— Вы только послушайте её, какая низость — работать заставляют! — воскликнула Олиси. — Что ты предлагаешь-то? Забыла, что по всей штаб-квартире телепорты Креса расставлены? Хорошие же мы хозяева будем: пригласим мага домой для заключения союза и невзначай распылим в пространстве.
— Тут антителепорты тоже есть, — возразила Софике, подняв глаза к потолку.
Под крышей аккуратно разместили шесть орудий: межмировая тропинка демонов к мельдому ещё не заросла, поэтому «Третья сторона» решила перестраховаться.
— Так их перенастроили, чтоб на появление Моро не сработали. Если маг не будет потреблять больше энергии, чем Моро, ничего ей не будет.
— Нечего вообще магией на Тохше пользоваться, — угрюмо прокомментировала Софике. — Я не понимаю, зачем нам очередная магичка. Неужели итиайя мало? С одними толком не разобрались, уже других магов ищем.
— Ну вот и узнаешь, зачем. Всё, меня Мседео к себе зовёт. Не напортачь там!
Олиси завершила звонок, а Софике, раздражённо сдув кудряшку со лба, смотрела на крупные квадратики вместо чёткой картинки на экране. Всё-таки придётся ждать новых камер…
Коллега вернулась с добычей, и устанавливать исправную технику взамен испорченной пришлось под взглядами сотни человек. Желающих посмотреть на иномирянку оказалось немало: сидячие места закончились, и всё прибывавшие военные уже вставали вдоль стен. У Софике чуть дрожали руки, когда она запускала последнюю проверку видео. Только бы всё получилось! При таком скоплении людей вдвойне страшно опозориться.
Увидев наконец-то чёткое и яркое изображение, она облегчённо выдохнула. До трансляции десять минут, всё под контролем. Но где же приглашённая иномирянка?
Она высунулась из комнатушки и бегло оглядела зал — судя по цвету формы и нашивкам, старших офицеров в мельдоме нет вообще. Неужели им неинтересно? Всё, что ей было известно о гостье — это какой-то очень сильный маг. А может, торераты с ксаратами вовсе побоялись прийти?
И даже Ветра нигде не видно. Может, он остался в Центре: Олиси говорила, что с тех пор, как разведчик вернулся из дальнего космоса, из кабинета торерата Хана не выходит. Наверное, нашёл что-то из ряда вон выходящее.
Вдруг по рядам прокатился ропот, и солдаты у дальней стены потеснились, освобождая проход для человека в мобильном кресле. Ого, да это же ксарат Келлемон! Софике невольно прониклась уважением к командиру: операцию ему сделали дня три назад, а он нашёл в себе силы приехать на встречу, причём один, без сопровождения медицинского бота. Военные, завидев похудевшего после госпиталя Келлемона, вскакивали со скамеек и отдавали ему воинское приветствие — он, хмурясь, ехал мимо. Добравшись до первого ряда, он остановил кресло перед центральной скамьёй, прямо напротив трибуны. Солдаты уважительно стихли.
Скрипнула дверь второго входа в мельдом, справа от помоста. На пороге показался Рэйзор — кивнул присутствующим и удержал створку, обернувшись назад.
Вот она. Гостья.
Солдаты на задних рядах, не таясь, привстали со скамеек, чтобы рассмотреть женщину; по залу прокатился шёпот оживлённых обсуждений. Келлемон, чуть вытянув шею, оценивающе прошёлся по фигурке цепким взглядом и повернулся к военным в первом ряду.
— И это всё? — скучающе вопросил он.
Софике недоумевала: она точно где-то раньше видела эту блондинку, но где и когда — не могла вспомнить. Странно. Оделась гостья просто, как если бы по пути забежала в ближайший магазин в Кооре и купила первую попавшуюся одежду: шерстяное осеннее платье длиной чуть ниже колена, прихваченное кожаным ремнём на поясе, туфли на плоской подошве и незамысловатое колье с жёлтыми камешками на шее — похоже, бижутерия. Все ожидали чего-то более грандиозного, вызывающего, яркого — роскошный наряд, ультрасовременную форму, мантию, в конце концов. Итиайя и то одевались более экзотично. Кроме цвета кожи и волос, ничего примечательного в этой невысокой, ростом с Софике, женщине не было. Миленькая, но и только.
Цепануло другое — как Рэйзор обращался с ней, и как на неё смотрел. Как будто они знакомы целую жизнь, или… она ему нравится. Они негромко разговаривали на незнакомом языке, и Рэйзор почти всё время «улыбался» диодами. Он сопроводил гостью к подсобке и, тронув за плечо, мягко развернул лицом к Софике.
— Позволь представить одну из первооткрывательниц энергии на Тохше, рядовую Софике Сото, — обратился он сначала к женщине, а потом к Софике: — Софи, это Элис.
Софике в замешательстве смотрела в голубые, холодные как ледник глаза мага и чувствовала, как в груди, в районе сердца, растёт царапучая неприязнь.
— Здрасьте, — пробормотала она и глухо добавила: — Добро пожаловать на Тохш.
— Рада встретиться лично. — Элис улыбнулась краешком губ. — Наслышана.
Софике вспыхнула: в интонации почудилось лёгкое презрение. Что там ей Рэйзор понарассказывал? Вместо того, чтобы сгладить ситуацию, робот ошарашил новым поступком: панель над отсеком в его предплечье сдвинулась, и он выудил оттуда упаковку с рожком мороженого. В травяных «настроенческих» диодах Рэйзора снова заплясали белые искорки.
— Перекус перед выступлением?
Элис с коротким смешком приняла угощение, разорвала обёртку и умяла лакомство в считанные секунды. Софике так и застыла с раскрытым ртом. От противоречивых эмоций отвлекла коллега, легонько постучавшая по плечу.
— Микрофон, — шепнула она, протягивая миниатюрный коробок. — Трансляция через минуту.
Взяв себя в руки, Софике прикрепила его на вырез платья Элис, стараясь при этом не касаться её кожи. Почувствовала на себе пристальный взгляд, подняла глаза и захлебнулась паникой: через Элис на неё смотрело нечто огромное, нечеловеческое и необъяснимое.
Маг быстро взяла её ладонь в свою и сжала — страх нехотя отполз шипящей волной.
— Прости, я не знала, что ты чувствительна.
— Н-но у меня нет чувствительности к отражениям миров… — промямлила Софике, подавив желание вырваться из неожиданного плена.
— Я не про отражения, — небрежно обронила Элис и всё-таки выпустила её ладонь. — Ты чувствуешь суть вещей.
— Ч-чего?
Рэйзор тоже в недоумении наклонил голову, что-то тихо спросил на всё том же непонятном (хорошо хоть, не лающем, как у Моро!) языке, но Элис подняла руку в предостерегающем жесте.
— Потом. Некогда, — на око́ре произнесла она и направилась к трибуне.
— Ой, погодите! — из-за спины донёсся испуганный возглас коллеги Софике. — Подождите, пожалуйста!
Подбежав к Элис, она несколько раз ткнула в кнопку включения микрофона, постучала пальцем по корпусу, закусила губу и жалобно воззрилась на Софике.
— Не работает. А я запасной аккумулятор не взяла… — растерянно призналась она.
Только не это! Софике торопливо сняла микрофон с платья Элис и проверила индикатор аккумулятора — так и есть, разрядился. Рассеянное свечение диодов Рэйзора сузилось до ярко-зелёных точек.
— Софике, сколько раз я говорил о необходимости дублирования систем? — сурово спросил он.
Критика в присутствии Элис воспринималась особенно остро, поэтому хотелось провалиться под землю от стыда. Сказать бы, что коллега растяпа, но Софике вовремя прикусила язык: омарат Регеро недавно намекнул, что с её усердием пора подаваться в ферьеры. А какой она офицер, если сваливает вину на коллег?
— Да. Извини…те. Сейчас поставлю на зарядку. — Софике быстро соображала, что делать, и нашлась с временным решением: — Пока можно через мой элеком организовать звук, вывести на динамики у трибуны.
Она полезла в карман за элекомом, но Элис её остановила:
— Не беспокойся, справлюсь и без микрофона.
Не дожидаясь ответа, она развернулась, уверенно взошла на помост и встала за трибуной. Софике полагалось контролировать трансляцию из подсобки, но она мысленно махнула рукой — коллега и сама справится. Гораздо интереснее наблюдать за происходящим собственными глазами.
Солдаты притихли в ожидании, однако Элис почему-то медлила и «сканировала» зал, внимательно изучая присутствующих. Трансляция уже началась, но ничего не происходило. Военные зароптали, отовсюду слышалось недовольство тем, что люди отпросились с работы и зря теряют время; даже Рэйзор нетерпеливо скрестил руки на груди. Элис взяла заранее приготовленную бутылку воды с трибуны, выпила залпом, не отрывая взгляда от собравшихся, с хрустом скомкала пластик и, оперевшись вытянутыми руками о трибуну, опустила голову. Люди зашумели, завозмущались, Келлемон с ехидной гримасой торжествующе смотрел на Рэйзора, и вдруг сквозь гам прорезался звонкий голос Элис:
— Я видела ваших мертвецов.
Военные в растерянности переспрашивали друг друга, что она только что сказала. Постепенно в зале воцарилась почти полная тишина, и Элис вперилась немигающим взглядом в собравшихся.
— Я разговаривала с жертвами Смиде, — продолжила она, вызвав второй шквал взволнованных перешёптываний. — И разговариваю до сих пор. Они хотели бы передать знания, утерянные вами вместе с институтом. Но вы их не найдёте — живым в те миры вход воспрещён. И вы их не услышите. Зато услышу я.
Она говорила с заметными паузами между предложениями, и напряжение в зале стало почти осязаемым. Маг искусно играла на нервах тохшан, и не было никакого способа проверить, правду она говорит или лжёт.
— Со мной они не желают сотрудничать. Ждут вашего решения. Отказываются делиться памятью без вашего согласия, а я не собираюсь изымать её насильно.
По рядам опять зашуршали шёпотки. Гес Келлемон громко откашлялся, ослабил воротник кителя, опёрся о подлокотники и, перенеся вес на здоровую левую ногу, с трудом встал с мобильного кресла.
— У нас уже есть операторы аванпостов, — прищурившись, медленно проговорил он. — Способны разгрести отражения самостоятельно, хоть и небыстро. Назовите срок и условия вашей работы.
— Срок и объём называете вы, — безмятежно отозвалась Элис. — Я лишь даю свои условия. Чем меньше срок и больше объём, тем выше плата.
— В чём измеряется плата? — не отставал Келлемон.