— Людмила! — кричал он.
— Только этого не хватало, — пробормотал Алтын-бай, сжав свои огромные кулаки.
Послышались шаги Отари по коридору.
— Кто открыл входную дверь? — недоумевал Эдгар, направляясь к выходу. — Она ведь была закрыта. Я сам ее закрыл, когда мы вошли в дом.
— Может, вы путаете? — спросил Погорельский. — Вам не кажется, что в такой обстановке вы могли забыть закрыть входную дверь?
— Нет, не кажется, — упрямо ответил Эдгар. — Даже в такой обстановке я не мог ошибиться. Это абсолютно точно. Я сам закрыл дверь.
— Мы все сейчас в таком состоянии, что запросто можем и ошибиться, — примирительно сказал Усманов. Он был задумчив, словно размышлял о чем-то своем.
Все смотрели на Вейдеманиса. Дронго решил, что пора вмешаться.
— Мой друг — бывший офицер КГБ, — пояснил он. — Вряд ли Эдгара мог напугать неизвестный убийца. Если он говорит, что запер входную дверь, значит, так оно и было.
— Ах, вы еще и бывший кэгэбешник! — проворчал Погорельский. — Тогда все понятно. У нас может произойти все, что угодно. И вы, наверное, тоже из их числа? — спросил он у Дронго.
— К сожалению, нет, — ответил Дронго. — Но вы напрасно вкладываете в это определение столько сарказма. Я бы гордился тем, что работал в КГБ. Я считал и считаю их работу очень важной для государства.
— У нас разные понятия о благе государства, — отчеканил Погорельский.
— Поэтому вы его и развалили? — спросил Дронго.
— Я лично ничего не разваливал! — парировал режиссер.
— Здесь все-таки есть посторонний, — вставил Усманов. — Или, может, это вы открыли дверь? — спросил он у режиссера.
— Зачем мне открывать дверь? — пожал плечами Погорельский. — Я вообще спал на диване, когда раздался выстрел. Кто убил вашего ассистента?
— Он был сотрудником нашего отдела, — поправил режиссера Усманов, — не думаю, что убийца ходит вокруг дома.
— Наташа, Наташа, — пытался привести в чувство актрису Сергей Буянов.
— Все в порядке! — крикнул сверху Отари. — Людмила здесь, рядом со мной.
— Слава Богу! — проворчал Вейдеманис. — Запритесь с ней в комнате у Гасана и не выходите никуда. Он подошел к входной двери и запер ее на замок.
— Кто мог открыть дверь? — громко спросил, не обращаясь ни к кому, Эдгар.
— А как быть с Мамукой? — уточнил сверху Отари. Тучи разошлись, и дождь прекратился. Ветер еще завывал, но на небе появилась луна, как бывает обычно после сильных дождей. Уже можно было различить неясные тени в доме.
— Пусть будет с вами или останется один. Но не открывайте никому дверь и не оставляйте свою жену одну. Или пусть лучше она спустится к нам.
— Нет, она будет со мной. И потом, если она спустится вниз, кто будет смотреть за Гасаном? — спросил художник.
— Он прав, — кивнул Вейдеманис, обращаясь к Дронго.
— Здесь сегодня все правы, — зло ответил Дронго, — а в результате мы имеем трех убитых.
— Уже скоро утро. Вызовем милицию. Нужно осмотреть оружие, — предложил Вейдеманис.
Дронго подошел к винтовке, лежавшей на полу.
— У меня будет целая коллекция оружия, — пробормотал он. — У тебя есть чистый носовой, платок? Я свой испачкал в крови, когда доставал нож.
— Возьми, — протянул Эдгар.
— Посвети мне, — попросил Дронго, осторожно поднимая винтовку. Он осмотрел ствол, затем курок, и тут что-то привлекло его внимание. Дронго еще раз внимательно исследовал оружие, из которого был произведен выстрел. Какие-то царапины на рукоятке, рядом со спусковым крючком. Стреляли картечью — очевидно, ушедший Мехти использовал винтовку для охоты на кабанов или медведей. Дронго вдруг так неловко взмахнул платком, что Вейдеманис даже вскрикнул.
— Будь осторожен! Ты можешь стереть отпечатки пальцев.
— Не волнуйся. — Дронго отнес винтовку в угол и положил ее на шкаф.
— Надеюсь, до утра ее оттуда никто не достанет, — задумчиво пробормотал он.
— Нам следовало бы поспать, но в такую ночь заснуть невозможно, — сказал Вейдеманис, усаживаясь у стола. — Зачем мы принесли сюда убитого? Может, поднять его наверх?
— Вы хотите, чтобы наверху был настоящий склеп? — разозлился Алтынбай.
— Вы как-то спокойно относитесь к этим убийствам.
— Вы знаете, я недавно перенес сложнейшую операцию, — признался Эдгар, — и с тех пор как-то философски отношусь к смерти. И к собственной смерти в том числе.
— А я — нет! — зло парировал Алтынбай. — Мне не нравятся убийства, которые происходят в этом доме каждый час. Мне не нравится то, что здесь творится. Я неверующий человек, но, проведя здесь всего одну ночь, готов поверить в сверхъестественные силы.
— Дьявол бывает многолик, — вздохнул Усманов.
— Вот именно, — сказал Алтынбай, — и мне не нравятся эти постоянные убийства. Я был на двух войнах, но такого не видел. Здесь какой-то негодяй прячется в доме и убивает людей. Когда рассветет, нужно будет обыскать весь дом, чтобы найти этого типа.
— Вы поверили в неизвестного маньяка? — спросил Дронго.
— Я верю в факты, — твердо сказал Алтынбай, — и в этих убитых, — кивнул он на тело Олега, лежавшее на диване, — и пока никто мне не доказал, что это не так.
— Я постараюсь это сделать, — задумчиво произнес Дронго. — Нужно дождаться утра, и я непременно раскрою эти загадочные преступления.
— Хватит! — отмахнулся Алтынбай. — Мы всю ночь болтаем, а убийца в это время действует.
— У вас есть какой-нибудь план? — уточнил Дронго.
— Дождаться милицию, арестовать всех присутствующих и проверить каждого на детекторе лжи, — отчеканил Алтынбай. — Причем можно задавать только один вопрос: ты убивал или нет?
— Вы убивали, Алтынбай, или нет? — вдруг спросил Дронго.
Алтынбай замер. Потом махнул рукой.
— Я не в том смысле. Я хочу, чтобы проверили каждого из нас.
Это не так просто, как вы думаете. А детектор не всегда панацея от всех бед, иначе его давно бы применяли для расследования любых преступлений.
Никто еще не отменял доказательства и логику.
— Тогда дайте мне ваши доказательства. Продемонстрируйте вашу логику.
— Постараюсь, хотя признаюсь, что впервые сталкиваюсь с такими изощренными преступлениями. Но думаю, что вскоре нам все станет ясно.
В гостиную вышел Буянов.
— Ей плохо, — объяснил он, имея в виду Таллину. — Кажется, у нее опять начинается истерика.
— У нее постоянно истерика, — вставил Погорельский. — Почему-то у творческих натур всегда истеричный характер. Вы не знаете, с чем это связано? — спросил он, обращаясь к Вейдеманису. Тот покачал головой. — Вообще глупо было сюда приезжать, — сказал режиссер, — все получилось так непонятно.
— Дайте ей воды, — предложил Эдгар, — может быть, она успокоится.
Вообще-то можно ее понять. Она потеряла подругу, и столько событий за одну ночь..
— Мне на всю жизнь хватит, — пробормотал Погорельский. — Лучше бы мы сюда не приезжали.
Неожиданно из бильярдной раздался дикий крик. Все повернулись в ту сторону. Пламя свечи освещало фигуру Толдиной. Она протянула руку и показывала на окно с безумным выражением лица.
— Ну хватит, — поморщился Погорельский, — опять ее капризы! Дурацкие истерики. Мы же видим, что никого нет. Буянов, скажите ей, что здесь не сцена…
Толдина повернулась. У нее в глазах был дикий ужас.
— Там никого нет, — растерянно сказал Алтынбай. Все мужчины, находившиеся в гостиной, видели, в каком состоянии была актриса. Она, казалось, вот-вот задохнется от ужаса. Первыми опомнились Дронго и Вейдеманис. Они поспешили в бильярдную… За ними побежал Сергей. Ворвавшись в комнату, все испуганно замерли.
На этот раз Толдина не ошибалась. За окном стоял кто-то, прижимаясь лицом к стеклу. Даже Дронго почувствовал необычайное волнение, словно все рассказы о неизвестном маньяке внезапно стали реальностью. Он услышал, как Вейдеманис пробормотал какое-то проклятие.
Глава 11
— Кто это? — прошептал пораженный Вейдеманис.
— Где винтовка?! — закричал Буянов. — Нам нужно его убить.
Дронго тряхнул головой. Верить в маньяка не хотелось. Толдину била крупная дождь. С расширенными от ужаса глазами она показывала на окно. Дронго подошел поближе. Неизвестный отпрянул от окна. Незнакомцу было лет пятьдесят. У него были редкие волосы на голове и изжеванное лицо пожилого человека. Дронго даже удивился — почему этот человек мог так напугать его? Мужчина показал на дверь, словно давая понять, чтобы ему открыли.
— Я открою, — кивнул Дронго в знак согласия.
— Это убийца! — закричал Буянов. — Что вы делаете? Он войдет в дом и прикончит всех нас.
— Это не фильм ужасов, молодой человек, — строго заметил Дронго, выходя в гостиную.
— Что там случилось? — спросил Алтынбай, когда Дронго направился к входной двери.
— Кто-то постучал в окно, просит открыть дверь, — объяснил Дронго.
— Вы его знаете? — тревожно спросил Погорельский.
— Не имею ни малейшего представления, — ответил Дронго, подходя к двери.
— Тогда не открывайте! — крикнул режиссер, но было уже поздно. Дронго отворил дверь, ожидая, когда появится незнакомец. Теперь он видел его хорошо и понимал, что такому тщедушному типу никогда не справиться с мужчинами, которые находились в доме.
В дом вошел невысокий незнакомец с чемоданчиком в руках. Он был в плаще, какие носят в горах чабаны.
— Доброе утро, — поздоровался он. — Погода совсем плохой. Очень плохой.
— Доброе утро. — Дронго взглянул на часы — четвертый час утра.
Незнакомец был по-своему прав.
— Аллейкума салам, — сказал Усманов, подходя к ним и с любопытством оглядывая незнакомца. — Кто вы такой? — спросил он. — Что вы здесь делаете?
— А вы наши гости из Таджикистана? — любезно спросил неизвестный. — Мне сказали, что вы отдыхаете на Мархале. — По-русски он говорил с сильным акцентом.
— Кто вы такой? — снова спросил Усманов.
— Я ветеринар, местный ветеринар. Новрузов моя фамилия. Керим Новрузов.
Ночью пришел Мехти к нам в село, сказал, что Гасан ногу сломал. Гасан — мой родственник, я поэтому и решил подняться. Немного подождал, пока дождь кончится, и пришел. Я всегда людей лечу, когда рядом нет врачей.