— Нам бы тоже такие неплохо заиметь! — прокричал он, пересиливая шум лопастей вертолёта.
Рэйзор пожал плечами: «Третья сторона» пока обходилась без флота, а уж обслуживание авианосца и вовсе обанкротило бы организацию. Хватало двух челноков, полученных от одной из союзных цивилизаций. Да и то неясно, хотели ли они одарить или разорить тохшан…
Бросалась в глаза архитектурная эклектика: каменные постройки соседствовали с современными железобетонными; высоченные маяки на ажурных опорах из ориумной стали снисходительно поглядывали на приземистые башенки предков; новомодные системы с кранами для автоматической погрузки и разгрузки на потрёпанных деревянных причалах в частном секторе смотрелись техникой пришельцев. Гес отвернулся от иллюминатора и искоса глянул на робота — в его глазах читалась лёгкая зависть. Зависть человека, по чьей Родине катком прошлось вторжение и уничтожило изрядную часть культурного наследия.
— Счастливчики, — прокомментировал Рэйзор, дав ламерийцу понять, что разделяет его мысли.
Тот криво усмехнулся и продолжил созерцать непривычный пейзаж. Больше до самой посадочной площадки возле офиса КОРС они не обменялись ни словом.
Трёхэтажное здание изобиловало элементами из чистого ориума и его сплавов. Ориумные карнизы, ориумные рамы окон, ориумные двери лифтов… На первом этаже и вовсе устроили выставку статуй из ориума — ни дать ни взять, компания-поставщик материалов для творцов. На самом деле, конечно, КОРС специализировался на изготовлении брони, но каталог образцов вооружения не предназначался для обычных посетителей, поэтому его и не держали у всех на виду.
На проходной охранники забрали у Геса табельное оружие. Глава КОРС, машта́р (то есть «господин» по-лионтийски) Ухи́р Сидди́к, встретил гостей сдержанно и не поинтересовался судьбой тохшан, вместе с лионтийцами работавших на заводе в пустыне. Недобрый знак. Тучи сгустились ещё больше, когда трио сопроводили в офис Сиддика, где напротив прямоугольного рабочего стола с ориумными ножками и уголками располагались всего два простейших стульчика. Третьего не выдали вовсе. Ветер всё понял без указаний и молча встал у глухой двери, как обычный охранник. Сиддик разместился в собственном роскошном кресле из дерева и кожи, судя по проработке вензелей в отделке ручек — явно индивидуальной работы, и царственным жестом разрешил визитёрам садиться. Ещё на Тохше ксараты условились, что переговоры будет вести Келлемон, а Рэйзор вмешается только в случае необходимости.
Гес набрал воздуха для первой фразы и застыл, глядя в окно — там, во внутреннем дворике, печально реял приспущенный сине-зелёный флаг Лионта. Конечно, в стране, да и в самом КОРС траур. Тёмно-красный цвет пиджака Сиддика — тоже символ скорби в Лионте, а вовсе не подчёркивание связи с ориумом, как могло бы показаться неосведомлённым туристам.
И тут ламериец, действуя из искренних и, возможно, даже чистых побуждений, совершил критическую ошибку — начал разговор с извинений. Не соболезнований, а именно извинений за произошедшее, как будто «Третья сторона» могла как-то предотвратить трагедию. Рэйзор мысленно закрыл лицо рукой, а Ветер послал в радиоэфир бранящийся эмокон. У Сиддика аж затрясся от негодования подбородок, а глаза остекленели как у одержимого. Гес принял его реакцию за выражение горя, наконец-то принёс соболезнования и как ни в чём не бывало добавил: так и так, документы на совместные проекты утеряны, разведданных не хватает, будьте любезны поделиться с партнёрами недостающей информацией.
Ухир Сиддик медленно поднялся из-за стола и выпрямился с таким достоинством, будто был ростом с великана Серео, а не едва ли по плечо обоим ксаратам. Тогда-то он и обрушился на тохшан, обвинил их в смертях лионтийцев и пригрозил расторжением союза.
— Маштар… э-э-э… — Гес замялся, вспоминая фамилию Ухира.
— Сиддик, — чуть слышно подсказал Рэйзор.
— Маштар Сиддик, вы неправильно меня поняли — «Третья сторона» непричастна к происшествию, я всего лишь хотел сказать, что и наш, и ваш народ понесли невосполнимую потерю, и мне ужасно жаль…
— Ах, вам жа-аль? — ещё пуще вызверился Сиддик. — Мало того, что вы не выполняли обязательства по защите Лионта — вы ещё и прекрасно знали, чем кончатся неконтролируемые эксперименты! Я всё узнал про этого вашего робота! — Он ткнул в замершего от удивления Ветра. — Вместо поисков эфемерных духов он посылал сигналы в открытый космос, чем и привлёк внимание вашего врага! И ваш враг ударил по нашему заводу, забрав с собой жизни ни в чём не повинных лионтийцев!
— Смею напомнить, маштар Сиддик, что погибли семьсот пять тохшан, — быстро произнёс Рэйзор. — Мы бы никогда не стали сознательно подвергать опасности своих людей, даже в целях эксперимента. Ваша информация о работе Хамн-имн-Хатора не соответствует действительности.
— Я не с тобой разговариваю! — рявкнул Сиддик. — Меня не интересует мнение робота! Встань у двери, как полагается охране!
Рэйзор не в первый раз выслушивал неприязненные и даже полные ненависти замечания в свой адрес, поэтому испытал лишь лёгкое раздражение. Куда больше он переживал за Ветра. Рэйзор помнил идеалистическое представление разведчика о Лионте: инженеры, трудившиеся в институте, прикипели душой к своему детищу, поэтому относились к нему как к равному. По сути Ветер никогда не сталкивался с настоящим унижением и считал всех жителей Лионта рациональными, пунктуальными, организованными людьми — по сравнению, как ему казалось, с разгильдяями в Саморе. Теперь же, когда накал страстей достиг предела, разведчик увидел совершенно другую сторону лионтийцев. «Не хватало Ветру откатиться до заводских настроек после такой реакции Сиддика», — с тревогой подумал Рэйзор.
Гес плотно сжал челюсти и заёрзал на стуле, избегая встречаться с Рэйзором взглядом. Пришлось самому вступаться за себя.
— Вы обратились к высшему офицеру армии «Третьей стороны», маштар Сиддик. Выбирайте выражения, — тихо, но очень внятно произнёс Рэйзор.
— Я выбираю. О-о, я выбираю, — со злым прищуром проговорил Ухир Сиддик. — И вот, что я вам скажу. Из-за вас мы лишились почти всех инженеров и рабочих на рудодобыче. Потеряли доступ к рудоносной породе. Безвозвратно пропало всё оборудование. Моё доверие к вашей организации порвано в клочья. Ни о каком союзе не может быть и речи, пока вы не выполните мои условия. Первое — «Третья сторона» передаёт нашу разработку, нашего робота нам, в КОРС. Второе — «Третья сторона» принимает участие в военной операции Лионта против Монеха. Наше государство не будет сидеть сложа руки, пока дикари угрожают экономической безопасности страны.
Сиддик демонстративно вынул из уха переводчик и швырнул его на стол.
— Я не собираюсь выслушивать возражения. Либо ответ «да», и вы подписываете новый договор с моими условиями. Либо ответ «нет», и вы выметаетесь вон из Лионта и никогда больше сюда не возвращаетесь. Даю минуту на размышления.
Отвернувшись, Сиддик подошёл к окну и опёрся кончиками пальцев на подоконник. Плечи его нервно подрагивали. Гес прочистил горло, шумно вздохнул и наконец посмотрел на Рэйзора.
— Ну-с, пришло время выбирать, на чьей мы стороне, — вполголоса произнёс он. — По-моему, ответ очевиден. Нам нужен ориум. Без него ремонт четверти машинного парка встанет. Да и с Монехом вечно проблемы, а теперь ещё у них на престоле какой-то хмырь. Пора заканчивать эту мелодраму.
— Ответ очевиден — нет, — безапелляционно заявил Рэйзор.
— Слушай, я понимаю, ты защищаешь своего дружка. — Гес кивнул на неподвижного Ветра. — Но ты-то сам осознаёшь, какой это удар по снабжению, если мы лишимся ориума? Аналогов этого металла нет. Аналогов тебя тоже нет. А что такого в этом красно-рыжем? Акан сказал, что копии чертежей автономного аванпоста сохранились. Искусственный интеллект мы можем новый сделать. Да и, откровенно говоря, не думаю, что его пытать в КОРС будут или что-то подобное. Он им нужен как оборудование — тем более, раз воевать с Монехом собрались. Они и будут его использовать так же, как мы — как разведчика.
Пожалуй, такой злости из-за пренебрежения к роботам Рэйзор ещё никогда не испытывал. Так странно, ведь если бы Гес говорил то же самое, но про самого Рэйзора — реакция и близко не была бы такой острой. Но сейчас ламериец уже почти попал в категорию реального неприятеля, а не просто недоброжелателя. Рэйзор отключил эмоциональный модуль, пока не поздно, и объяснил Гесу, в чём проблема:
— Классификация «Третьей стороны» не относит роботов ни к разумным живым существам, ни к предметам, и порядок передачи роботов не предусмотрен вовсе. Если причислить роботов к разновидности техники, Хамн-имн-Хатора запрещено передавать третьим лицам, поскольку он несёт в себе секретные разработки «Третьей стороны», не подлежащие разглашению. Если причислить роботов к форме разумной жизни, то передача Хамн-имн-Хатора приравнивается к работорговле, что запрещено законами Саморе. Поэтому Хамн-имн-Хатор останется там же, где он сейчас — в «Третьей стороне».
Ветер больше не делился никакими эмоконами и лишь пассивно слушал командира. Что он испытывал при таких хладнокровных рассуждениях, похожих на доводы дельца в оценке качества товара, Рэйзор не знал, а выключенный эмоциональный модуль догадкам не способствовал. Гес всплеснул руками и закатил глаза, но Рэйзор не останавливался:
— Что касается военных действий против Монеха, то мы с тобой не вправе принимать решения об участии организации в военной операции. Это прерогатива даже не аденрата, а всего Совета «Третьей стороны». Следовательно, мы никак не сможем дать ответ на вопрос маштара Сиддика за минуту.
— Ты хочешь потерять чуть ли не единственного союзника, который хоть чем-то полезен? Ты в своём уме? — разозлился Гес.
— «Третья сторона» никогда не вмешивалась во внешнюю и внутреннюю политику других стран. — Рэйзор вернул себе способность к эмпатии и сформулировал такую аналогию, которая могла бы хоть как-то пронять ламерийца: — Если тохшане, передовая цивилизация, нападут на уступающий в развитии Монех, чем тогда мы отличаемся от атлериев? Они тоже посчитали себя вправе забрать ресурсы у Тохша.