Чтобы напороться грудью на десяток сверкающих ледяных копий, острых, как бритва. Мое чувство магии, развитое за два века прошлой жизни, меня не подвело. Именно почуяв за спиной напарника этого выродка и не желая оказаться зажатым между двух противников, я провоцировал огневика на атаку.
Я добился главного — заняв обе руки мечом, он рассеял свой огненный щит. И теперь падал, пронзенный своим же дружком.
— А вот ты, тварь, так быстро не умрешь! — процедил я, вспомнив несколько обмороженных тел, увиденных мной в деревне. Худощавый парень в рваных джинсах и толстовке застыл на месте. Видимо, удивился, прикончив своего дружка!
Мельком глянул на девушку, успевшую спрятаться под ветвями деревьев. А затем сделал резкий рывок вверх, вновь выставив клинок перед собой. Новый противник тоже быстро реагировал. Похоже, этот тоже был каким-никаким бойцом.
Резко разведя руки в стороны, он создал вокруг себя плотный водяной пузырь, красиво переливающийся в солнечных лучах. Будучи адептом Воды, он предпочел не лезть в ближний бой. Вместо этого стал отлетать все дальше, осыпая меня градом ледяных копий.
С хрустальным звоном они вновь и вновь появлялись вокруг летящего мага, чтобы на огромной скорости устремиться ко мне. Часть их я отбивал клинком, часть рассыпалась о Завесы Пустоты. Но, похоже, он решил взять меня измором.
Хладнокровных обычно адептов Воды не стоит и пытаться вывести из себя, или спровоцировать. Если они и злятся — это спокойная ледяная ярость, а не слепой пылающий гнев огневиков. Так что я без лишних слов преследовал его, всё сильнее ускоряясь.
Только вот он летел по прямой, а мне приходилось постоянно уклоняться от его снарядов, которые он стал пускать уже просто веером, наполняя воздух смертоносными ледяными шипами.
А затем он вдруг резко затормозил — и метнул несколько копий вниз, к земле. Я стрелой помчался на перехват, перестав ставить активные защиты. Ведь там, внизу, к старому речному вокзалу бежала пожилая дама, а с ней — несколько детей лет восьми.
Острые как ножи снаряды летели именно в них. В моих людей!
— Чистое Небытие! — выкрикнул я, собирая максимум маны на кончике клинка. Лезвие засветилось потусторонним черным сиянием, воздух вокруг зазвенел от напряжения маны.
Творить заклинание из бесформенной стихии, прямо на ходу, всегда дороже и труднее, чем использовать заготовленную в памяти форму, вроде клинка, или копья. Но никаких массовых защит у меня пока не имелось.
Рухнув на землю прямо перед застывшими в ужасе детьми, попутно переломав себе ноги, я вскинул клинок вверх — и из его острия взметнулся небольшой смерч частиц Пустоты, резко расширившийся и затянувший в себя ледяные снаряды. Я воспарил над дорогой, изо всех сил удерживая бьющую из клинка энергию. Образовавшийся смерч втягивал все новую и новую силу, стремясь вырваться из-под моей власти и уничтожить все вокруг.
Я остро ощутил это намерение. Похоже, я недооценил объем добытой сегодня силы и вместо небольшого смерча антиматерии создал простейшего элементаля Пустоты!
Но разбираться с этим не было времени. Застывший на мгновение маг вновь стал отдаляться, видимо стараясь поскорей сбежать. А мне еще нужно было восстановить адски болящие ноги.
Так что я ослабил хватку, позволил новорожденному духу стихии сорваться с клинка. А затем просто со всего маху влетел внутрь бушующего вихря. И начал стремительно поглощать разлитую в воздухе ману своего Аспекта.
Все силы я приложил к тому, чтобы одновременно заживлять повреждения, перегоняя в крови отрицательную ману в положительную, Небытие в Бытие, и при этом не дать поглощаемому мной смерчу просто взорваться, уничтожив ближайшие пару улиц. Увы, при смерти элементали имеют такую тенденцию.
Доспех. Вот что мне нужно! Сотворение Клинка я давно отточил до идеала, громоздкий щит мне заменяет Завеса Пустоты. А вот обращать стихию в броню я давным-давно разучился. Зачем нужен магический доспех, если есть прекраснейшие в мире артефакты?
Когда меня убивали, я сто раз пожалел о том, что не тренировал создание доспеха.
Одежда на мне разрушилась почти сразу. Соприкосновение с чистой разрушительной энергией не оставило простой одежде ни шанса. Так что доспех еще и поможет мне не предстать перед подданными в нелепом виде.
— Доспех Пустоты! — выкрикнул я, придавая в голове нужную форму впитываемой силе. И постепенно у меня начало получаться.
Мне не нужна громоздкая и нелепая в современном мире тяжелая броня, или усеянный шипами зловещий костюм. Лучше выбрать более… современное решение.
Как только я завершил конструирование нужных чар, костюм соткался почти мгновенно. Высокие сапоги почти до колен, брюки и длиннополый мундир с высоким воротом вроде того, что я видел на императорских магах. С плеч спустился длинный плащ, при помощи которого удобно фехтовать, скрывая свои маневры.
Голову я закрывать не стал. В бою мне не от кого прятать лица. А внешний вид доспеха — лишь фикция, оболочка для мощного защитного заклинания.
Вскоре вихрь рассеялся, целиком поглощенный моим новым доспехом.
Противник мелькал где-то далеко, но теперь я смогу летать куда быстрее, чем прежде. А сейчас куда важнее ободрить и успокоить моих людей.
— Слушайте меня! — громогласно произнес я, паря над главной сельской площадью у вокзала. — Слушайте и не бойтесь! Угроза миновала!
Дама с детьми так и сидели на земле там, где чуть не погибли. Дрожали, не смея взглянуть на меня. Вряд ли здесь кто-то узнал барона Лихачёва. Лично он это место посещал очень давно.
— Поднимите глаза! — обратился я к ним напрямую. — Мое имя — Дмитрий Лихачёв, я владелец этих земель. И сегодня, здесь, перед вами, я прошу прощения! Я прошу прощения за то, что мне не хватило сил защитить всех. За то, что позволил этим карателям убить ваших близких и друзей на моей земле. За то, что не смог защитить всех. Я знаю, что мои слова не вернут мертвых к жизни, не восстановят из пепла сожженные дома. Но я отомщу. Труп одного из этих выродков лежит там, на окраине села. Можете сами в этом убедиться. И я сейчас же отправлюсь в погоню за вторым.
Я сделал небольшую паузу, набрав побольше воздуха в грудь. А затем продолжил:
— А потом я вернусь. Вернусь — и сделаю всё, чтобы мои люди больше не знали нищеты и страха. Мне больше не нужна деревня бедняков, прозябающая за счет строгановской баржи! Мне нужно процветающее поселение, собственное производство, крепкий тыл. И, если среди вас найдутся желающие усердно работать для этого, я обещаю вам — ваша жизнь изменится навсегда. Скоро я вернусь. А пока похороните павших. Разберите завалы… И схватите всех людей, как-либо связанных с родом, Меньшиковых! Не смейте причинять им вреда, но и уйти не дайте. Но за любое сопротивление — убивайте без жалости! Таков мой первый приказ.
Закончив говорить, я тут же устремился ввысь. Но теперь меня не сдерживала хрупкость человеческого тела и необходимость постоянно защищаться от атак. Доспех Пустоты легко защитит меня от перепада скоростей и давления ветра.
Просто уничтожив воздух.
На нечеловеческой скорости, оставляя в небе чернильный след, я кометой понесся вслед еле виднеющейся фигурке ублюдка, решившего, что может безнаказанно убивать и разорять простых мирных людей.
Темный северный лес проносился подо мной, смазываясь в размытую полосу. Будучи призраком, я мог легко набирать огромную скорость, так что привыкать к полету особо не требовалось.
На лету я наложил на свой клинок несколько Пробойников. Черное лезвие подернулось еле заметной дымкой, воздух вокруг него завибрировал. А силуэт мага становился все ближе. Несмотря на данную ему фору, он не мог лететь настолько быстро.
Адепты Воды вообще откровенно плохо летают сами по себе.
Когда маг обернулся, видимо, услышав треск разрываемого воздуха, у него глаза полезли на лоб. Он даже ненадолго потерял концентрацию, начав падать вниз, но быстро сумел выправиться. А я подлетал все ближе.
— Отвяжись! — крикнул он надтреснутым голосом. — Ты пересек границу своих владений и находишься на землях графов Меньшиковых! Нападение на кого-то на их земле — нападение на них!
Я презрительно рассмеялся.
— Глупец! Меньшиковы уже объявили мне войну, выслав по мою душу своего менталиста и устроив резню моих людей! Только вот менталиста я прикончил. Теперь пришла твоя очередь.
Маг пораженно замер на месте.
— Ты… Ты убил господина⁈ Где Олег Владиславович⁈
Я продолжал приближаться.
— Я ведь уже сказал — помер твой хозяин. Не сумев оказать никакого сопротивления. Даже придурок-огневик в деревне доставил мне больше хлопот!
— Не может…
Договорить зависший в воздухе маг не успел. Его вдруг окутало серой взвесью, похожей на густую пыль, выбитую из старого ковра. А через секунду вся эта взвесь устремилась к телу водника, облепив его плотным слоем. И у мага отвалилась нога. Затем вторая. А следом весь он полетел вниз гниющими разваливающимися на лету ошметками.
Так предпочитают убивать адепты лишь одного Аспекта. Смерти.
— Барон Дмитрий Алексеевич. — раздался откуда-то сбоку сухой утвердительный голос. Обернувшись, я увидел худого мужчину в возрасте, парящего в глубоком черном кресле, обитом бархатом. — Прошу вас, не спешите пытаться меня убить. Я вполне допускаю, что вы это сумеете, раз вы справились с Олегом. Но мы ведь взрослые люди. Не лучше ли будет поговорить?
Глава 14Цена перемирия
— Ну давайте поговорим. — спокойно кивнул я старику. — Раз уж вы расправились с этой мразью, этот разговор для вас ценнее, чем жизнь вашего человека. Если, конечно, карателя, убивающего невинных гражданских, можно так назвать.
Старик покачал головой и тяжело вздохнул. Теперь, когда горячка погони спала, я увидел, насколько утомленным он выглядит. Плечи опущены, голова с трудом держится на дряблой шее, кожа, обтягивающая лысый череп, вся изрыта глубокими морщинами.
— Это не мой человек. Он подчинялся Олегу — моему сыну. — старик порылся тонкой ладонью в складках своего тяжелого черного халата и выудил оттуда большую печать на золотой цепочке, украшенную гербом Меньшиковых. В кабинете Лихачёва я видел такую же, но на серебрянной цепи. Печать главы рода.