяснить, идет ли на «украину» большая орда или набег совершает отряд какого-нибудь улусного мурзы.
«Наконец, татары переходят границу и движутся по дороге, которая пролегает между двумя большими реками, всегда по самым высоким местам, между истоками маленьких речек, которые текут в большие реки в одну или в другую сторону. Таким образом, они не встречают преград на своем пути, грабят и опустошают, но не вторгаются в глубь страны дальше шести или десяти миль и тотчас возвращаются обратно. Они остаются не более двух дней в стране, затем отступают, делят добычу и возвращаются по домам».
Такие нападения на «украины» совершались настолько стремительно и неожиданно, что оборонявшие границу войска обычно не успевали встретить врага и старались настигнуть татар при отступлении, чтобы отбить добычу и пленников. Однако это было нелегко сделать. Выйдя в степи, татары разделяются на множество мелких отрядов, которые «расходятся лучеобразно в четыре разные стороны: одни идут к северу, другие — к югу, остальные — к востоку и западу». Затем каждый «маленький отряд в 100 человек разделяется на три части, по 33 человека в каждом, и продолжает путь как и раньше, если не встретится какая-либо речка; потом, пройдя около полумили, они начинают снова делиться натрое, по 10 или 11 человек в каждом, и снова разбегаются в стороны… Татары знают степь так же хорошо, как лоцманы — морские гавани. Все эти мелкие отряды в 10 человек разбегаются в поле, но так, чтобы не встретиться на пути. Наконец, в назначенный час они собираются для свидания в условленное место, за 12 миль от места отправления, в какой-либо лощине, где есть вода и хорошая трава, ибо там они делают привал… Затем они продолжают путь уже целым корпусом, по дороге берут приступом какой-либо пограничный городок, застигнутый врасплох, или грабят села и уходят в степи… Вообще встретить татар довольно трудно, разве как-нибудь случайно, застав их за едой, питьем или ночью во время сна, но и тогда они держатся всегда настороже». Если даже татар удается застать врасплох, то они тотчас «рассыпаются в разные стороны, как мухи, куда кто может, но, убегая, оборачиваются и пускают из лука стрелу так метко, что на расстоянии 60 или 100 шагов никогда не дают промаха по человеку»[21]. Таким опасным и неуловимым был враг, постоянно угрожавший русским южным рубежам.
А когда в летний поход выступал сам крымский хан или «царевичи» и мурзы со значительными силами, то они двигались примерно так же, как во время зимних походов: основные силы шли одной колонной, стремясь поглубже прорваться в пограничные области Русского государства, а «крылья», расходясь далеко в стороны, грабили села и деревни, захватывали пленных и в случае опасности возвращались к главным силам. Русские военачальники хорошо изучили тактику крымских набегов и успешно справлялись с ними.
Борьба Русского государства с Крымским ханством в первой половине XVI столетия почти не нашла отражения в исторической литературе. В сочинениях дореволюционных военных историков (Н. С. Голицын, А. К. Баиов, Н. П. Михневич и др.) в лучшем случае упоминались наиболее крупные татарские походы этого периода. В обобщающем труде по военной истории «Русская военная сила», составленном группой офицеров Генерального штаба, под редакцией А. Н. Петрова, утверждалось, что войны с татарскими ханствами вообще «не представляют в военном отношении особенного интереса», что в борьбе с татарскими набегами русские военачальники проявляли «малодушие, нерешительность и неспособность», а «распоряжения московского правительства» по организации обороны южной границы «были случайными, вызывающимися временными обстоятельствами и не имели связи друг с другом»[22]. В дореволюционной исторической литературе бытовало представление о почти полной беззащитности «крымской украины» в первой половине XVI столетия. Полное «засилье татар в поле» продолжалось будто бы до разгрома Казанского ханства[23], регулярная станичная и сторожевая служба на южных рубежах сложилась лишь в последней четверти XVI в.[24], «до самого конца XVI в. оборона южной границы упорно цепляется за течение Оки и Угры», и вообще, «оглядываясь на оборонительную систему южного фронта Московского государства в целом, поражаешься ее растянутостью, рыхлостью и особенно несогласованностью разведочной службы с размещением московских армий»![25] Безрадостная картина, нарисованная дореволюционными историками, не может не вызвать недоумения, если вспомнить, что в первой половине XVI столетия Русское государство не только сдержало натиск татарских ханств, но и само начало успешное продвижение на юг.
К сожалению, войны с Крымским ханством в первой половине XVI в. не привлекли внимания и советских историков. Описание военных действий в этом направлении в трудах военных историков обычно начиналось с «казанских походов» и взятия Казани в 1552 г.[26] Специальные исследования имеются лишь по более позднему времени[27]. Даже в работах последних лет высказывалось мнение если не о полном отсутствии, то, во всяком случае, о малой эффективности системы обороны «крымской украины». Так, В. Н. Загоровский пишет: «По нашему мнению, до строительства Белгородской черты (в середине XVII в. — В. К.) достоинства «московской оборонительной системы» были весьма сомнительны и заметны только в сравнении с почти полным отсутствием таковой в Польше»; «правительство не заботилось серьезно об обороне уездов полевой окраины, ограничиваясь традиционной сторожевой службой, которая постепенно утрачивала общероссийские организационные формы и значение»[28].
Книга, предлагаемая вниманию читателей, имеет целью познакомить с малоизвестной страницей боевого прошлого русского народа — упорной и полной героизма борьбой Русского государства с агрессивным Крымским ханством в первой половине XVI столетия. Основная тяжесть этой борьбы ложилась на народные массы «украины» и других областей страны. Непрекращающаяся война с татарами была общерусским делом. И именно в этом причина конечного ее успеха.
Глава 1Конец Большой Орды
1480 год. Ахмед, хан Большой Орды, сделал последнюю отчаянную попытку восстановить ордынскую власть над Русью. Уже давно прошло время, когда монголо-татарские ханы могли собрать под своими знаменами войска всех татарских улусов. Государство завоевателей — Золотая Орда — распалось. От него отделились Крымское, Казанское и Астраханское ханства, Ногайская Орда. Однако Большая Орда, занимавшая обширную территорию от Волги до Днепра и пытавшаяся выступать как преемница Золотой Орды, была еще достаточно сильна. Хан Ахмед, заручившись поддержкой польско-литовского короля Казимира IV, начал поход в русские земли. Над Русью нависла серьезная опасность.
Ахмед действовал осторожно. Ордынское войско медленно двигалось к русским рубежам, поджидая отряды из отдаленных улусов. Видимо, ордынские военачальники хорошо помнили и «Мамаево побоище», и свои недавние неудачные попытки вторгнуться в пределы Руси.
В это тревожное время великий князь Иван III Васильевич показал себя мудрым государственным деятелем и дальновидным дипломатом. Воспользовавшись междоусобной борьбой в лагере завоевателей, он противопоставил коалиции врагов военный союз с крымским ханом. II все же обстановка оставалась очень сложной. Внутри Русского государства было неспокойно. Против великого князя выступили его младшие братья — удельные князья Андреи Угличский и Борис Волоцкий. Они бежали со своими боярами к литовскому рубежу, угрожая перейти на сторону короля Казимира. Ивану III, который спешно готовил войско для отражения ордынского похода, пришлось одновременно улаживать внутренние разногласия. Это ему удалось. Хана Ахмеда встретили объединенные силы всей Руси.
Русские полки встали на берегу реки Оки, преградив врагу путь к центру страны. В Тарусе находился с войском брат великого князя Андрей Васильевич, а в Серпухове — его сын Иван Иванович «и с ним многие воеводы и бесчисленное воинство». Когда в июле конница хана Ахмеда приблизилась к Дону, все русские полки собрались в Коломне, готовые отразить удар.
Но хан Ахмед не решился идти прямо на Москву. По словам летописца, «слышав окаянный царь Ахмат, что на тех местах на всех, куда прийти ему, стоят против него с великими князьями многие люди, и царь пошел в Литовскую землю, хотя обойти через Угру». Непосредственная опасность, грозившая столице, миновала.