— Может, извинишься хотя бы? — Олиси всхлипнула.
Софике исподлобья смотрела на Ветра и дула на ушибленное запястье — при падении она очень неудачно подставила руку. Молчание и неподвижность робота встревожили уже не на шутку.
— Что случилось? — угрюмо спросила она.
Каждое слово в медленном ответе Ветра падало тяжёлым камнем:
— Телепорт в институте уничтожен. И самого института… больше нет.
Глава 18. Синхронизация
Утрата института и сотен сотрудников парализовала «Третью сторону». Десятки экстренных совещаний, отмена командировок, объявление высшего уровня опасности в штаб-квартире и на инопланетных базах организации — всё это создало иллюзию бурной деятельности только на поверхности. Рэйзор заметил куда более серьёзное последствие катастрофы, чем потеря личного состава и имущества.
Оцепенение. Шок. Растерянность. За суетой стояло полное непонимание, как бороться с неведомым противником. По пустым взглядам подчинённых, механически отрабатывающих учебную тревогу, Рэйзор видел, что они сдались и готовы принять любую участь. Несгибаемая воля жителей Тохша, которая когда-то спасла целую планету от захватчиков, не просто переломилась — она пропала. Как можно сопротивляться, когда вмиг исчезли и завод КОРС, и институт? Что именно произошло — не выяснили и за двое суток. Шквал помех в отражениях миров смёл все шансы восстановить цепочку событий, и в таких условиях телепортация на Смиде была неосуществимой.
«Третья сторона» смирилась с грядущим концом света и жила по инерции.
Формально армия находилась в полной боеготовности. Рэйзор не успокоился, пока не убедился в исправности всей наступательной и оборонительной техники, которая была в его распоряжении. Даже приказал провести внеплановое техобслуживание Серео, чтобы товарищ встретил любую опасность во всеоружии. Тем временем ксарат Тсадаре Лараш выступил с обращением к подчинённым: твёрдо пообещал, что Тохш выстоит, как и раньше, и призвал сконцентрироваться на текущих задачах. Рэйзор же считал, что обтекаемых слов недостаточно. Нужны результаты расследования, выводы и действия. Но сначала — моральная поддержка. Особенно тем, кто раньше сталкивался со смертями только в новостях.
Рэйзор отправил Софике личное сообщение и ждал ответа, когда опубликовали предварительный список пропавших без вести. Робот не мог горевать о погибших так же, как люди, но когда прочитал имя Софике в документе — ненадолго отключился ото всех других дел. Не поверил, потому что не понял, как она оказалась на Смиде. Он завалил отделы кадров и транспортный повторными запросами и в конце концов получил уточнённый список без двух имён: Софике и Олиси. Причина молчания подруг оказалась совсем уж странной: их допрашивали сначала подчинённые Маллинана, а потом — торерата Хана. Неужели сисадмины имеют какое-то отношение к происшествию?
Акан Хан принял Рэйзора у себя в кабинете сразу, без проволочек. Между бровями темийца залегла глубокая складка, и выглядел он таким же дезориентированным, как Эрс Лешто накануне похищения. Поставив руки домиком на столе перед собой, он задумчиво то соединял, то разъединял пальцы и смотрел куда-то сквозь Рэйзора, сидевшего напротив. Его снисходительная манера держаться улетучилась, и знающий себе цену профессионал превратился в обычного растерянного человека, став похожим на большинство сотрудников «Третьей стороны».
Наконец Акан заговорил:
— Мне нечего тебе сказать, Рэйзор. Никто ничего не видел. Никто ничего не знает. В отражениях полный хаос — их расшифровка может затянуться до следующего года. Мы потеряли сотни незаменимых специалистов… — Акан придвинулся к столу и хрипло добавил: — Я сам мог быть в их числе. Решил вернуться на день пораньше, потому что Хамн-имн-Хатор досрочно прошёл испытания.
— Хамн-имн-Хатор?.. Новый робот? — Рэйзора озарило нехорошее подозрение. — Так он тоже пропал вместе с институтом?
— Нет, слава… Нет, — поспешно исправился Акан. — Он в последний момент успел телепортироваться с теми двумя девочками из техотдела. Хотя я уже не уверен, к добру это или к худу. Я про робота, разумеется. Большая часть проектной документации на него утеряна, включая подтверждение о прохождении испытаний. Просто уму непостижимо. Лараш, конечно, поверит мне на слово, если я скажу, что собственноручно подписал заключение об исправности робота. Только я не уверен, стоит ли. Его сейчас допрашивают, потому что уж слишком много совпадений.
— И сотрудниц техотдела допрашивают вместе с ним? Думаешь, они причастны?
Акан раздражённо отмахнулся.
— Нет, это Маллинан впустую роет землю. Я уже забрал у него девчонок, чтобы не замучил их вконец. Сказал ему, что менталисты работают лучше детектора лжи. На самом деле отправил девочек к психологам — они и так напуганы до икоты. С Хамн-имн-Хатором сложнее, ведь мы не можем улавливать мысли роботов. Похоже, он тоже не врёт — да я и сам не представляю, зачем бы ему понадобилось уничтожать институт. Ему там нравилось. Назначить деконструкцию нейросетей? Боюсь, мы потеряем робота ещё до того, как он начнёт приносить пользу. Документации-то на него толком нет.
Это обстоятельство поразило Рэйзора намного сильнее, чем возвращение Хамн-имн-Хатора вместе с Софике и Олиси. По теории вероятностей телепортация действительно могла произойти в удачное время. А вот отсутствие полных резервных копий проектной документации за весь срок разработки робота — преступная халатность.
— Как такое может быть, если сотрудники института были обязаны синхронизировать серверы с Тохшем? — сдержав возмущение, спросил Рэйзор. — Кто теперь понесёт за это ответственность?
— А никто. — Хан усмехнулся. — Проект-то секретный. Мы до последнего момента не были уверены, что всё получится. Если бы планы провалились, в финансовом отчёте распылили бы расходы между разными отделами, как будто ничего и не было.
То ли кто-то заметал следы, то ли просто небрежно относился к работе — и поди теперь разберись. Рэйзор понимал сомнения темийца — если вдруг с новым роботом что-то не так, в первую очередь обвинения посыпятся на торерата Хана, который и должен представить Ларашу нового разведчика. Поразмыслив, Рэйзор решил воспользоваться неуверенностью Акана:
— Отдай его мне.
Темиец вскинул брови и отклонился назад
— Ты думаешь, я так запросто вручу тебе ценного кадра? — Он покрутился в кресле из стороны в сторону, как будто сам не знал правильный ответ. — Если я сказал, что сомневаюсь, это не значит, что не готов с ним работать.
— Ты не хочешь лишних проблем. Я могу взять на себя риски. Ты же понимаешь, что его эффективность возрастёт, если приказы будет отдавать другой робот. Разумеется, он продолжит докладывать тебе о работе с отражениями миров. Остальное — на мне.
Акан, прищурившись, долго разглядывал Рэйзора, потом пробормотал «научил же тебя на свою голову» и хлопнул в ладоши.
— Продано. Забирай.
***
Помимо деконструкции нейросетей, существовал ещё один способ проверки искусственного интеллекта — правда, доступный только роботам. Едва Хамн-имн-Хатора отпустили с допросов, Рэйзор вызвал его к себе вместе с Серео. Встречу он организовал в помещении рядом с машинным цехом на базе — комнате с неисправными дроидами. Поломанные боты, небрежно сваленные в кучи по всей подсобке, ждали очереди на ремонт. Их количество заметно выросло за последнее время, и Рэйзор подумал, что пора бы поговорить с механиками.
Причина выбора такого экзотического для совещания места была проста: сюда крайне редко заглядывали люди, а главное — не велось видеонаблюдение. Роботы мало разговаривали вслух на приватных встречах, и всё-таки Рэйзор предпочитал общение без лишних свидетелей. Тем более, раз он собирался запустить синхронизацию.
Серео пришёл вскоре после Рэйзора, осторожно переступил через груду шестиколёсных дроидов и замер возле стены — как обычно, экономил энергию. В радиоэфире сохранялось молчание: Серео не отличался разговорчивостью, а всё главное они с Рэйзором уже обсудили. Разведчик объявился чуть позже. Пока он с лёгким недоумением в посветлевших «настроенческих» диодах изучал комнату, не решаясь войти, Рэйзор с интересом рассматривал младшенького. Дизайн его корпуса получился недружелюбным для обывателей даже по меркам «Третьей стороны». В общем канале связи возникло первое сообщение от Серео:
Инопланетянин.
Рэйзор в ответ отправил эмокон улыбки, а Хамн-имн-Хатор — вопросительный знак, после чего наконец-то переступил порог.
Опустим этап знакомства и перейдём к делу, — сухо распорядился Рэйзор. — Хамн-имн-Хатор, в тебя заложили технологию «Кластера»?
Так точно, ксарат Рэйзор.
Старательный, — опять ввернул Серео.
На этот раз Рэйзор не поддержал шутку, хотя непонимание разведчиком специфики отношений между роботами забавляло. Серео и Рэйзор никогда не обращались друг к другу формально. Всегда на «ты», всегда по имени — и при этом с полным соблюдением субординации, когда требовалось. В быту они были приятелями. Но Хамн-имн-Хатора действительно ковали из совсем другого металла…
Синхронизируемся, — скомандовал Рэйзор.
Активация протокола «Кластер» авторизовала слияние нейросетей. Сознание трёх роботов ненадолго стало единым целым, и накопленный опыт каждого из них принадлежал и остальным. Добродушие Серео надёжным силовым полем окутало Рэйзора, отгораживая от беспокойных мыслей и тревог за будущее. Суета улеглась и уступила место сосредоточенности на рутине. Импровизация теперь воспринималась как неоптимальный расход энергии — экономный Серео предпочитал запланированные действия.
Хамн-имн-Хатор… нет, Ветер был полной противоположностью Серео. Смесь возмущения, нетерпеливости и желания немедленно покинуть штаб-квартиру прошлась по нейросети Рэйзора пылевым вихрем. Потянуло в пустыню, подальше от людей — или даже в другие миры, на другие планеты, чтобы как можно скорее разыскать противника. Недовольство инертностью организации, гнев на безалаберных сотрудников, раздражение из-за бюрократии — Рэйзор помнил эту категоричность суждений: кода-то он тоже совершенно не понимал противоречивых тохшан. По человеческим меркам Ветру едва исполнилось двадцать лет, и он с юношеской горячностью рвался в бой. И растерянность… точнее, потерянное состояние из-за утраты родины в Монехе. Рэйзор уцепился за это чувство: он и сам испытывал нечто подобное из-за похищения Эрса Лешто.