— Понимаю. — Рэйзор кивнул. — В любом случае, вы в одиночку тоже успели немало — очистить помещение, залить крыльцо, собрать и установить леса…
— Ох, нет, что вы! — Дио замахал руками, опять не попавшись в капкан лжи. — Один бы я столько не сделал. Мне солдатики помогли — не знаю, ваши подчинённые или нет. Остановили, когда я съезжал с главной дороги на лесную тропу. Точно, я же вам не рассказал! Вместе с документами обнаружилась карта проезда к мельдому — тропа порядочно заросла, но на грузовой машине добраться можно. Я, честно говоря, не думал, что что-то нарушаю. Земля государственная, заборов нет. Но вот военные мимо проезжали и заметили, как я свернул. Они — в лес за мной. И кричат что-то по громкоговорителю. Я так испугался, что чуть не пустился наутёк — знаете, инстинкт какой-то противоестественный. Остановился. Поговорили. Не поверили сначала, пришлось вместе с ними ехать до мельдома. Осмотрели всё внимательно, в каждый угол заглянули — поняли, что я никого не обманываю. Уехали. На следующий день снова пришли — не знаю, пешком или на машине. Но, по-моему, прямо с базы. Постояли тихонько в мельдоме, о чём-то пошептались — я не прислушивался, красил стены. Предложили леса смастерить, чтоб побыстрее. Ну как тут отказаться? А потом ещё приходили через несколько дней, жертвенник вытаскивали — я бы ни за что в жизни один его не сдвинул. Я спрашивал, можно ли им с базы отлучаться — они сказали, что только на перерыв. А вы… Вы из-за них здесь, да? Они всё-таки что-то нарушили?
Встревоженный Дио вопросительно смотрел на Рэйзора. Расстраивать саморийца не хотелось — по всем признакам он не врёт, а значит, искренне огорчится, если узнает, что военным грозит нагоняй из-за умалчивания ситуации с мельдомом.
— Из-за них, но не потому, что они уже что-то нарушили, — уклончиво ответил Рэйзор. — Я пока выясняю, что здесь происходит.
В глазах Дио промелькнуло сомнение. Он опустил взгляд, опять стащил повязку с головы и смял её в руках.
— Рэйзор, хочу сказать вам вот что. — Дио поднял голову и твёрдо посмотрел в оптику Рэйзора. — Большинство проблем в мире — от нежелания говорить правду. От неумения говорить правду. От страха говорить правду. Если мы не будем откровенны, как мы можем друг другу доверять? Вот вы меня спросили, как я не побоялся приехать сюда и начать восстанавливать мельдом. Я боялся и боюсь. Очень сильно боюсь. Но на моей стороне правда. Мне нечего утаивать, я готов ответить на любые вопросы — потому что это единственный шанс закрепиться на этой земле и воплотить задумку. Единственное, о чём я прошу — пожалуйста, будьте тоже со мной честны. Если вы хотите остановить строительство — дайте знать. Если ищете, кто мне помог — так прямо и скажите. Но не надо увиливать от ответов и делать вид, будто вы просто так сюда приехали — проверить, как идёт ремонт мельдома.
«А вы, Дио Мереш, не так уж и простодушны, — определил Рэйзор. — Но нет, о полном доверии пока говорить рано».
— Я учту вашу просьбу, — сдержанно произнёс он. — Но никаких обещаний пока давать не могу. В свою очередь, я прошу вас как можно быстрее составить описание, как именно вы планируете использовать мельдом, и предоставить на рассмотрение Совету «Третьей стороны». Когда в диалоге нет «серых зон», намного проще рассуждать о важности правды.
Дио задумался на некоторое время, потом плотно сжал губы и кивнул.
— Я передам солдатам, что вы их искали, если они ещё раз сюда зайдут, — с лёгким разочарованием сообщил он.
— Надеюсь, это не понадобится. Доброго вам дня.
На обратном пути в штаб-квартиру Рэйзор размышлял, кто же эти загадочные солдаты, тайно помогающие Дио. Такая скрытность задевала: в своей дивизии Рэйзор выстраивал взаимоотношения на доверии, и подчинённые знали, что если оступился — лучше самому прийти с повинной, тогда наказание будет либо меньше, либо его удастся избежать вовсе. Уже год как никто не боялся докладывать о спорных или вызывающих вопросы ситуациях, и тут — получите: некий доброжелатель донёс самому Ларашу о подозрительных вылазках солдат Рэйзора. Двойной удар — и по самооценке, и по репутации.
Но если предположить, что люди так поступили не с умыслом, а из-за непонимания последствий своего молчания… А может, Келлемон прав, и выстраивание дружеских связей между командиром и подчинёнными недопустимо? До поры до времени Рэйзор удерживал шаткий баланс между лидерством и товариществом. Неужели этот баланс разрушен?
Или причина совершенно иная? За последнее время личный состав изрядно перетасовали, и в распоряжение Рэйзора поступили новые воинские части — свежеприбывшие солдаты, скорее всего, пока плохо понимают специфику иерархии в дивизии робота… Точно. Всё сходится. Шерл Мойеде Алвин.
Рэйзор вспомнил, как Алвин чуть не осенил себя священным знамением на Адаке, увидев магов-мертвецов. Уж не религиозен ли он? В любом случае, нужно проверить, причастен ли Мойеде или его рота к делам в мельдоме.
Вместо штаб-квартиры Рэйзор заехал сразу на базу и отправился на тренировочную площадку — там Мойеде вместе со своими солдатами готовился к сдаче физкультурных нормативов. Они отрабатывали марш-бросок с набитыми вещмешками за спиной — видимо, тренировка подходила к концу, потому что энтузиазма и задора на лицах военных было мало. Жестом приказав остальным продолжать бег, Рэйзор поманил шерла к себе. Раскрасневшийся от упражнений Мойеде смотрел на робота преданными глазами молодого хунда, ещё не зная, что подозвали его вовсе не для поощрения. Рэйзор не стал ходить вокруг да около.
— Мне сообщили о помощи солдат «Третьей стороны» в строительстве мельдома. — Он буравил шерла разгоревшимися «настроенческими» диодами, свечение которых сузилось до двух точек. — Тебе что-нибудь об этом известно?
Мойеде застыл, и радостная полуулыбка сползла с его губ. Хмыкнув, он опустил взгляд и слегка покачал головой — то ли раскаивался, то ли жалел о чём-то.
— Да, известно. Это были мы.
Рэйзор терпеливо ждал объяснений. Шерл с кряхтением скинул с себя тяжёлый вещмешок и прочистил горло.
— Моя вина. Надо было доложить, пока не… — он осёкся и затих.
— Пока не что?
Мойеде упрямо молчал, и Рэйзор в очередной раз вспомнил упрёки Селисы. Почему, ну почему он не спросил у неё совета прежде, чем впускать нового человека в круг доверенных лиц?
— Пока другие не донесли, вот что, — со злостью бросил Мойеде. — Я побоялся, что нам запретят ездить в мельдом.
— Ты лжёшь, — спокойно констатировал Рэйзор, заметив, как у шерла подскочило сердцебиение. — У тебя последняя попытка объяснить своё поведение. Не сумеешь — пеняй на себя.
На скулах Мойеде заходили желваки. Он долго смотрел на пробегающих мимо солдат, кусал щёки, и в конце концов раздражённо поддел носком ноги лежащий на дорожке камешек.
— Нас всех с того самого дня на Адаке мучают кошмары, — выдавил он. — Всех, кто тогда застрял возле джунглей. Лица тех детей. Мёртвые, синюшные. Та девчонка с отрубленной головой…
Он быстро провёл рукой по лицу, словно сгоняя наваждение.
— Думали — бывает, посттравматический синдром. Сходили к штатным терапевтам, те выписали успокоительные и снотворное. Не помогло. На сканеры мозга гоняли — ничего не нашли. И тут мы поймали этого… как его… Мереша. Я вообще не в курсе был, что рядом с базой мельдом стоит. Сходили, посмотрели. Вроде ничего особенного, здание как здание. Ушатанное, конечно. Но внутри как будто дышится легче. Нет этого постоянного ощущения, что вот-вот случится что-то плохое. И мысли дурные голову не забивают. Там, понимаешь… лучше. А следующую ночь спал как убитый, вообще ничего не снилось. Я спросил — у всех так. Потом, правда, кошмары вернулись. Но в мельдоме точно что-то такое есть… необъяснимое. Только кому об этом скажешь? У нас же осуждают религию и веру в сверхъестественное. Потому и молчал. Боялся, что ты рассердишься. Не зря боялся…
Мойеде сунул руки в карманы и ссутулился. Однозначного понимания, как решать проблему, Рэйзор пока не видел. Похоже, психологические атаки новому противнику давались даже лучше, чем атлериям. Радовало только то, что глубокого гипноза нет, и дело пока ограничилось ночными кошмарами. Рассказ шерла о подъёме духа в мельдоме навёл на мысль о смене обстановки — на базе солдаты не могли отвлечься от переживаний.
— План такой, — наконец проговорил Рэйзор. — До тех пор, пока Дио Мереш не определится с назначением мельдома, посещать здание запрещаю. Дальше по обстоятельствам. За умалчивание информации — выговор с занесением в личное дело. Нарушишь приказ — разжалую в ферьеры. Всем, кто испытывает нарушения сна — три отгула, начиная с завтрашнего дня. Отвлекитесь, проведите время с семьями. Не поможет, будем думать дальше. Гес Келлемон практикует интересный способ защиты от менталистов, но пока о нём говорить рано. Вам всё ясно, шерл Алвин?
Мойеде встрепенулся, когда Рэйзор обратился по званию, вытянулся в струнку и гаркнул:
— Так точно, ксарат Рэйзор!
— Если бы ты сразу доложил мне, я бы ничего не запрещал, — добавил Рэйзор. — Но ты меня подставил перед Ларашем. Не только меня — всю свою роту.
— Да я… — Мойеде аж задохнулся. — Да у меня и в мыслях не было! Я не хотел…
— Это не оправдание, — осадил его Рэйзор. — Свободен.
Мойеде с виноватым видом закинул за спину вещмешок, стараясь не смотреть в оптику Рэйзора, и присоединился к запыхавшимся сослуживцам.
Глава 16. Командировка
Экзамены остались позади. Расписавшись в продлённом контракте, Софике положила планшет на тумбочку и с закрытыми глазами растянулась в кровати. Казалось бы, надо радоваться: все зачёты сдала успешно, работу сохранила, и можно продолжать жить как раньше. Только вот не получалось. Подсознательная тревога не давала покоя. И разведка аванпостов, и силовые щиты, и заградительные орудия оказались бессильны перед новым противником. Безликие твари проскользнули мимо них как ни в чём не бывало. Что делать, если они появятся снова? Как с ними бороться?