Я собирался заниматься некромантией. Тем, что противоречит вообще всей современной теории мироустройства, стоящей на том, что связи между живыми и мертвыми нет вообще или почти никакой.
Но тысячелетия, проведенные за гробом, очень обогатили мои познания, так что теперь я уверен в своих силах. А одно из заклинаний, найденных мной в Черной Книге, мне с этим очень поможет.
— Даже интересно, чем вы удивите меня на этот раз, барон! — хмыкнул Виктор, когда я вышел с книгой и стал раскладывать вещи Лихачёва в несколько кругов, расходящихся от хорошо утоптанной площадки перед самым крыльцом. Сохранившиеся детские игрушки, книги, одежда, личные мелочи — в дело пошло все, что я смог найти. А в центр круга я аккуратно положил самую ценную свою находку. Личный дневник Дмитрия Лихачёва.
Когда все было закончено, я встал на ступени крыльца так, чтобы видеть все три получившихся круга, и начал проговаривать развернутую формулу. Увы, без нее уйдет слишком много маны.
— Памятью родного дома, дорогими сердцу вещами, честью древнего рода, общей кровью по венам, важностью моего дела, данной покойному клятвой и мощью великого мага я к миру взываю! Повелю я открыться вратам между жизнью и смертью, вратам, ведущим за край небосвода, вратам туда, где не видят света дневного, где нельзя испить чистой водицы и отведать теплого свежего хлеба! Откройтесь, о врата, для одного человека! Не из плоти и крови и не памятной тени! Духа, недавно почившего, я призываю! Явись в наш мир в зримом обличье и здравом рассудке, барон Российской Империи Дмитрий Алексеевич Лихачёв, последний из рода Лихачёвых!
И моя воля исполнилась. Абсолютная, гробовая тишина повисла на миг над поместьем. А затем в ушах словно что-то тихонько лопнуло. Я моргнул, а когда открыл глаза, в центре круга стоял… Нет, парил в воздухе, чуть-чуть не касаясь земли, мой точный близнец.
Только одетый так же, как был одет на том самом балу, очень бледный, а еще полупрозрачный. Но это уже мелочи.
— Я… Где я? — потерянно произнес призрак. Виктор же вообще ничего не говорил, только разевал рот, как выброшенная на берег рыба, и молча смотрел то на меня, то… тоже на меня, но полупрозрачного в центре круга.
— Что, барон, неужели не узнаешь родного поместья? Вон, смотри, сколько я тебе твоих личных вещей тут разбросал. Рад, что все сработало как надо.
Радость моя была искренней. После ритуала я остался почти без собственной маны. И если б моих сил не хватило, если б явилась кровожадная тень, безумный дух или, не дай боги, какая-нибудь призрачная тварь из мира мертвых, я сумел бы оказать сопротивления, но было бы тяжко.
Но, судя по прояснившемуся взгляду Дмитрия, явился он действительно в ясном уме.
— Ты… А почему ты выглядишь, как я?
— Потому что я — это ты. Ты ведь еще не успел забыть о том, что произошло на том балу? Я обещал сделать все для спасения тех дворян? Я сделал. А теперь у меня к тебе есть деловое предложение. Как насчет вернуться в мир живых?
Глава 9Прикладная некромантия
— В мир живых? — в блёклых глазах бывшего барона понемногу начало появляться понимание. — Но разве это возможно? Я никогда не слышал о…
— Вы много о чём в этой жизни не слышали, Дмитрий. — перебил я его, смотря на Виктора, который, похоже, понемногу отходил от шока и наверняка готовился засыпать нас вопросами. Так что с этим нужно было побыстрей покончить.
Ведь лежащие неподалеку тела скоро начнут портиться. А в качестве бесплотного духа Дмитрий меня не устраивает.
— Прошу вас, господа! Давайте теоретическую часть обсудим как-нибудь потом. Если вы, барон, хотите вернуться в этот мир в телесном виде, нам нужно поторопиться. Материал, знаете ли, недолговечен.
Только теперь Дмитрий проследил за моим взглядом и увидел два лежащих в траве тела. На бледном лице отразилось удивление.
— Афан… Мой управляющий! Что с ним случилось⁈
Странно, но какого-то сожаления или скорби в его голосе не звучало. Впрочем, эмоции призрака в целом слабо считываются.
— Оказался крысой. — ответил я. — В моё отсутствие принимал в имении Меньшиковых, довёл до нищеты нашу деревню, судя по его уклончивым ответам на мои вопросы о налогах, занимался казнокрадством. Фактически сдал всё наше производство Строгановым. Вдобавок ко всему общался с меньшиковским магом-менталистом, а значит, или находился под его контролем, или сотрудничал добровольно. Полагаю, этого достаточно, чтобы его… уволить?
После недолгой паузы Дмитрий кивнул… А затем на его лице расцвела хищная улыбка. Учитывая, что сквозь неё просвечивало небо и сад за его спиной, выглядело это особенно зловеще.
Выпорхнув из круга собственных вещей, он подлетел ко мне и протянул руку.
— Спасибо тебе! Кто бы ты ни был, но я ещё раз убедился в правильности принятого мной перед смертью решения! Ведь ты в считанные дни сделал то, на что мне не хватало решимости годами…
Я кивнул. Так и думал, что прежний Лихачёв не такой уж тупой прожигатель жизни, ничем вокруг не интересующийся. Похоже, для Афанасия он просто притворялся таковым.
Эти мои мысли тут же подтвердил и сам барон. Он, увидев, что пожать руки мы пока не можем ввиду его бестелесности, воскликнул:
— Конечно, я хочу вновь стать живым! Но что с Меньшиковыми? Узнав, что мы выступили против них, они попытаются раздавить нас напрямую. Этого я и боялся все эти годы, выискивая обходные пути…
— Они уже попытались, барон. — жёстко ответил я. — Гляньте. Это Виктор фон Лемм, тоже барон. Может, вы о нём даже слышали. Он, будучи в рабстве у меньшиковского менталиста, попытался меня убить. Но я избавил его от контроля. И теперь, полагаю, в нём хватит ненависти и решимости, чтобы отомстить.
Виктор кивнул. Его глаза жёстко сверкнули, по одежде с лёгким хрустом поползли ледяные шипы. Они тут же развеялись в пыль, а Виктор произнёс:
— Я понятия не имею, что я сейчас вижу перед собой. Понятия не имею, кто сейчас в действительности стоит передо мной и как это всё работает. Но я знаю одно — своё желание избавиться от Меньшиковых тот, кого я считал бароном Лихачёвым, доказал словом и делом. А если вы, — глянул он на призрака, — истинный Лихачёв, то и у вас причины для участия в этом деле найдутся. А значит, я с вами, господа. Со всей своей решимостью.
Ещё раз оглядевшись, Дмитрий медленно кивнул.
— Я согласен вернуться. Но ведь в моём теле сейчас вы, кто бы вы ни были? — обратился он ко мне. — Как мы решим этот вопрос.
— Увы, — ответил я. — Вопрос мы решим в мою пользу. Я никогда не существовал как нежить, даже высшая. Так что и теперь должен буду остаться живым. Иначе просто не сумею провести нужный ритуал. А вот вы, барон, пусть и вернётесь в мир живых, но живым уже не будете.
— Нежить? — вклинился Виктор. — Это же что-то из сказок или фантастики всякой? Вроде зомби?
— Вы видите перед собой подлинного призрака, Виктор. Пора уже расширять границы восприятия. Да, зомби — это тоже нежить. Я понятия не имею, что в вашем мире случилось с древним искусством некромантии, но оно явно не в расцвете. И массы людей о его возможностях не в курсе. А значит, если создать высшую нежить, почти неотличимую от живого, то её легко можно будет выдавать за этого самого живого.
— То есть за настоящего Лихачёва?
— Это и будет настоящий Лихачёв. Просто… альтернативно живой.
На том и порешили. Раскрыв Чёрную Книгу на нужной странице, я отыскал ритуал Идеальной Плоти.
Это заклинание, производное от Жизни, в наше время было почти недоступно некромантам — адептам противоположного аспекта. Но тем и хороши эти книги, что могут сочетать в себе самую разную магию и дают пользоваться ей кому угодно. Потому за ними и охотились все кому не лень.
Затем мы с брезгливо морщащимся Виктором раздели оба тела догола. Неприглядная работка, но необходимая — иначе с плотью сплавится ткань одежды. Она ведь тоже хоть отчасти органическая.
Когда все приготовления были окончены, и два тела распластались у крыльца особняка, я начал нараспев читать длинное заклинание на одном из древних языков, который я за давностью лет успел забыть. К счастью, понимать слов не требовалось.
И по мере моего чтения тела менялись. Сначала начали смазываться грани — кожа потекла словно расплавленный воск, исчезли все морщины, складки, затянулись плотью глаза, носы и рты. Из глубины тел раздался чавкающий хруст — и Виктор поспешил отойти подальше, скорчив гримасу отвращения.
Я стал вносить в чары нужные переменные, задавая параметры телесной субстанции.
Соответствуя своему названию, эта субстанция — воплощение Жизни. По велению заклинателя она может превратиться в любую органическую ткань, выстроив для создаваемой нежити нужное тело.
А мне нужно было мое собственное — тело Дмитрия Алексеевича Лихачёва.
— Непросто это, когда твои силы не полные… — тяжело выдохнул я, когда процесс был завершен. Начинали мы еще утром, а сейчас уже подходило время обеда. Почти два часа без перерыва я творил заклинание, внося тысячи необходимых переменных. Не знай маг анатомии — и из Идеальной Плоти он сотворит лишь совсем неидеальное месиво из мяса и костей. К счастью, вскрывать трупы — и даже живых — отлично умели еще в мое время.
— Это… Это идеально! — неверяще пробормотал Прохор. Он уже давно выбрался из домика для прислуги и тоже стал с любопытством наблюдать. — Ну вы охренеть, конечно, господин барон… Я такое тока в кино видал!
— Это действительно точная копия. — задумчиво произнес парящий неподалеку призрак Лихачёва.
— Ну уж с этим я бы вас не обделил, барон. — усмехнулся я. — Все-таки вы будете в достаточной степени живой, и многие функции вашего тела сохранятся в целости и сохранности.
— Он даже это сможет⁈ — подошел успевший заскучать и уйти в сад фон Лемм. — А что в нем тогда от нежити-то будет?
Я усмехнулся, но комментировать не стал.
— То, что гонять кровь ему придется усилием воли и, что еще важнее, магическим импульсом. Сама жизнь поддерживаться не будет. Как-нибудь потом, как соорудим тут приличную мастерскую, я постараюсь наложить на плоть хорошие чары нетленности. Но на ближайшие пару месяцев хватит и остаточной энергии от Идеальной Плоти. В общем-то, вышла отличная нежить. Не эйнхерий, конечно, так что стальные балки голыми руками рвать не будешь, но вот голову кому оторвать — запросто. Так что ближайшие дня три из