О первом условии Сиддика, передаче Ветра во владение КОРС, и вовсе не вспоминали — как будто судьба разведчика уже была предрешена…
Тсадаре Лараш, ранее внимавший сослуживцам, постучал ладонью по столу, и разговоры стихли.
— Я считаю, что маштар Ухир Сиддик загнал нас в рамки ложного выбора, — размеренно произнёс Лараш. — КОРС на сорок девять процентов принадлежит государству, однако, Сиддик не стоит во главе Лионта, и он не вправе решать, вступит ли страна в войну. Очевидно, он пошёл на шантаж, чтобы быстро вернуть доступ к рудоносной жиле. Лионт — развитое государство, и тем не менее, война не обойдётся без существенных потерь с их стороны. Мы должны обсудить варианты решения конфликта с правительством Лионта, а не заниматься подписанием локальных договоров. Кроме того, вряд ли мэйр Ойбо Атарес или наши спонсоры одобрят расходы на захватническую войну. Необходимо учитывать все эти факторы, а не в спешке выбирать, помогать Лионту или нет в операции против Монеха.
— И сколько мы будем это обсуждать? — нетерпеливо спросил Гес. — День? Два? Месяц? Силой или нет, но КОРС вернёт себе доступ к ориуму, только нас к кормушке уже не пустят. До уничтожения завода мы им были нужны меньше, чем они нам. Что тогда, воевать с Лионтом будем?
Офицеры одобрительно зашумели, соглашаясь с доводами Геса. Дробак, только что с хрустом жевавший галеты, вдруг опять хрипло замычал. Микрофон Геса подхватил звук, и тохшане озадаченно умолкли.
— С-скотина, — прошипел Гес. — Простите, это я не вам.
В диалог неожиданно вмешался Эдель Маллинан.
— Извините за наивность, а почему Лионт до сих пор не захватил территорию Монеха? — спросил он в наступившей тишине. — Если не ошибаюсь, оба государства существуют около полутора тысяч лет. Возможно, уровень современной морали не позволяет Лионту без веских причин выступать против соседа, но раньше, скажем, сто или двести лет назад? Даже в ту эпоху Лионт должен был существенно опережать в развитии Монех. И всё же эта отсталая страна остаётся независимой. Почему?
Рэйзор посмотрел в сторону дюн с шаловливыми вихрями, танцующими на песчаных склонах, потом перевёл взгляд на разведчика. Ветер еле заметно кивнул.
Акан Хан, молчавший практически всё заседание, трижды лениво хлопнул в ладоши и расплылся в ехидной улыбке.
— Какие правильные вопросы вы задаёте, торерат Маллинан, — сладким голосом произнёс он. — Я бы даже сказал — блестящие.
Пока Эдель Маллинан соображал, похвалил его торерат Хан или унизил, инициативу перехватил торерат Лиан Войтен.
— Торерат Маллинан меня немного опередил, я испытываю похожие сомнения. — Войтен бегло просматривал документы на личном планшете. — Добавлю, что примерно каждые восемьдесят-сто лет Лионт пытается подчинить себе Монех. Нынешнее обострение конфликта, правда, наступило рановато — всего через шестьдесят пять лет с предыдущего вторжения. И каждый раз Лионт терпит неудачу. Непогода, болезни солдат, смерть правителя Лионта, затопление флота в результате столкновения с рифами — множество разнообразных причин. Выходит, сейчас мы Лионту нужнее, чем Лионт — нам, и можно не торопиться с ответом, ксарат Келлемон. Да, кстати: экспертное мнение ксарата Келлемона мы уже слышали, а какова ваша оценка, ксарат Рэйзор? Вы ведь, так сказать, тоже непосредственный участник событий.
Войтен аккуратно, практически незаметно подыгрывал Рэйзору, и робот был очень благодарен своему подчинённому за такую поддержку. Лиан Войтен выстроил двойственные отношения с командиром: принципиально обращался к нему на «вы» и по званию, никогда не обсуждал с Рэйзором ничего, кроме работы, и при этом, будучи членом Совета, практически всегда опосредованно выступал на его стороне. До сих пор никто не заподозрил Войтена в излишнем услужении Рэйзору.
«Ой, что сейчас будет», — обречённо подумал робот и сразу нырнул в омут с головой:
— Я считаю, что мы должны договариваться с Монехом, а не Лионтом.
После короткой паузы поднялся возмущённый гвалт. Пока Лараш призывал сослуживцев к порядку, дробак доел галеты и снова замычал. Сонному Казу пришлось вывести его из загона, оседлать и поехать на ближайшую дюну — судя по всему, старик полностью доверил охрану границы невидимым духам.
— То есть вы фактически предлагаете воевать с Лионтом, я правильно понимаю? — Лараш поставил локти на стол и переплёл пальцы.
— Нет. Лионт не осмелится выступить против наших войск, если займём сторону Монеха. Кроме того, не будет необходимости ломать головы над соглашениями, которые удовлетворят противоборствующие стороны. — Рэйзор намеренно поднял голос: — Нам не придётся делить результаты проектов с Лионтом, и никто даже не поставит вопрос о передаче нашего робота чужой цивилизации. Вы все, по-моему, забыли о первом условии маштара Сиддика, в то время как оно совершенно невыполнимо.
— Уж не более невыполнимое, чем война с Монехом, — огрызнулся Гес.
— Нет, Рэйзор, забыли-то все о ещё более важном обстоятельстве, — опять подал голос Акан Хан. — В Монехе прибежище сотен духов и демонов. Именно поэтому Лионт раз за разом проигрывает войны. Да-да, торерат Маллинан, не закатывайте глаза, раз уж сами об этом спросили. Духи охраняют эту страну от чужеземцев. И если Хамн-имн-Хатор правильно расшифровал отражения миров, а на престол Монеха действительно взошёл настоящий бог… Нам ни в коем случае нельзя идти на поводу у главы КОРС.
— Значит, отправляемся на переговоры с Имахом, — не дожидаясь комментария Лараша, заключил Рэйзор и обратился к Гесу прежде, чем тот успел возмутиться: — Тебе лучше вернуться на Тохш. В Сарабате до сих пор волнения, я не могу гарантировать твою безопасность.
Ламериец поперхнулся воздухом. Рэйзор намеренно поставил его в такую ситуацию, что любые возражения против плана робота сойдут за признак трусости.
— Ты рехнулся, — тихо произнёс Гес, сверля Рэйзора яростным взглядом. — Но даже не надейся: так просто от меня не избавишься.
***
После недолгих колебаний Тсадаре Лараш одобрил план Рэйзора — сказал, что если есть шанс предотвратить кровопролитие, нужно им воспользоваться. Едва совещание закончилось, Ветер убрал дрона и на пятках развернулся к насупившемуся Гесу.
— Вам следует телепортироваться на Тохш, ксарат Келлемон, — непререкаемым тоном заявил разведчик, и ламериец, не веря своим ушам, уставился на него. — Ваше присутствие на переговорах с Имахом нежелательно.
Гес недобро прищурился и подошёл к Ветру вплотную.
— Покомандовать вздумал, шерл Хам-им-как-там-тебя? — процедил он, не моргая глядя в оптику робота. — Звание моё напомнить?
— Это не приказ, а здравый смысл, ксарат Келлемон, — невозмутимо ответил тот. — Ваши дипломатические навыки не подходят для поставленной задачи. Вы несдержанны и в речи, и в мыслях. Я знаком с придворным этикетом Монеха — глава государства не потерпит неуважения, которое вы демонстрируете в общении с ксаратом Ларашем и другими высшими офицерами. Если же Имах умеет читать и мысли…
«Настроенческие» диоды Ветра саркастически моргнули красным, и он выразительно замолчал. Гес сжал челюсти и долго смотрел на оппонента, но тот и не думал отступать. Ветер уж слишком открыто вступил с Гесом в конфронтацию, но Рэйзор подозревал, что разведчик «подслушивает» мысли человека и потому может спрогнозировать его реакцию.
— Я всегда так со своими разговариваю, — наконец буркнул Гес. — Это только вокруг посторонних неженок нужно приплясывать, чтоб не оскорбились. Что, скажешь, я грубил Ухиру Сиддику?
Ветер притушил свечение одной пары диодов, имитируя поднятую бровь.
— Ну да, неудачный пример, соглашусь, — окончательно сдался Гес. — Но сам рассуди: если этот Имах такой придирчивый, не сочтёт ли он делегацию из одних только роботов проявлением неуважения? Ты хоть знаешь, как он вообще к роботам относится?
Ветер отрицательно качнул головой.
— То-то и оно. Так что я с вами. Только куда идти, если нас не приглашали?
«Действительно, интересный вопрос», — подумал Рэйзор и обратился к Ветру:
— У Казу есть рация или другие средства связи с Сарабатом?
— Нет. Но есть другой способ, — загадочно ответил разведчик и отправился в дюны по следам широких ступней дробака.
Стемнело быстро; вместе со светом ушла сначала жара, а потом и мало-мальское тепло. Летний китель ксарата совсем не справлялся с холодным дыханием пустыни. Гес бродил вокруг сарая, чтобы хоть немного согреться, растирал озябшие руки друг о друга и с нетерпением поглядывал на барханы, озарённые свечением тысяч звёзд в безоблачном небе. Будь они сейчас дома, Гес не обошёлся бы без прибора ночного видения: ночное небо Тохша намного тусклее.
Наконец на вершине ближайшего холма показались фигуры Ветра и Казу, сидящего верхом на дробаке. Спешившись, старик упал на колени и завёл заунывную песню на незнакомом Рэйзору языке. Он то поднимал руки, то распластывался на песке, то совершал странные волнообразные движения телом — по всей видимости, молился бесплотным духам. Ветер удерживал беспокойного дробака за повод, поглаживал его шею и смотрел вглубь пустыни — туда, где раньше находился завод КОРС.
Какие-то проблемы? — спросил Рэйзор, заметив, как разведчик застыл и прекратил трепать холку животного.
Пока нет. Подозрительная активность эссимана возле карьера, — с запинкой ответил Ветер.
Демона, Ветер, демона.
Эссимана, потому что мы в Монехе, а не в Саморе, — упёрся Ветер, и Рэйзор мысленно улыбнулся.
Похоже, разведчик взял в привычку отстаивать мнение перед командирами, если считает себя правым. Это, в общем-то, не так уж и плохо.
Что он делает?
Исследует. Ищет. Сложно понять. Этот эссиман связан с погибшим ак-кеюлом, — пояснил Ветер и замолчал на несколько секунд. — Исчез. Переместился в Атажер — я вижу это в отражениях.
Он что, идёт по нашему следу? — насторожился Рэйзор.
Он уже здесь. Рядом с ксаратом Келлемоном.
Ветер поделился изображением со своих оптокамер с Рэйзором. Разведчик редко пользовался обычным, человеческим зрением — он видел мир через наслоение отражений миров, звуковых волн эхолокатора, инфракрасных всполохов и ещё десятка других видов сигналов. Духи, которым молился Казу, отображались как сгустки светло-серых частиц внутри песчаных вихрей. Демон обозначался жирной смолянистой массой — такой же, какую Рэйзор видел наяву в штаб-квартире. Он следовал по пятам за Гесом, делавшим очередной обход сарая. Рэйзор отправился за ними, готовясь в любой момент перейти к активным действиям.