Ходят слухи и о других отделах — но досужие сплетни меня интересовали мало. И без них очевидно, что Старый Дом это, по сути, государство в государстве. И до сих пор не совершили военного переворота они лишь потому, что просто не получат признания со стороны иноземных монархов. А современные великие Империи — не карликовые королевства моего времени. Их признание — залог выживания страны. Как и признание со стороны Русского Императора важно любой из иных великих держав.
К тому же, полагаю, их и так все устраивает — зачем им взваливать на себя ношу официозной политики и прочей дипломатии и законности, если они могут действовать в тени, чисто с помощью экономики и террора? Лишние хлопоты.
— А ты сам не опасаешься, что и за тобой придут? — поинтересовался я у княжича, когда он уже почти окончательно пришел в себя. — Ты все-таки теперь живешь не в самом защищенном месте.
— Боюсь, конечно. — мрачно кивнул Вася. — Но каким я буду солдатом, если моими действиями станет руководить страх?
— Ну, сегодня вы явно были к этому близки! — усмехнулся Виктор, за что заслужил испепеляющий взгляд Шувалова. Княжич приходил в себя и теперь явно стыдился за момент слабости, увиденный нами.
Ну ничего, переживет. Ишь, важная птица. Но вот развеяться, да и набраться сил ему точно стоит. У меня, кажется, появилась отличная мысль, как нам убить разом двух зайцев — обезопасить свое отсутствие на время тренировки и помочь командующему набраться силы.
— Слушай, Василий. — обратился я к нему заговорщицким шепотом. — Есть у меня к тебе одно предложение. За тебя ведь пока все равно всем управляет какой-то армейский канцработник?..
Глава 18Вооруженный нейтралитет
— Ну что, готовы? — сосредоточенно спросил я, оглядывая лица своих соратников, к которым временно присоединился и княжич Шувалов. — Лучше сразу приготовьтесь к возможному сражению.
Княжич, конечно, был очень недоволен, узнав о моих планах. По началу. Подающая надежды боевая пятерка, собирающаяся покинуть не то что военную часть — вообще мир людей! Да еще без возможности оставаться на связи. Но это только в первое время.
Как только я обрисовал ему перспективы — возможность совершить диверсию в стане одного из противников, собрать разведданные на своих условиях и, главное, резко повысить свою индивидуальную мощь, собирая Ядра врагов — Василий крепко задумался.
А к ночи, ближе к условленному времени, явился ко мне в номер уже не в родовом мундире, а в сине-сером костюме городского камуфляжа и с небольшим запасом еды и питья за спиной. Все мы теперь выглядели так — комплект камуфляжа, к счастью, выдавала армия.
— Лихачёв, если мы не вернемся за пару дней — мне крышка. Случайная проверка поставит крест на моей карьере в войсках! — недовольно пробурчал княжич. Он уже не раз повторил эту незатейливую мысль. На что я лишь покачал головой.
— Если мы сумеем вернуться, Ваше Сиятельство, то мы вернемся с таким количеством знаний и сил, что вас, полагаю, оправдает даже воентрибунал. Не говоря о дворянском суде.
Княжич знал это и сам, а бурчал просто для важности. Начальник как-никак. Но я-то прекрасно видел по его горящим глазам — Василий уже дал волю своей жажде мести убийцам сестры. И желал как можно скорее стать сильнее и проявить себя. Это позволит ему действовать куда жестче и свободней, чем может какой-то мелкий командир, даже княжеский сынок.
— Врубай, командир! — усмехнулся Виктор, перехватывая свой боевой жезл. Несложный артефакт-усилитель, сделанный по его заказу за прошедшие недели. Я никогда не был фанатом подобных внешних концентраторов силы, но и не осуждал. Этот жезл, не являясь каким-то особенным шедевром артефакторики, позволял Виктору тратить на творение на треть маны меньше, а сама реализация Воды ускорялась процентов на двадцать. Удобно — но ненадежно. Привыкнешь рассчитывать на эту черную палку, а потом ее сломают — и вся математика коту под хвост.
А еще я очень не люблю, когда руки заняты лишней тяжестью. Виктор же держал короткую палку из черного дерева с небольшим синим сапфиром на конце как влитую, явно обращаясь с подобными с юности.
— Врубаю. — эхом ответил я. И резким усилием высвободил потоки энергии, заранее распределенные по комнате специальным сложным узором. На то, чтоб из маны Пустоты сделать хаотическую ману, да еще стабилизировать ее, и ушла почти неделя нашего пребывания в общаге. Но оно того стоило.
— Напоминаю, что портал откроется в случайный мир Аспектов. — процедил я, удерживая рвущийся на волю хаос. — У меня не осталось никаких крепких связей, позволяющих открывать порталы в конкретные места. Так что у нас тут смертельная лотерея.
— Оно того стоит! — решительно выдохнула Мария. — Нельзя допустить повторения Пермской бойни. Мы должны быть готовы к новому вторжению как можно лучше!
— Даже если это будет стоить жизни — я больше не хочу быть жалким бессильным изгоем. — негромко, но твердо произнесла себе под нос Алиса Каховская. Но я услышал — и чуть улыбнулся. Да, именно твердую решимость я хочу сейчас видеть в своих людях.
Наконец, хаос был равномерно рассредоточен по всему портальному узору. Окна комнаты закрывали плотные светонепроницаемые шторы, устроенные здесь для качественного сна. Так что снаружи никто не должен был увидеть, как всю комнатку поглотила радужная вспышка, в которой бесшумно растворились шестеро человек.
Мир Ириат. Архипелаг Миллиона. Сельские предместья города Исинур.
Ион вир-Ильмин, отставной профессор эфироплавания, как всегда возился на обширной закрытой веранде своего поместья. Круглая площадка метров в двадцать диаметром, расположенная на крыше его дома и накрытая полупрозрачным органическим пузырем, сама поддерживала комфортную для пожилого ученого температуру и влажность воздуха.
— Все, готов твой навигатор, плыви с миром. — проскрипел Ион, протягивая под воду незамысловатый артефакт. Из бассейна, занимающего часть пола, вытянулись четыре гибких щупальца с бахромой, мягко забирая свое устройство.
Как все-таки удобно, когда дорога для недышащих воздухом клиентов проложена прямо в твой дом! — вяло размышлял ученый, осматривая бассейн, в который посетителя привел подводный канал, опускающийся в глубины мира. А ведь многие жители иных пространств полагают, что в Ириате вообще все живут под водой!
— Да есть ли еще вообще эти другие миры? — почесал подбородок нижней передней конечностью он. — Хотя, есть, наверное. С кем-то же Левиафан поддерживает нейтралитет, заключает союзы. Об этом все время трещат по Переговорнику.
Полностью погрузившись в свою дурацкую привычку — болтовню с самим собой о всякой ерунде — престарелый профессор почти не обратил внимания на резкие колебания эфира вокруг.
Почти. Но все-таки не совсем. Почувствовав изменения в структуре мироздания, опытный эфироплаватель бросился к своим приборам, выращенным прямо в одной из стен веранды. Происходит явно что-то неладное!
Его вытянутое тело, напоминающее помесь плоского слизня снизу и краба-переростка сверху, с хлюпаньем пересекло веранду. Все четыре трехсуставные конечности легли на полупрозрачное желе экранов. Спинной панцирь нервно защелкал.
Но он не успел ничего проанализировать. Кромка мироздания лопнула раньше — и на уютную, заросшую всевозможными мхами, веранду вывалилось шесть странного вида существ.
— Оборонительная позиция! — автоматически скомандовал я, как только мы вывалились из поля нестабильного пространства между мирами. Только коснувшись земли… травы какой-то, или что это… в общем, только коснувшись пола, мы все тут же вскочили на ноги и встали в круг спина к спине. Этот маневр мы впятером отработали многократно, а княжич не даром пошел в войска и быстро осознал обстановку.
Когда в глазах перестало двоиться, я огляделся по сторонам. Кругом колыхались невысокие заросли густой мясистой растительности самых разных расцветок. Нечто, отдаленно похожее на мох, вымахавший до полуметра, хлюпало под ногами и набивалось в сапоги — к счастью, пока безуспешно.
Неба над головой не оказалось — его заменил плотно натянутый чуть колышущийся пузырь. А, температурный купол — я сразу узнал эту штуковину, существовавшую и в мое время.
— Мы в Ириате. — спокойно бросил я, разглядывая растущие прямо из мягких стен ложа и столики, а также единственного «встречающего» — причудливую помесь черного слизняка и бурого краба с почти человеческой головой. Разница в основном в толстенной шее, перепончатых ушах и четырех пластинчатых челюстях вместо двух наших. В остальном — вполне сносная харя.
— О-па! — криво улыбнулся незнакомцу Виктор. — А Ириат разве не нейтрален? Ты, вроде, упоминал…
— Предположительно. — коротко ответил я.
Попав в новый мир, мы автоматически перешли на разговорный язык местных. В Ириате, как в мире преимущественно подводном, язык не один. Но мы оказались в воздушной части мира, так что сумели изучить язык Миллиона и говорить на нем.
Пусть и с жутким акцентом, явно раздражающем хозяина помещения — вон как зашуршал панцирем. У Искателей это означает смущенное недовольство.
— Ты Искатель? — решил уточнить я. Мало ли что за прошедшие тысячелетия изменилось в видовом делении разумных Ириата. В мое время все подводные обитатели звались Господами и делились на виды уже внутри себя, не по функциям, а биологически. А вот все, кто живет на небольших клочках суши, зовущихся Архипелагом Миллиона, искусственно «скорректированы» Господами, которые разделили виды сухопутных по выполняемым в обществе функциям. Садоводы, Растители, Кормящие, Строители… и так далее. Ну и Искатели — раса, выращенная для занятий наукой, неинтересной Господам.
Хозяин дома кивнул.
— Это так, существо. Ты смог опознать мой вид по внешним признакам. Это радует. Это значит, что ты не безумный дикарь. Но кто ты? У меня четыре равновероятных варианта.
Мы переглянулись. Ну и ну! Неужели даже ученые Ириата позабыли, как выглядят люди? Допустим, Господа закрыли мир от контактов — но историю же тут должны изучать?