Пожалуй, на совещании хватит и двойника, раз уж до сих пор никто не потребовал личного присутствия.
Гравитягач наконец-то поволок последнюю самоходку подальше от гиблого места. Мойеде попытался лихо забраться на борт отъезжающей машины, где уже сидели его подчинённые, но не рассчитал массы скафандра и чуть не рухнул лицом в грязь. Солдаты вовремя подхватили его за шиворот и втащили наверх.
— Я придумал! Попрошу, чтоб меня в твою дивизию перевели! — крикнул шерл Рэйзору и помахал рукой. — Увидимся на Тохше!
— Договорились. Жду на базе!
Глава 8. Удар в сердце
Рэйзор помнил о просьбе Софике не следить за ней и не пользоваться информацией из личного дела, поэтому попробовал самостоятельно найти девушку в штаб-квартире. Это оказалось несложно — в метаданных файлов значился сетевой адрес машины, с которой были сделаны изменения. Судя по нему, Софике по-прежнему сидела на рабочем месте.
В коридорный тупик, отведённый под техотдел, выходили двери из пяти кабинетов: двух справа, одного по центру и двух слева. Рэйзор прислушался. Все помещения, кроме одного, пустовали — сотрудники закончили рабочий день и разошлись по своим делам. В дальнем справа кабинете кто-то увлечённо клацал по клавиатуре, и Рэйзор постучался. Софике сразу прекратила терзать клавиши и крикнула:
— Войдите, тут не заперто!
Глаза Софике расширились, когда она увидела Рэйзора. Быстро выключив монитор, она вскочила с места и скрестила руки за спиной. Рэйзор неторопливо осмотрелся: белая комната с синей акцентной стеной, зелёными стеллажами и потрёпанными оранжевыми эргокреслами напоминала аквариум в подзапущенном состоянии. На стенах висели запылённые фотографии пейзажей Тохша, стол слева от Софике оккупировал бардак, почему-то именуемый людьми «творческим беспорядком», а на корпусе проектора сгрудились шесть одноразовых стаканчиков из-под сока — при том, что мусорное ведро стояло рядом. Это уже никуда не годилось.
— Дроиды-уборщики в полночь приходят, — торопливо пояснила Софике, заметив, что привлекло внимание Рэйзора. — Не успели порядок навести.
— Раз уж я здесь, придётся их опередить… — Рэйзор выдержал многозначительную паузу и одним движением смахнул грязную посуду в ведро.
Похоже, замечание получилось уж слишком язвительным: щёки Софике потемнели. Она, потупилась, кашлянула и глухо спросила:
— Ты ведь не чистоту проверять пришёл?
Не хотелось опять превращать диалог в критический разбор, поэтому Рэйзор постарался смягчить тон.
— Извини за колкость. Я посмотрел на твою программу и решил, что лучше обсудить её вместе.
Кожа Софике потемнела ещё больше, и она подняла обречённый взгляд.
— Совсем всё плохо, да?
— Нет-нет, я просто хочу пройтись по некоторым деталям реализации. Не возражаешь?
Софике переминалась с ноги на ногу, явно желая что-то сказать, но смелости так и не набралась. Только тяжело вздохнула.
— Ты можешь отказать, и я уйду, — подсказал Рэйзор. — Раз я спросил разрешения, то приму любой ответ.
— Я тебя не понимаю! — выпалила она. — То ты давишь на меня, то ходишь вокруг на цыпочках. Такое ощущение, что если я сейчас откажу, потом снова будешь жёстко разговаривать.
Рэйзор поднял правую руку вверх в сдающемся жесте, и Софике с недоумением покосилась на неподвижную левую.
— Ты права, я действительно резок, если вижу безалаберное отношение к важным делам. Или если собеседник отвлекается по пустякам от серьёзного разговора.
— Но ты же в тот раз не предупредил, о чём мы будем говорить, я неправильно тебя поняла, и вообще… — Она сбилась с мысли и ненадолго замолчала, а потом неожиданно спросила полушёпотом: — Тебе не больно?
Поведение Софике буквально иллюстрировало выражение «отвлекаться по пустякам», но Рэйзор уже пообещал себе не ругать её. Тем более, она была кое в чём права: в последнее время он слишком часто позволял себе общаться с людьми, не будучи полностью исправным. Ему ли укорять сотрудников техотдела за неряшливость, если сам расхаживает по штаб-квартире в неподобающем виде?
— Я ничего не чувствую. Спасибо за заботу.
— Вообще ничего не чувствуешь? То есть никогда-никогда? — не отставала Софике.
Нет, она всё-таки напрашивается на лекцию. Рэйзор смирился, что быстро настроить девушку на рабочий лад невозможно — сначала нужно ответить на её вопросы, и уже потом задавать свои.
— Роботы «Третьей стороны» не испытывают боль. Максимум — дискомфорт. Я контролирую степень чувствительности сенсоров и полностью выключаю их в бою. Диапазон моих тактильных ощущений заметно уступает человеческому даже в мирное время, но я одинаково хорошо различаю и грубый тычок, и нежное прикосновение.
Софике опять смущённо прочистила горло, на миг отвела взгляд и поторопилась сменить тему:
— Прямо сейчас хочешь программу обсудить?
Он «улыбнулся» светодиодами:
— Да, раз уж ты всё равно редактируешь код.
— Ладно.
Рэйзору пришлось сесть справа от Софике, чтобы не прикасаться к бардаку на рабочем месте с другой стороны, да ещё и придвинуться поближе — иначе он не дотягивался невредимой рукой до клавиатуры. Интерфейс пятого поколения не ставили на технику сотрудников, поэтому Рэйзор не мог управлять программами в да́торе дистанционно. Софике почему-то сторонилась робота, как заражённого — сместилась в эргокресле левее, включила монитор и, затаив дыхание, напряжённо уставилась на экран. В общем, опять вела себя странно. «Уж не Олиси ли ей что-то про меня наговорила?» — мелькнуло подозрение у Рэйзора. Выяснять, в чём дело, он пока не стал — работа в приоритете.
Вместо разбора ошибок Рэйзор создал виртуальный сервер в сети организации и запустил на нём генератор тестовых данных. Он пошагово «ломал» каждое из уязвимых мест программы и терпеливо дожидался, когда Софике сообразит, в чём проблема. Ему нравилось, как она хмурится и беззвучно шевелит губами, пытаясь решить головоломку, как в озарении широко распахивает глаза, и как радостно улыбается, когда после исправлений проходят все тесты. Если она обхватывала виски тонкими пальцами, не в силах справиться с задачей, Рэйзор одной рукой подсвечивал неверные строчки или менял их сам, и Софике сосредоточенно кивала.
Рэйзор вспомнил недавний бой с подростками. Безэмоциональные лица. Пустой взгляд. Скованность движений. Наверное, совсем недавно они грустили, радовались, смущались, злились — так же, как Софике. Как любой из тохшан. Какая-то неведомая сила отняла у них жизнь, запустила в мёртвых телах противоестественные процессы и превратила в монстров. Возможно, подобная участь постигла бы и сослуживцев, если бы не помощь двух роботов. Рэйзор занялся определением такой вероятности, и чем больше уточнений он вносил в подсчёты, тем лучше понимал, что «Третьей стороне» не следовало вмешиваться в судьбу амфибий на планете Адака…
Софике одолела около четверти замечаний Рэйзора, закрыла лицо руками и простонала:
— Кошмар, столько ошибок! По-моему, ты бы сам всё сделал гораздо быстрее и лучше. — Она тряхнула головой и воззрилась на Рэйзора. — Почему ты помогаешь? От меня толку нет. Только время своё тратишь.
— Видишь ли, в чём дело… — задумчиво проговорил он. — Я могу написать за тебя программу. Могу оптимизировать инфраструктуру всей штаб-квартиры «Третьей стороны». Могу перенять управление техникой и на Тохше, и на базах в других мирах. Да, я полностью возьму в свои руки защиту людей. Но в конечном счёте жить за вас я не могу. А ведь борьба за жизнь и есть часть жизни.
Софике слушала, приоткрыв рот. Теперь она смотрела без испуга или отторжения, и в её светло-карих глазах читался неподдельный интерес — как будто она увидела Рэйзора впервые.
— Я думала, ты хочешь контролировать здесь всё на свете, — неловко призналась она.
— Хотел когда-то. Пока не понял, что это бессмысленно.
Софике растёрла ладони о колени, будто храбрясь перед отчаянным поступком.
— Можно задать тебе личный вопрос? — внезапно выдала она.
— Только такой, на который ты бы сама смогла ответить, — со всей серьёзностью предупредил Рэйзор.
«Личные вопросы» обычно не отличались разнообразием, но сейчас он не был настроен на подобные обсуждения. Ситуация на Адаке и болезнь Эрса предвещали большую загруженность и полное отсутствие свободного времени, поэтому давать ложные надежды и Софике, и себе самому Рэйзор считал неправильным. К тому же, он разделял работу и досуг, а с Софике складывались рабочие отношения, и он не хотел их портить. Жаль, что он не познакомился с ней при тех же обстоятельствах, что и с Олиси — на солдатской вечеринке…
Софике продолжала растирать ладони, мучительно долго подбирая формулировку, и Рэйзору даже стало любопытно, как она завуалирует вопрос. И опять он не смог спрогнозировать, что будет дальше.
— Получается, торерат Маллинан всё же победил тебя в том споре, — вдруг заявила она. — Технически процессы не изменились, но омарат Регеро навёл порядок. Виновных уволили. И все разговоры об улучшениях затихли. Не знаю даже, есть ли смысл доделывать мою программу…
«Вот как? Как можно предсказать ход человеческих мыслей?» — подумал Рэйзор, притушил один «настроенческий» диод и зажёг ярче второй, имитируя «подъём брови»:
— Что из этого вопрос? Тем более — личный?
Софике застыла, видимо, прокручивая в голове собственные фразы, и Рэйзор рассмеялся.
— Попробую тебе помочь: наверное, ты хотела спросить, не расстроился ли я после поражения?
Она неуверенно кивнула. Даже слишком неуверенно, но Рэйзор не придал этому большого значения.
— Нет, совершенно не расстроился. Ты следишь за новыми расследованиями? Читаешь отчёты, публикуемые на внутреннем портале?
— Не-ет, — растерянно протянула она и зачем-то попыталась оправдаться: — Ну, я же в этом не разбираюсь, не хочу отвлекаться лишний раз от подготовки к экзаменам.
— Хорошо, тогда я дам тебе краткую выжимку. В результатах расследований появился интересный пункт — организационные выводы и рекомендации. Их передают в соответствующие отделы для пошагового исполнения. Это именно то, чего я и добивался — поиск системных ошибок, а не последствий. Эдель Маллинан — умный человек, и он заботится о «Третьей стороне» ничуть не меньше, чем я сам. Разница между нами в том, что я готов поступиться репутацией, а он — нет. Меня устроил бы любой итог скандального заседания: и публичное