Переживать из-за неэтичности обмена личным опытом, связанным с людьми, не стоило. Роботы умели хранить тайны. Однако засекреченная информация, доступная Рэйзору по праву высокого офицерского чина, синхронизации не подлежала.
«Кластер» распался. Серео шагнул к двум другим роботам, наклонился и неожиданно крепко стиснул их в могучих объятиях. Рэйзор привык к его чудаковатым выходкам и не сопротивлялся, а вот Ветер попытался высвободиться. Безуспешно.
Бедные мои братики, — отправил Серео полное сочувствия сообщение и разомкнул руки.
Пожалуй, это было даже трогательно: дымчатый гигант потратил энергию, чтобы поддержать соратников — по его меркам отрицательные эмоции товарищей зашкаливали.
Ветер, и без того оглушённый чужими проекциями сознания, стушевался и ничего не ответил. Теперь Рэйзор знал его историю от начала и до конца. Странным получился новый робот, очень странным… Хотели ли инженеры сделать его нелюдимым, или это вышло случайно? Развитие нейросетей на поздних стадиях обучения до сих пор подкидывало сюрпризы. Неудивительно, что Акан Хан испытывал сомнения в исправности Ветра.
Похлопав Серео по спине, Рэйзор вернул себе инициативу в разговоре:
Спасибо, Серео. Кстати, Ветер, благодарю и тебя за спасение рядовых Сото и Муни.
«Настроенческие» диоды Ветра приобрели алый оттенок.
Это случайность. Если бы я заранее знал об атаке, занялся бы эвакуацией оборудования.
Рэйзор отправил в эфир сигнал «стоп» и уставился на новичка. Он хотел бы ошибиться, но радиомодуль работал исправно. Серео тоже буравил Ветра тёмно-фиолетовыми огоньками в оптокамерах.
Для роботов «Третьей стороны» жизни людей имели наивысший приоритет, переопределить который они могли только по приказу вышестоящего командования. Если искусственный интеллект нарушал этот непреложный принцип, его уничтожали ещё на стадии испытаний. Робот, готовый по собственной инициативе обменять человеческие жизни на пусть и дорогостоящую, но бездушную аппаратуру, не должен существовать вовсе.
Но целёхонький Ветер стоял перед обескураженным Рэйзором, абсолютно не понимая, что такого сказал.
И тут Рэйзор осознал свою ошибку.
Он-то считал, что лихо забрал нового робота — а на самом деле Акан ловко подложил Рэйзору наживку, которую тот немедленно заглотил. Конечно, опытный торерат заподозрил в поведении разведчика неладное, но не спешил делиться соображениями с окружающими. Наверное, взвешивал «за» и «против». И тут как раз подвернулся Рэйзор, горящий желанием прибрать нового специалиста к рукам. Акан умело спихнул Ветра на Рэйзора, не только сняв с себя груз ответственности, но и посадив конкурента на короткий поводок. По уставу Рэйзор обязан доложить о дефекте мышления Ветра робопсихологам, а те, в свою очередь — немедленно запросить ликвидацию бракованной модели. В корпус разведчика позже «подселят» другое цифровое сознание.
Если дефект Ветра обнаружит кто-то ещё, то допрашивать будут и Акана, и Рэйзора. Но Акан — менталист, он умеет ставить такие блоки, что его никто не «прочитает», если только не подключат операторов аванпостов. Память Рэйзора же могут вскрыть как консервную банку. Единственный способ избавиться от удавки торерата Хана и сопряжённых рисков — следовать пунктам устава.
У Рэйзора не поднималась рука инициировать ликвидацию Ветра, но и скрыть фразу разведчика уже не получится. Как минимум, её заметил Серео, отличающийся прилежным выполнением всех законов организации. Рэйзор ожидал, что товарищ вот-вот вынесет мрачный приговор.
Серео поделился эмоконом осуждения, и Ветер не ответил очередным знаком вопроса. Он всё-таки задумался над своими словами.
Вылечим, — констатировал Серео. — Только не шалите.
Рэйзор послал «спасибо» лично Серео и спросил вдогонку:
Почему ты не донёс на него?
Я его тоже видел, — объяснил гигант.
По счастливой случайности синхронизация произошла раньше, чем опасная оговорка Ветра. И Рэйзор, и Серео поняли характер нового робота: он недолюбливал всех людей, но по собственному желанию не стал бы их убивать.
Вот и добряк Серео теперь под угрозой деконструкции нейросети, если вдруг правда выплывет наружу. Рэйзор тщательно взвесил риски. В случае удачного «лечения», как выразился товарищ, можно превентивно покаяться и снизить степень наказания, а неудачного — всё-таки избавиться от бракованного Хамн-имн-Хатора. Сейчас, когда над «Третьей стороной» нависла угроза, разбрасываться специалистами недальновидно.
Мы обязаны спасать людей. Техника — заменима. Человек — нет. Это ясно, шерл Хамн-имн-Хатор? — жёстко спросил Рэйзор.
Ветер вытянулся в струнку.
Так точно, ксарат Рэйзор, — после едва заметной заминки ответил он.
Вольно. Завтра пойдёшь к рядовым Сото и Муни, поинтересуешься их самочувствием, — добавил Рэйзор. — Найди время. С этого момента ты общаешься людьми предельно вежливо и корректно. На тебя не должно быть никаких нареканий. Никогда. Твоя цель — завоевать больше расположения сотрудников «Третьей стороны», чем я сам. А ещё лучше — больше, чем Серео.
Рэйзор ожидал возражений в ответ на невыполнимую задачу, но Ветер, как верно подметил Серео, действительно старался. Тем не менее, планы Рэйзора всё равно летели кувырком: вместо того, чтобы помочь решить одну проблему, разведчик принёс кучу новых.
Будет исполнено. — Диоды Ветра полыхнули оранжевым цветом, после чего он с лёгким нетерпением добавил: — Мне нужно вернуться на Смиде. Планета выпала за границы покрытия аванпостов, и анализ отражений недостаточно точный. Я послужу проводником для операторов на ближайшей базе.
Рэйзор проверил статус маршрута до Смиде: в отладке. Аванпост и возвратный телепорт существенно снижали риски, и с их потерей межпространственный скачок напоминал прыжок на минное поле. Врасти в землю — не самый худший вариант. На заре телепортаций иные люди достигали пункта назначения лишь частично — их тела попросту рассеивались в космосе. Теперь в опасных ситуациях первыми отправляли исключительно роботов. Потому-то и понадобилось создание Ветра — его автономный аванпост в разы ускорит «наведение мостов» между мирами.
Пробный запуск телепорта — завтра ближе к вечеру, — объявил Рэйзор. — Более точных сроков не дают даже мне. Отправимся втроём. Я хочу получить ответы на вопросы как можно быстрее.
Не втроём, а по одному, — строго поправил начальника Серео. — Первыми отправятся боты.
Серео, участвовавший в тысячах спасательных операций, имел несоизмеримо больший опыт телепортаций, чем Рэйзор с Ветром вместе взятые. В таких вопросах он предпочитал осторожничать и уточнять распоряжения командира.
Разумеется, — согласился Рэйзор. — Если других вопросов нет, встреча окончена.
Когда подчинённые ушли, Рэйзор окинул взглядом «лазарет» поломанных дроидов, грозивший превратиться в кладбище. Опять создавать заявку для техподдержки? Подняв одного из ботов, Рэйзор повертел его в руках. У шестиколёсного помощника всего лишь отвалилась ось — ремонта на полчаса, а ждёт дроид уже не первый день. Кто-то явно отлынивает от работы… Или нет? В отличие от роботов, люди нередко испытывают упадок сил в условиях нервной обстановки. Возможно, именно поэтому починку отложили на потом. Стоит ли ухудшать и без того не лучшее настроение техников? Крутить гайки Рэйзору давно не по чину, но он не считал это занятие зазорным.
Он рассортировал ботов по типам неисправностей, оценил тяжесть повреждений, востребованность моделей и отобрал кандидатов на первоочередной ремонт. Раз нет других срочных задач, до утра он вылечит как минимум треть «пациентов»…
Глава 19. Теории и слухи
«Третьей стороне» пришлось рассказать всему Тохшу о катастрофе на Смиде, поскольку родственники исчезнувших людей требовали обнародования правды. К длинному списку без вести пропавших пришлось добавить и Эрса Лешто, только не уточнять, что эта трагедия произошла при совсем других обстоятельствах.
В тот же день высокопоставленных офицеров завалили приглашениями на видеоконференции — от некоторых Рэйзору удалось отказаться, но остальные ксарат Лараш счёл обязательными. Число виртуальных двойников робота росло вместе с его раздражением: он не видел пользы в переливании из пустого в порожнее, но организация по-прежнему не могла поведать миру ничего конкретного. Офицеры с постными минами слушали в студиях, как приглашённые «эксперты» спорили, ругались, строили безумные теории, пугали друг друга очередным вторжением, призывали к разгону недееспособной «Третьей стороны» вовсе — и при этом впустую тратили время десятков военных. «Пожалуй, Ветер в чём-то прав», — подумал Рэйзор и проверил календарь разведчика. Оказалось, исполнительный Ветер не нашёл ничего лучше, чем создать совещание и пригласить на него Софике с Олиси — так он выполнял приказ Рэйзора «поинтересоваться самочувствием» рядовых. К виртуальной сотне двойников прибавился ещё один, когда Рэйзор включил голографический проектор и визуализировал себя в переговорке.
Ветер первым заметил Рэйзора и послал ему эмокон удивления. Девушки же сидели, не поднимая глаз — общество разведчика их явно тяготило. Потухший взгляд, лица без косметики, сутулая спина, поникшие плечи — за трое суток подруги превратились в серые тени. Даже психологическая терапия не сгладила упадок настроения из-за происшествия и последующих допросов.
Разведчик честно пытался разговорить собеседниц и выяснить, что их беспокоит, но они не желали делиться наболевшим. И, что ещё хуже — избегали смотреть в оптокамеры Ветра. Олиси украдкой взяла элеком и быстро набрала сообщение подруге, пока Ветер задавал вопросы — Рэйзор увеличил изображение на камере видеонаблюдения, чтобы разобрать символы. «Он как будто пытается втереться в доверие», — вот, что она написала. Софике мельком глянула на экран, прочитала текст и поджала губы.
Ветра научили управлять сложнейшим аванпостом, но пока он не умел ни распознавать человеческие эмоции, ни общаться с людьми. Придётся помочь.