— По крайней мере, я умею доводить боевую задачу до конца, а не наполовину, как ты, — огрызнулся Идир. — Кто кинулся зачищать ангар и просрал два истребителя?
Рэйзору опять пришлось хлопнуть ладонью по столу, призывая к порядку. Мойеде покачал головой и ожесточённо растёр руками лицо — видимо, ему стоило больших усилий не отвечать лётчику.
— Келлемон ясно изложил план. Хороший план, — сквозь зубы процедил Идир. — Мы обсудили что угодно, только не его предложение. И все делают вид, будто его не существует. Может, хватит притворяться?
— План — фигня, — небрежно прокомментировал Крес. — Я тебе таких гениальных предложений знаешь, сколько с ходу накидаю?
— Пока я что-то ни одного не слышал.
— Пф-ф. Я с интернами уже три набора подряд работаю, даже среди них остолопов достаточно. А Келлемон хочет доверить технику гражданским. Да это как младенцу импульсаторы дать! Слушай, что я придумал: наклепаем телепорты и энергощиты, но вместо того, чтоб полагаться на балбесов, создадим сотню-другую клонов Рэйзора. Поставим нужный интерфейс на военную технику регулярных армий и расселим роботов по Тохшу. Я гарантирую, осечек будет намного меньше, чем с людьми. И технологии останутся под нашим контролем, и гражданских не придётся задействовать. А? А? Крутая идея же, да?
Рэйзор с интересом наблюдал за напряжённым лётчиком, похожим на сжатую пружину: инженер, сам того не подозревая, поставил его в тупиковое положение. Любое неосторожное возражение — и Идир распишется в том, что не считает роботов — а следовательно, и командира — компетентными или достойными доверия. Но шерл всё же попробовал выкрутиться:
— Рэйзор сам говорил, что не будет всё делать за людей. И если цивилизация не может себя защитить, зачем она вообще нужна?
Мойеде не преминул обратить реплику оппонента в сарказм:
— Ага, а мы тогда на что? «Третья сторона» вообще-то создана для помощи цивилизациям, которые не в состоянии разобраться с угрозой сами.
— Так может, хватит ерундой заниматься?
Вопрос повис в воздухе — и Рэйзор вспомнил давний разговор с Келлемоном в Лионте. Гес тоже утверждал, что истинная задача организации состоит отнюдь не в альтруизме. То ли общение с ламерийцем не пошло лётчику на пользу, то ли Идир никогда и не болел душой за иномирян, попавших в беду. Разочарование росло с каждой минутой, и Рэйзор корил себя за то, что никогда не пытался разобраться в его истинной мотивации. Самоотверженности, преданности Тохшу и смелости Идиру не занимать, но идеологическая составляющая его характера оказалась с гнильцой.
— Довольно. Вижу, темы для обсуждений исчерпаны, — заключил он. — Если у кого-то есть вопросы по задачам «Третьей стороны» — обратитесь в отдел по связям с общественностью. Все, кроме шерла Мелори, свободны.
Идир скрипнул зубами, услышав обращение командира, положил руки на стол и сцепил пальцы. Селиса окинула его встревоженным взглядом. Вставая, она наклонилась к шерлу и тихо произнесла: «Не дури».
Когда закрылась дверь за последним уходившим, Рэйзор пересел на место напротив Идира и отзеркалил его позу. Тот не дрогнул под интенсивным, практически буравящим светом «настроенческих» диодов, и лишь чуть подскочивший пульс выдавал лёгкое волнение. Никакой вины за собой он не чувствовал — с вызовом смотрел в оптокамеры командира, даже старался пореже моргать. Упрямый, как… впрочем, разве не за смелость и упрямство Рэйзор и выделял его среди других офицеров?
— Прежде всего, поздравляю с получением новых наград, — произнёс Рэйзор, стараясь немного смягчить начало беседы. — Эта битва войдёт в учебники истории.
Идир хмыкнул и на миг опустил взгляд — не ожидал такой похвалы.
— Спасибо, но это не моя единоличная заслуга, — нехотя признался он. — Ты тоже здорово придумал с «морем» Коора.
— Да, в тактике мы давно сработались… Почему же ты перестал доверять моей стратегии?
Расслабившийся было лётчик замер, как зверь в свете фар ночью. Вряд ли он испугался — скорее, собирался с мыслями, прекрасно понимая, что время неосторожных слов и вольностей закончилось.
— Потому что ты перестал прислушиваться к тохшанам, — наконец выдал Идир. — Считаешь, что знаешь нас лучше нас самих. Принимаешь решения, особо не советуясь. Взять хотя б Мойеде — зачем ты его к нам притащил? Мы тут серьёзные проблемы обсуждаем. Удел вояк с его интеллектом и мнительностью — полевая работа, не больше.
— Ты мог бы выразить недовольство лично мне, как сделала Селиса. Но вместо этого написал анонимный донос Ларашу. И подставил меня.
— Да не хотел я тебя подставлять! Не подумал! — Идир сердито стукнул кулаком по столу. — Ну и что с того, что Селиса тебе пожаловалась? Что-то поменялось? Ни шиша. Ты всё равно делаешь по-своему, поэтому я и обратился на уровень выше.
Слова отдавали такой фальшью, что у Рэйзора пропало всё желание обратить строгий выговор в воспитательную беседу.
— Неубедительно. Скорее, это похоже на сведение счётов за моей спиной. Как и обстрел мельдома — ты снова попытался уничтожить то, что дорого Мойеде и Дио, прекрасно зная, что я это не одобрю.
— Ты реально считаешь, что мне вообще есть дело до двух блаженных? — Идир скривился. — Этот проклятый мельдом привлёк демонов, которые чуть тебя не порешили. Вот, о чём я думал в тот момент. А вовсе не о том, что пара бедняжек расстроится.
Идир совершенно не чувствовал за собой никакой вины — в его глазах он поступил абсолютно правильно и обоснованно. Давить на него дальше, особенно после того, как он открыто признался в переживаниях за судьбу командира, грозило обернуться разрывом последних ниточек дружеских отношений. Сейчас лётчик не хотел смотреть на свои поступки по стороны и упирался рогом, отстаивая свою точку зрения, но возвращаться к разговору потом, когда он остынет — значит, снизить важность поднимаемых тем. Простить и отпустить Рэйзор не мог.
— Оправдать приступ ярости заботой не выйдет, — холодно продолжил Рэйзор. — Ты нарушил дисциплину и применил оружие не по назначению. Кстати, о чём же ты думал, когда бросил Олиси с итиайя во время нападения иномирян? Какую благородную цель преследовал в тот раз?
Идир вздрогнул и с раздражением подался вперёд.
— Это кто сказал? Олиси? Дрянь не упомянула, что я эвакуировал людей из столовой? Что мне надо было сделать — забить на всё и кинуться спасать её величество рядовую Муни и дохлых магов из-под завалов? Она сама отказалась идти. Кому ты веришь, Рэйзор? Мне или девке, которая на меня зуб точит?
— Выбирай выражения. Тебе следовало сообщить по цепочке, что на первом этаже заблокированы люди. Вместо этого ты выбрался из штаб-квартиры и доложил Келлемону, что столовая пуста. Если б Олиси с Тиамалатой не удалось выбраться самостоятельно, никто бы их не хватился вплоть до подсчёта убитых и раненых. Смерть обоих итиайя настроила бы весь их род против «Третьей стороны».
Идир с шумом выдохнул и скрестил руки на груди, откинувшись на спинку кресла.
— Знаешь, в чём проблема, Рэйзор? — с горечью проговорил он. — Когда ты включился в предвыборную гонку, тебе внезапно стало дело до всех. До неумёх из техподдержки. До дурачка из пехоты. До иномирского племени. Только не до тех, кто был готов умереть за тебя. Был. Ты принимаешь чью угодно сторону — пропавшего старика-землянина, итиайя из какой-то пространственной дыры, мямли-эорасила… Я-то сам служу Тохшу. А ты?
Последний волосок, на котором держалась дружба, оборвался, и Рэйзор со всей отчётливостью понял, что такие, как Идир, не поменяются, не снимут шоры и не признают собственную неправоту. Под двумя славными годами боевого товарищества можно подвести жирную черту.
— Мне жаль, что у тебя создалось такое впечатление, но переубеждать в обратном не собираюсь, — помолчав, ответил Рэйзор. — Близорукий не увидит вершин на горизонте. За обстрел мельдома — строгий выговор с занесением в личное дело. За умолчание об оставленных в опасности людях — двухлетнее ограничение на продвижение по службе. Свободен.
Глава 37. Обходной путь
В Центр управления аванпостами Рэйзор отправился вечером, когда большинство операторов первой смены уже разошлись — в рабочие часы, когда дел и без того невпроворот, Мседео вряд ли согласилась бы принять робота. После ссоры с Идиром он крепко призадумался над истинным уровнем своих социальных навыков и засомневался, стоит ли вообще беспокоить омарата Кариш. Если за два года не удалось по-настоящему расположить к себе одного из лучших офицеров среднего звена, то чего ожидать от Мседео, практически половину жизни проработавшей под командованием торерата Хана? Согласится ли она нарушить приказ своего начальника, или всё же прислушается к Рэйзору? Предугадать её реакцию было сложно, но одно он знал наверняка: несмотря на то, что Мседео игнорировала субординацию, отчего прослыла строптивой особой, она всегда ставила правду превыше собственных убеждений.
Зал с аванпостами всё ещё представлял собою жалкое зрелище: вместо обычного полумрака — строительные прожекторы, подсвечивающие искорёженные и обгоревшие сферы; на полу — затоптанные пыльными следами дорожки указателей; над головой — оголённый свод купола с торчащими обрубками крепежа… Большую часть аппаратуры пока не успели восстановить. Рабочие днём и ночью корпели над сложными машинами, но торопиться не могли — если ошибиться при сборке, аванпост выйдет из строя, и хорошо, если при этом не сожжёт мозг оператора.
Заметив старшего офицера, техники, сидевшие на полу возле одной из сфер, вскочили на ноги и вытянулись в струнку — Рэйзор тоже отдал воинское приветствие и жестом разрешил продолжить отдых. Работать бесконечно не могут даже роботы.
На стук в дверь кабинета Мседео никто не отозвался. Рэйзор просканировал помещение сквозь стену — никого, соседняя комната торерата Хана тоже пуста. Неужели Олиси забыла передать просьбу, или Мседео демонстративно проигнорировала запрос? Нет, на неё не похоже — всё-таки они не враждуют. Поразмыслив, Рэйзор отправился в путешествие по залу в поисках исправных машин. И точно — в дальнем углу нашёлся пяток отремонтированных