— Кто ещё разбирается в истории отражений? — хмуро спросил Гес.
— Хм-м… — Акан задумчиво коснулся подбородка. — На таком уровне, как Мседео, никто. Есть другой специалист по истории отражений, ферьер Амала Тессен, но её рабочий день окончен.
— Вызови её сюда.
— Гес…
— Я сказал — вызвать Амалу Тессен в Центр управления аванпостами! — рявкнул Келлемон. — Вы тут совсем от рук отбились. Забыл, с кем разговариваешь?
Рэйзор сымитировал покашливание, и его наконец заметили. Гес даже воодушевился:
— А, Рэйзор! Тоже пришёл выяснять, что за муть Кариш предоставила в докладе? Только полюбуйся на эту звезду, которая держит нас за дурачков.
У Мседео подскочил сердечный ритм, как только она увидела Рэйзора, и вряд ли причиной тому была радость. Акан, склонившись над саморийкой, шёпотом попросил её войти в положение начальства и пойти на уступки. Мседео вскинула на темийца возмущённый взгляд:
— Ты предлагаешь поддаться на шантаж Келлемона? Акан, он сам не понимает, чего просит! И ради всего святого, не вызывай Тессен — эта дура только всё испортит.
Акан укоризненно покачал головой и отошёл в сторонку, чтобы кому-то позвонить. Мседео осталась в окружении Геса и Рэйзора. Ламериец самодовольно ухмыльнулся:
— И что ты сразу не согласилась? Если Тессен действительно что-то раскопает, вся слава достанется ей одной.
Мседео, вскочив с кресла, ураганом налетела на ксарата:
— Закрой рот, Келлемон! — наступая на опешившего Геса, сквозь зубы цедила она. — Ты вмешиваешься в процессы, о которых не имеешь ни малейшего понятия! Ещё пожалеешь об этом!
— Мседео! — запоздало одёрнул её Акан.
— Та-а-ак… — угрожающе протянул Келлемон, скрестил руки на груди и расставил ноги на ширине плеч.
Прикинув, чем обернётся столкновение двух звёзд первой величины, Рэйзор вклинился между спорщиками и загородил собою Мседео.
— Я отправлю тебе черновик докладной на торерата Хана и омарата Кариш, — быстро сказал он кипящему от негодования Гесу. — Подпиши, если со всем согласен. Я выступлю свидетелем.
Прищурившись, Гес с подозрением смотрел то на Рэйзора, то на встревоженного торерата Хана. Рэйзор понимал, что даже мимолётная поддержка Келлемона сожжёт доверие Акана дотла, но другого выхода у него просто не было: поведение омарата Кариш поставило под удар репутацию торерата Хана. Геса нужно срочно отвлечь от препирательств, пока они не вылились в катастрофу и для Акана, и для его любимицы.
— Подписать подпишу, но таскаться по заседаниям следственной комиссии не буду, — буркнул ламериец. — Кариш упряма, как сервид во время гона. Поступим так. Добьёшься от неё внятного объяснения — жалоба ляжет только на стол Лараша. Не добьёшься — я подключу Маллинана. Что я, требую от неё чего-то запредельного?
— Нет.
— Ну и всё тогда. Разбирайся сам, мне надоело.
Келлемон одарил Мседео испепеляющим взглядом, крутанулся на каблуках и вышел из зала. Она же переключила внимание на Рэйзора и с вызовом смотрела в его оптику, но дыхание её оставалось учащённым и неровным — страх не так-то просто замаскировать.
Ветер недавно обмолвился Рэйзору, что до сих пор не познакомился с омаратом Кариш лично — она старательно избегала любых встреч с новым роботом.
Доступ к личному делу Мседео был ограничен, и Рэйзор лишь по отрывочным сведениям знал о кошмарах, которые она пережила в плену. Едва открыв феномен чувствительности к отражениям миров, фуссы захватили многих одарённых тохшан и попытались использовать их способности. Людей насильно кибернетизировали, превратив в изуродованные обрубки плоти со встроенными микросхемами, и подключили к чудовищной машине, искажённому подобию аванпостов. Двенадцатилетнюю саморийку утащили на планету в другой вселенной, где время текло медленнее, чем на Тохше, и помощь пришла только когда ей уже исполнилось двадцать. Мседео пришлось пройти через десятки операций и годы психотерапии, восстановивших её тело и личность. Неудивительно, что у неё сформировался очень тяжёлый и противоречивый характер.
И тем не менее, прошлое нисколько не оправдывало сегодняшнее безобразное поведение.
— Торерат Хан, омарат Кариш, мне нужно поговорить с вами наедине, — безапелляционным тоном произнёс Рэйзор. — Сейчас же.
***
Закинув ногу на ногу и обхватив колено обеими руками, Мседео сидела в гостевом кресле и, отвернувшись, рассматривала головы трофейных животных на стене кабинета торерата Хана. С расположившимся слева Рэйзором она принципиально не встречалась взглядом. Тягостное молчание висело несколько минут, пока Акан не прочистил горло и не обратился наконец к Рэйзору:
— Итак?..
— Вы оба должны извиниться перед ксаратом Келлемоном. В первую очередь это касается тебя, Мседео.
Саморийка фыркнула и продолжила изучать интерьер кабинета с таким вниманием, будто оказалась в нём впервые. Её всё-таки следовало хорошенько встряхнуть. Рэйзор потянулся к подлокотнику кресла Мседео и крутанул, разворачивая лицом к себе. Она ахнула, вцепилась в сидушку и уставилась на его ноги.
— Ты хоть понимаешь, какой вред наносишь Акану? — прямо спросил Рэйзор.
Торерат Хан попытался что-то сказать, Рэйзор жестом оборвал его — и темиец бессильно смолк. Похоже, противостоять двум ксаратам за один день он не решился.
В глазах Мседео промелькнула растерянность, но она лишь плотнее сжала губы. «Нет, не понимает», — разочарованно определил Рэйзор.
— Из-за тебя Акан теряет авторитет среди подчинённых. Из-за тебя страдает его офицерская репутация. Из-за тебя люди не верят в его лидерские качества и распространяют грязные слухи о ваших с ним отношениях. Как думаешь, много ли человек проголосует за торерата Хана на выборах, видя, что он игнорирует нарушения дисциплины в собственном отделе? Ты хочешь, чтобы он проиграл?
Акан, опустив голову, постукивал указательным пальцем по столу. На его губах играла горькая полуулыбка, и Мседео, бросив взволнованный взгляд на начальника, поспешила возразить:
— Конечно, нет! Что за глупости! Я всю жизнь в «Третьей стороне» бьюсь за добросовестное выполнение задач, а потом приходят дилетанты типа Келлемона и пытаются диктовать мне, как надо работать!
— Мседео, довольно! — осадил её Акан. — Ты договоришься до того, что меня разжалуют в омараты, а тебя — в ферьеры. После этого Гес не преминет подмять под себя и разведку, и Центр.
— И ты, Мседео, потеряешь изрядную долю контроля за системой аванпостов, — закончил мысль Акана Рэйзор. — Если хочешь, чтобы твои доводы имели вес при рассмотрении в Совете, научись сдерживать свои эмоции. Иначе прислушаются к уверенным дилетантам, а не к взбалмошным специалистам.
— Почему… — саморийка на миг задохнулась и гневно воззрилась на Акана: — Почему всё это мне говорит он, а не ты?
— Потому что мне никогда не хватало духа, — просто ответил темиец.
Для Рэйзора не было секретом, что Акан относится к Мседео как к наследнице, а вовсе не как к любовнице. Темийцы очень консервативны в вопросах супружеской верности, и подозревать примерного семьянина Хана в изменах могли только недалёкие люди, не знакомые с культурными традициями его народа. Мседео блистала не только на рекламных картинках — лучшего специалиста по истории отражений пока не нашлось на всём Тохше. Как только темиец понял потенциал саморийки, сразу взял под своё крыло и уже пятнадцать лет растил как преемницу. Но обуздать её своенравие так и не сумел — видимо, для менталиста, вытащившего из памяти Мседео все ужасы плена, она так и осталась истерзанной, до смерти напуганной девочкой, и он до сих пор жалел и оберегал её, как родную дочь.
Мседео наконец-то села в кресле ровно, но раскаяния на её лице было не больше, чем у объевшегося заварным кремом хунда.
— Я приношу извинения за неподобающее поведение, ксарат Рэйзор, — тихо произнесла она, опустив ресницы и по-прежнему стараясь не встречаться с роботом взглядом. — Торерат Хан, я ни в коем случае не хотела бросать на вас тень.
— Небесные силы! — не выдержал Акан и воздел руки. — С каких пор ты обращаешься ко мне по званию? Рэйзор, что ты с ней сделал?
— Убрал «слепую зону», наверное, — усмехнулся Рэйзор. — Извинения приняты. Но разговора с Келлемоном это не отменяет.
Мседео недовольно втянула щёки и попросила разрешения ненадолго выйти. Пошла она разговаривать с Гесом или нет, Рэйзора не интересовало — едва омарат закрыла за собой дверь, он вкратце обрисовал темийцу ситуацию с Моро Саном, попутно честно признавшись, что Ветер наблюдал за духом с дозволения самого Рэйзора. Акан слушал, прикрыв глаза и приложив ладонь ко лбу.
— Что ты от меня хочешь? — не меняя позы, спросил торерат, когда Рэйзор закончил рассказ. — Чтобы я не реагировал, когда демон гуляет по базе, как у себя дома? Или, может, разрешил с ним общаться? В гости пригласил в штаб-квартиру? Вот скажи мне, знаток статистики: какой процент преступников в Саморе исправляется после тюрьмы? Сколько из них больше не нарушает закон?
— Около шестнадцати процентов, — с мрачной паузой ответил Рэйзор, уже догадываясь, куда клонит собеседник.
— Прекрасно. И я должен поверить, что демон, по вине которого погибли миллионы невинных существ, встал на путь праведника после одного-единственного разговора с психологом средней квалификации? Подсчитай-ка вероятность такого развития событий, будь любезен. Можешь не отвечать, я и сам скажу — околонулевая.
Рэйзор придвинулся к торерату Хану и положил локти на стол.
— Акан, на данный момент Моро Сан — наш единственный шанс хоть что-то узнать о демонах от них самих же. Да, есть большой риск. Но альтернативы нет.
— Даже у меня на родине говорят, что хунд, случайно укусивший руку, должен облизать её тысячу раз. Что хорошего нам сделал Моро Сан, кроме помощи рядовым Муни и Сото?
Человек с роботом упрямо смотрели друг на друга, пока Рэйзор не сдался первым:
— Хорошо, я понял твою позицию. Ты предпочитаешь наблюдать и ждать, когда наберётся достаточное количество добрых дел.