Оказывается, Рэйзора уже опередили, и ничего по сути нового он предложить не мог… Придётся переходить к конкретике. он рассказал Ларашу о заинтересованности отца Селисы в новом партнёрстве, и самориец вскинул брови:
— Омарат Аванис — дочь владельца топливной компании? Я удивлён, что она не сообщила о конфликте интересов в отдел кадров. Она ведь заведует логистическим отделом. Кто выбрал именно этого поставщика топлива? Аванис?
Не хватало только подставить Селису под удар, и Рэйзор поспешил внести ясность:
— Нет, омарат Аванис получила эту должность уже после подписания первого контракта.
— Но продлевает его всё-таки она.
— Селиса Аванис зарекомендовала себя как профессионал своего дела, и решения она принимает на основании финансовых и технических показателей, а не личных предпочтений.
Тсадаре Лараш чуть склонил голову набок.
— Вы очень рьяно её защищаете, ксарат Рэйзор.
— В этом нет необходимости, ксарат Лараш. В досье Селисы нет ни единого замечания, административного дела или отрицательной рекомендации.
— Ну хорошо. — Тсадаре Лараш задумчиво пожевал губами. — В таком случае, похвалю вас за предприимчивость. Я готов рассмотреть предложение о спонсорстве. У вас есть ещё какие-то вопросы?
Оставалось немного времени до конца встречи, и Рэйзор решил упомянуть некомпетентность следственного отдела. Не самая лучшая тема для разговора, но оставлять всё на самотёк он не собирался. Однако, в немалой степени он превышал полномочия: вместо того, чтобы привлекать к делу самого Лараша, достаточно подать жалобу на работу отдела расследований. И всё же робот подготовил аргументы для Тсадаре Лараша, способные убедить его в серьёзности проступка неизвестного недоброжелателя.
— Я не вижу формальных нарушений, ксарат Рэйзор. — Лараш положил локти на стол и сцепил пальцы. — Конечно, вы бережёте репутацию в преддверии выборов, но если переформулировать жалобу и наказать виновных, то тень упадёт, в первую очередь, на вас. Вы это понимаете?
— Позвольте вас поправить, ксарат Лараш. В данном случае речь не о репутации, а о безопасности моих подчинённых и избирателей. Если я не способен защитить людей, то и лидер из меня никудышный. Слово «смерть» в надписи вполне ясно даёт представление о готовящихся беспорядках. На базе до сих пор действует чрезвычайное положение, и я считаю, что нельзя игнорировать физические угрозы. Если «Третья сторона» треснет изнутри, врагам останется только ударить посильнее и окончательно расколоть организацию.
— Со всем уважением к вашим боевым заслугам, ксарат Рэйзор… — Тсадаре Лараш выдержал многозначительную паузу. — Участие робота в выборах и есть причина трещин.
— Я действую исключительно в рамках военного устава «Третьей стороны», ксарат Лараш. — «Настроенческие» диоды Рэйзора полыхнули зелёным. — Готов сняться с выборов в любой момент, если нарушаю какие-либо правила.
— Надеюсь, вы действительно чётко представляете, что и, главное, зачем делаете. Единственная причина, по которой я ещё не созвал экстренное заседание и не поставил ребром вопрос об исключении всех нелюдей из выборов, это глубокое уважение к Эрсу Лешто. Он в вас верил, ксарат Рэйзор. Не просто верил — доверял. Постарайтесь не опорочить память создателя, раз уж спасти его вы не успели.
Тсадаре Лараш бил по больному. Рэйзор до сих пор каждый день заново прокручивал видеозапись нападения на Эрса, покадрово разбирая съёмку.
Лараш демонстративно глянул на солерсы, намекая, что встреча подходит к концу.
— Я потерял мудрого наставника в лице Эрса Лешто, — откровенно признался Рэйзор, и Лараш чуть сощурился. — Он помогал разобраться в психологии толпы. Я могу справиться с неприязнью людей при личных беседах, но мотивация групп по-прежнему туманна. Я соблюдаю законы…
—… и пользуетесь лазейками, — успел вставить Лараш.
—… и предоставляю максимально подробный план действий, но сталкиваюсь с беспричинной, необъяснимой ненавистью, — продолжил Рэйзор, никак не отреагировав на укол Тсадаре Лараша. — Я ни разу не давал повода усомниться в своей верности «Третьей стороне». И всё же многие видят во мне предателя. Это абсурд.
— Нет, это как раз закономерность, — усмехнулся Лараш. — Вы не чувствуете настроений в коллективе и пытаетесь навязаться, считая, что люди либо привыкнут, либо смирятся. Захватчики Тохша тоже так думали.
В кабинете опять воцарилась тишина. Лараш как будто повторял за Селисой, только другими словами. Рэйзор всё-таки сдался и признал поражение в споре:
— Спасибо за урок, ксарат Лараш. Позвольте попросить совета, как мне следует поступить, чтобы доказать искренность намерений?
Лараш был таким же конкурентом в предвыборной борьбе, как и все остальные кандидаты, и Рэйзор задал вопрос, даже не надеясь на ответ. Собеседнику ничего не стоило напомнить об окончании рабочего дня и выпроводить робота из кабинета. Вместо этого Лараш несколько секунд пристально смотрел в «настроенческие» диоды Рэйзора, как бы проверяя, что Рэйзор не шутит, не тянет время, а действительно хочет исправить ситуацию.
— Если не поймёте природу человеческих страхов и смятения, не постигнете причины поступков, противоречащих формальной логике, то выше занимаемой должности вам не подняться. Вы знаете, что ваших подчинённых заметили в полуразрушенном ме́льдоме к северо-западу от базы?
Мельдомом называлось здание для богослужения в рамках одной из религий, практически исчезнувших на Тохше. После геноцида населения планеты, устроенного богоподобными атлериями, религиозные практики в большинстве стран превратились в удел отщепенцев. Поклонение и вера в сверхъестественное приравнивались к таким же порицаемым занятиям, как употребление наркотиков. Примерно в получасе езды от штаб-квартиры действительно стоял чудом уцелевший в войне мельдом — впоследствии его не сравняли с землёй только потому, что бюджет на снос и уборку обломков так и не выделили.
— Нет, ксарат Лараш. Это… неприятная новость. — Рэйзор приглушил свет диодов. — Я проведу разъяснительные беседы, чтобы этого не повторилось.
— Вы так ничего и не поняли. — Тсадаре Лараш разочарованно вздохнул. — Отправляйтесь в мельдом сами и разберитесь, в чём там дело. Я не хочу стравливать подчинённых и посылать одних запрещать другим молиться. Вы же робот, вы можете дать беспристрастную оценку происходящему. Если не придёте ни к каким выводам — значит, для вас всё останется по-прежнему. Но, возможно, Эрс всё-таки не ошибался, и вы способны к саморазвитию. На этом всё, приём окончен, ксарат Рэйзор. Ах, да: насчёт угроз в адрес избирателей не беспокойтесь, я побеседую с торератом Маллинаном. Вы правы, ситуацию нужно взять под контроль.
— Благодарю, ксарат Лараш. — Рэйзор учтиво кивнул и, вспомнив о важном, подался вперёд, на край эргокресла: — Простите, у меня ещё один вопрос. Об экспедиции за Эрсом Лешто. Когда…
Лараш прервал его жестом и покачал головой:
— Не скоро, ксарат Рэйзор. Не скоро…
Глава 15. Священнослужитель
Рэйзор заверил Селису, что Тсадаре вместе с Советом весьма не прочь рассмотреть варианты спонсорства, и уже следующим днём омарат отправила Рэйзору копию официального письма отца. Раньше Рэйзор никогда не интересовался взаимоотношениями Селисы с родителями, но за прошедшие дни определил главное: отец был для Селисы непререкаемым авторитетом, и своей дотошностью она пошла именно в него. Продуманность документа до мелочей вызывала искреннее восхищение. Омарат, забывшись на радостях, вдогонку к копии послала роботу эмокон объятий, тут же стёрла и вместо него вставила эмокон рукопожатия. Рэйзор ответил хитро подмигивающим эмоконом.
Тсадаре Лараш больше не затрагивал тему мельдома, и Рэйзор колебался, стоит ли воспринимать всерьёз рекомендацию саморийца. Свободные часы в расписании выпадали в лучшем случае на ночь, но заявляться в это время в мельдом Рэйзор посчитал бесперспективной затеей. Судя по логам, ночью базу покидали только патрули, и их маршруты проходили далеко от святилища. Рэйзор же собирался застать посетителей на «месте преступления».
Через два дня после разговора с Ларашем Рэйзор, так и не получив никакого распоряжения, сам перетасовал задачи, перекинул часть обязанностей на Серео и отправился к мельдому в одиночку.
Вой реактивных двигателей накатывал волнами — то затихал, когда истребители заходили на большой круг над полигоном, то заставлял воздух дрожать невидимой мембраной. «Четвёрка» отрабатывала манёвры под руководством шерла Мелори — уход от ракет ПВО и уничтожение наземных целей. Рэйзор задержался на парковке возле штаб-квартиры, оценивая слаженность действий пилотов. Построение «в линию» они выполняли безупречно, а вот «ромб» пока получался неровный и растянутый. Ферьеры в подчинении Идира доверяли друг другу больше, поэтому формации его звена занимали куда меньшую площадь. Сейчас же Идир тренировал офицеров других дивизий, и они только начали привыкать к стилю пилотирования Мелори.
Когда «квадрат» пролетал над штаб-квартирой, ведущий истребитель совершил полный оборот вокруг оси — в процессе Рэйзор увидел сквозь прозрачный колпак кабины, как Идир отдал воинское приветствие. Можно представить, сколько нервных восклицаний раздалось в радиоэфире звена, но это всё равно не остановило бы лихачества шерла.
Сев в один из штатных гравимобилей, Рэйзор направил его по полю вдоль колючей проволоки, ограждающей базу и полигон. Скоро он миновал и КПП в энергетическом заслоне по периметру территории «Третьей стороны». Парк справа закончился, сменившись первозданным лесом, когда территория базы осталась далеко позади. Заметив белеющую макушку здания над кронами деревьев, Рэйзор остановил гравимашину и покинул салон: если он подъедет к мельдому на транспорте, это будет похоже на облаву и настроит людей на агрессивные оправдания.
Расположение святилища показалось странным. Даже до войны никаких поселений, кроме научно-исследовательского городка, в округе не было, и здание стояло на приличном удалении от цивилизации. Следов гравийной дороги, ведущей от уничтоженного института, тоже не осталось. Мельдом будто вырос сам по себе, как гриб в лесу.