— Именно в техотдел? — Рэйзор придвинулся поближе и поставил локти на стол. — Насколько знаю, твои соотечественники из Панерута чаще выбирают отдел по связям с общественностью, работу с аванпостом и лингвистику.
— Ну, для аванпоста я способностями не вышла. А Идир, вон, лётчиком служит. И Олиси со мной работает сисадмином. Они тоже родом из Панерута.
— Да, необычно, что в техотделе собрались люди не просто из одной страны, но ещё и из одного города.
Софике уловила намёк, прекратила дёргать носком ноги и застыла. Чего Рэйзор не ожидал, так это возражений.
— Почему же необычно? — насупилась она. — Вполне логично, что люди ищут новых сотрудников среди знакомых и проверенных людей, а не среди посторонних, от которых не знаешь, чего ждать.
— То есть при прочих равных условиях ты бы скорее порекомендовала подругу, чем нового человека?
— Конечно.
— А если бы подруга была менее талантливой, чем другой человек?
Софике долго раздумывала, а потом совершенно откровенно заявила:
— Я не понимаю, чего вы… ты от меня хочешь. Ты же хотел обсудить работу и сегодняшний инцидент. При чём тут гипотетическое собеседование?
— Связь самая прямая. Ты её не видишь?
Софике заёрзала в эргокресле. Рэйзор отметил, что она избегает встречаться с ним взглядом. Стеснение, нежелание говорить начистоту, неприязнь?.. Пока неясно.
— Вижу, — с тяжёлым вздохом призналась она. — Но не хочу сейчас это обсуждать. Не за спинами коллег.
Её ответ Рэйзору понравился — пожалуй, из рядовой Сото может выйти толк, если с ней немного поработать.
— Как считаешь, можно что-то исправить, не заменяя весь ваш отдел?
Софике всё же мельком глянула в исправный «настроенческий» диод Рэйзора и снова уставилась на столешницу.
— Переаттестация?.. — неуверенно предложила она.
— Да. Но этого мало. Все процессы, которыми вы пользуетесь, необходимо пересмотреть. Я готов этим заняться, но для начала мне нужно определить, что сотрудники техотдела помнят из должностных инструкций.
Рэйзор принялся задавать несложные вопросы, касающиеся базовых предписаний в нештатных ситуациях. Софике откровенно «плавала» в большей части тем. Она силилась вспомнить дословные формулировки, путала термины и заикалась всё чаще, а потом понесла совсем бессвязную околесицу. Рэйзор жестом остановил её, и Софике, задыхаясь от волнения, почти залпом осушила бутылку с водой. Он не понимал, почему в досье стоит «стрессоустойчивость», если самообладание рядовой рассыпалось при мизерном психологическом давлении. И почему она упорно отводит взгляд?..
Гипотеза наконец-то обрела конкретные очертания.
— Можешь повернуться лицом к окну? — попросил Рэйзор.
Софике покорилась, не переспрашивая и не уточняя. Рэйзор притушил свет в переговорке, и некоторое время они созерцали затянутое серебристыми облачками небо над искусственным лесом. Едва Софике собралась крутануться в кресле обратно, Рэйзор остановил её:
— Не поворачивайся. Продолжим.
Приём сработал: теперь Софике не торопилась выдать путаный ответ, а сначала формулировала его в голове, потом вдумчиво произносила вслух. И если она чего-то вообще не знала, признавалась сразу. Рэйзор попробовал погонять её по ежедневной рутине — в целом и общем она отвечала правильно. «Значит, её пугает моя внешность, — мысленно усмехнулся он. — Стоило оставить только голос — и она уже не воспринимает меня как угрозу».
— Спасибо, Софике. Ты мне очень помогла, — поблагодарил он в заключение беседы.
Она повернулась лицом, по привычке тут же опустила взгляд, но потом всё же робко воззрилась на Рэйзора:
— Эм-м… чем?
— Я теперь лучше понимаю, чего вам не хватает.
Она попыталась пошутить:
— Зачитывания инструкций вслух перед началом каждого рабочего дня?
— Нет. Расскажу завтра на заседании. Прежде чем ты уйдёшь, я могу задать личный вопрос?
Софике растерянно хлопала ресницами, и Рэйзор, не услышав возражений, продолжил:
— Почему ты меня боишься?
— Я не боюсь, просто… — Она беспомощно пожала плечами. — Ну, ты ксарат. Ещё и робот. Я не привыкла к роботам. Ты разговариваешь, как человек, но выглядишь, как… как…
— Как робот, — подсказал Рэйзор.
— Да, вот именно! Мне кажется, лучше бы тебя андроидом сделали, с полностью человеческой внешностью. Я бы тогда не думала о том, что ты робот.
— На кого бы я сейчас был похож, будь я андроидом? — Рэйзор красноречиво провёл рукой вдоль пробоин в корпусе. — Звезду кошмаров про оживших мертвецов?
Софике хихикнула и смущённо прикрыла рот ладонью.
— Ремонт киберкожи намного дороже, чем латание композитной брони. Не говоря уже о трудоёмкой имитации лицевых мышц. Поэтому — извини, придётся привыкать.
— Да, — Софике серьёзно кивнула. — Привыкну.
Глава 5. Борьба с халатностью
Спалось плохо. Может, Рэйзору и не быть звездой кошмаров про оживших мертвецов, зато он выбился в лидеры личных ужастиков Софике. Она всю ночь металась по разрушенному Коору, спасаясь от лезущих из всех щелей враждебных роботов. Хаос из проржавевших манипуляторов, дырявой брони и одноглазых металлических черепов никак не хотел выветриваться из головы, даже когда она проснулась и свесила ноги с кровати. Она закрыла глаза и помассировала виски, пытаясь избавиться от дурного сна. «А вчера хорохорилась-то как… привыкну я к Рэйзору, как же», — с досадой подумала она и поплелась в ванную.
За чисткой зубов Софике осенило, что именно её отпугнуло в Рэйзоре: контраст поведения и обстоятельств. Будь робот цел и невредим, она не заметила бы ничего странного. Но он вернулся на Тохш сильно потрёпанным в бою, и при этом вёл себя как ни в чём не бывало. Раненый человек не может так спокойно разговаривать, шутить, двигаться — если только не накачан обезболивающими препаратами под самую макушку. Но тогда изменилась бы и манера речи. А Рэйзору как будто бы всё нипочём.
Вчера Софике видела перед собой раненого робота, успешно имитирующего здорового человека. И этот диссонанс сильно царапал её восприятие. Как ещё он умеет притворяться? Что ещё скрывает под масками заботы и деловитости? Ведь по сути его человечность сделана именно для людей как аналог интерфейса между цифровым и биологическим сознанием. А что, если у него разум… ну, того же атлерия? Просто с ограничениями, не позволяющими вредить своим.
— Фигня какая-то, — ёмко подытожила Софике сумбурные мысли, расчёсывая волосы перед зеркалом. — В конце концов, Идир о нём хорошо отзывался.
«А что Идир? — тут же возразила она себе самой. — Где сейчас твой Идир? Наорал и бросил. И вообще, хватит думать об обоих — пора уже о себе позаботиться и узнать, что нужно сделать до первого заседания следственного комитета».
По счастью, ничего сочинять не пришлось: во входящей почте Софике обнаружила коротенькое письмо от Рэйзора. Робот сохранил её вчерашние расплывчатые ответы в виде скрипящих на зубах формулировок, столь любимых приверженцами бюрократии. Ей оставалось только подтвердить верность изложения, сменить статус докладной записки с чернового на чистовой и скормить её системе документооборота. Проглотив цифровой завтрак, программа призадумалась и ненароком подвесила портадат, а потом, разморозившись, выдала неутешительный вердикт: показания сотрудников расходятся, поэтому требуется личное присутствие на заседании.
Как выяснилось чуть позже, сисадмины-то друг друга не сдали, зато лётчики и связисты написали на них множество жалоб. И ладно бы заслуженно, так ведь наврали, будто техподдержка бездействовала во время перезагрузки основных серверов! Софике не понимала, как можно так откровенно лгать, если следователям передали и лог сообщений во внутреннем канале техотдела, и видеозаписи с камер в их кабинете.
Слушания проводились в лекционной аудитории для интернов. Обвинителям и обвиняемым выделили по половине учебных парт: слева, у окон, расположились сисадмины, а справа, у дверей — связисты и лётчики. На широкой трибуне за массивными столами сидели члены комиссии, с ног до головы одетые в чёрную-пречёрную униформу. Они напоминали стаю кама́ев, панерутских птиц-падальщиков с необъяснимым чутьём на чужую смерть. Ещё с давних времён сохранились свидетельства, как эти огромные пернатые прилетали к местам сражений заблаговременно, чинно занимали места повыше и терпеливо дожидались, когда, собственно, начнётся бой, и в птичьем меню появятся первые блюда.
Команду «камаев» уже второй десяток лет возглавлял торерат Эде́ль Ма́ллинан, ветеран войны с захватчиками. Этого тучного пожилого мужчину с опущенными в презрительной гримасе уголками рта побаивались многие — поговаривали, даже аденрат осторожничает в беседах с Маллинаном. Комитет выполнял роль независимого надзирателя при организации, и никто не был вправе остановить маховик следствия, если уж он раскрутился до рабочих оборотов.
Софике, спрятав лицо в ладони, слушала перепалку руководителя техотдела с главным связистом и мечтала о машине времени. Вот бы вернуться в прошлое и всё исправить! В пространстве «Третья сторона» уже научилась перемещаться, а вот во времени…
О главном виновнике происшествия как будто позабыли сразу же, как только определили его по видеокамерам. Баталия развернулась вокруг степени вины всех остальных сисадминов. Связисты напирали на халатную работу техподдержки. Руководитель Софике отбивался распечатками серверных логов и кричал, что оппонент врёт, канал связи лежал не так уж и долго, и вообще такая серьёзная оплошность на его веку случилась впервые, потому недопустимо судить обо всём отделе по одному лишь неудачному примеру. Он никак не хотел признавать ответственность за произошедшее и придумывал всё новые и новые отговорки.
Понятно, почему он так надрывался: напортачивший коллега приходился ему племянником, да и вообще треть отдела состояла из родственников и знакомых. А вот Олиси сидела с совершенно невозмутимым видом и рассматривала свежий маникюр, как будто участие в детской экскурсии дало ей защиту от всех претензий к работе техотдела. Из разговора с Рэйзором Софике уже знала, что одним-двумя увольнениями дело не закончится. Она сердито пихнула Олиси в бок и кивнула на выступающих: мол, хотя бы сделай вид, что ты слушаешь! В ответ та беспечно повела плечом, и Софике невольно покосилась на натянувшуюся ткань серой блузки на высокой груди подруги. «Да уж, с такими-то талантами она не пропадёт», — подумала Софике и решила больше не доставать Олиси.